Обида

Когда виновные обижают невинных, то сами терпят ту обиду, которую по-видимому наносят другим.

Если же ты не делаешь только никакой неправды другим, а отвращаешься от них и смотришь с неудовольствием, и в душе твоей имеется свежая рана, то ты еще не исполнил заповеди, преподанной Христом.

Если хочешь отомстить обидчику, смолчи, - и тем нанесешь врагу смертельный удар. Если же будешь отвечать на укоризну укоризною, то зажжешь огонь.

Во время самых обид приучайся не оскорблять другого, и тогда, будучи оскорбляем, не будешь чувствовать скорби. Представь, что обижающий тебя в исступлении и не в своем уме, и тогда не будешь досадовать на обиду. Случается, что беснующиеся бьют нас, однако мы не только не гневаемся на них, но и жалеем их. Поступай и ты так — пожалей об обижающем, — он ведь одержим лютым зверем — яростию, демоном неистовым — гневом.

Если бы мы были мудры, то могли бы и не обижаться и не чувствовать никаких оскорблений. Тебя обидел кто-нибудь, но ты не почувствовал обиды и не опечалился? Тогда ты не обижен: напротив, скорее ты поразил, чем сам поражен. Когда обидевший видит, что его удар не достигает до души оскорбляемых им, тогда сам он сильно терзается; и как обижаемые молчат, то удар обид сам собою обращается назад и поражает того, кем он послан.

Ничто так не умилостивляет Бога, как любовь ко крагам и благотворение обижающим нас. Когда кто-нибудь обидит тебя, ты смотри не на него, но на дьявола, который побуждает его к тому; на дьявола изливай весь свой гнев, а о нем даже жалей, так как он находится под влиянием дьявола.

Подумай, как много ты виновен, и не только не отказывай в прощении обидевшим тебя, но сам спеши к огорчившим тебя, чтобы и у тебя было основание получить прощение, чтобы найти извинение собственных твоих неправд.

Точно знаю, что перенесение оскорблений и обид и здесь доставляет нам доброе мнение о нас, и там принесет величайшую похвалу. А быть признательным тому, кто обижает и оскорбляет и тем как бы побуждает к большей мудрости, особенно когда делает это часто и хвалится этим - дело самое великое.

Молясь от всего сердца об оскорбившем и говоря: «Боже! помоги брату моему и мне, ради молитв его». Таким образом человек и молится за брата своего (а это есть знак сострадания и любви), и смиряется, прося себе помощи, ради молитв его: а где сострадание, любовь и смирение, что может там успеть раздражительность, или злопамятность, или другая страсть?

Ближний обидел и огорчил тебя, и сделал тебе множество зла?
В этом случае ты сам не мсти ему, чтобы не оскорбить тебе своего Господа: предоставь Богу, и Он устроит дело гораздо лучше, чем как тебе хочется. Тебе Он повелел только молиться за оскорбившего, а как поступить с ним, — это повелел предоставить Ему. Сам ты никогда не отомстишь за себя так, как Он готов отомстить за тебя, если только Ему предоставишь это, — если не будешь молиться о наказании оскорбившего, но предашь суд в Его волю. В самом деле, хотя бы мы и простили обидевшим, хотя бы примирились с ними, хотя бы молились за них, но, если они и сами не переменятся и не сделаются лучшими, Бог не простит им, не простит, впрочем, для их же пользы. Тебя Он похвалит и одобрит за любомудрие, а врага накажет, чтобы он не сделался худшим от твоего любомудрия.

Лучше от людей обида неправедная, чем от бесов, но угождающий Господу стал победителем той и другой.

Ты пишешь о своем стеснительном и прискорбном положении. Что делать? Не зря нам объявлено в евангельском и апостольском учении, что тесен и прискорбен путь, вводящий в жизнь вечную (Мф. 7:14), и что «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14:22), и что «все, желающие жить благочестиво… будут гонимы» (2 Тим. 3:12). Помышляя все это, твердо держи в памяти слова Самого Господа: «Терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21:19), причем чаще перечитывай в уме Евангельские блаженства, и особенное внимание обрати на последнее: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах »(Мф. 5:11–12). А чтобы не погрешить нам обвинением других, необходимо нам помнить и следующие заповеди Господни: не гневаться напрасно, не судить и не осуждать, любить врагов, добро творить ненавидящим нас, благословлять проклинающих нас и молиться за обижающих и гонящих нас (Мф. 5:22, 44; Лк. 6:37).
Более всего и прежде всего следует нам молиться за обижающих нас, как научает нас и святой Дорофей: «Помоги, Господи, как ведаешь, таким-то и за их молитвы мне, окаянной». Краткая эта молитва, как показывает опыт, очень сильна и нам помогает и изменяет противное расположение других.

...Причастные благодати любят не только благодетелей, но даже хулителей и гонителей, в воздаяние за эти блага ожидая духовной любви. Благами же называю не потому, что прощают обиды, но потому, что благодетельствуют душам обидевших: молятся о них Богу, как бы через них приняв блаженство...

Горе поносителям и обидчикам, потому что они отчуждили себя от блаженной любви.

...Скажешь, чем более <обидчик> видит кротости, тем более нападает. Неужели же ты огорчаешься тем, что он умножает для тебя награды? Но, скажут, он делается неукротимым. Это предлог твоего малодушия; напротив, тогда он делается неукротимым, когда ты мстишь. Если бы Бог знал, что вследствие немстительности оскорбители делаются неукротимыми, то не заповедал бы ее, а сказал бы: мсти за себя; но Он знает, что <кротость> приносит более пользы.

...Более достойно удивления видеть человека, которого оскорбляют и он не возмущается, чем такого, которого бьют, поражают, и он не падает. Но как возможно, скажешь ты, не возмущаться? Обидел ли кто тебя? Огради крестным знамением грудь; вспомни все, что происходило на Кресте, — и все погаснет. Не думай об одних обидах, но вспомни вместе и о добре, какое ты когда-нибудь получил от обидевшего, и тотчас станешь кротким. Особенно же и прежде всего приведи на мысль страх Божий, и вскоре сделаешься умерен и покоен.

Если и любомудрый человек часто может совсем не чувствовать оскорбления, то тем более Бог, Существо бессмертное и неизменяемое, слава непреходящая и неподвижная. Ведь и люди уподобляются Богу в этом отношении тогда, когда они нисколько не чувствуют обиды от тех, которые желают вредить им, когда они не оскорбляются наносимыми им обидами, не чувствуют ударов, когда их бьют, и насмешек, когда другие смеются над ними. «Но возможно ли это?» — спросит кто-нибудь. Возможно, даже весьма возможно всякий раз, как ты не скорбишь по поводу случившегося. «И как возможно, — спросят, — не скорбеть?» А я спрашиваю: как можно скорбеть? Скажи мне: если бы тебя оскорбило собственное твое дитя, то неужели ты эту обиду счел бы за действительную обиду? Неужели ты стал бы скорбеть? Нет. А если бы ты стал обижаться, то не смешон ли ты тогда будешь? Будем и мы таким же образом относиться к ближнему, и тогда не потерпим ничего неприятного, ведь обижающие другого неразумнее детей; не будем требовать, чтобы нас не обижали, но, будучи обижены, перенесем обиду великодушно, так как в этом и состоит истинная честь. Почему же так? А потому, что в этом ты — господин, а в том — другой. Разве ты видел, чтобы пораженный адамант сам ударил?
«Такова, — ответишь ты, — его природа». Но ведь и тебе, по доброй твоей воле, возможно сделаться таковым, каков он по природе. Что же? Разве ты не знаешь, что отроки не опалились в печи, а Даниил во рве не потерпел никакого зла? И сейчас это может случиться. И нас окружают львы, гнев и похоть, имеющие опасные зубы и растерзывающие всякого подвергшегося их нападению. Будь же таким, как Даниил, и не позволяй этим страстям впиваться зубами тебе в душу. Но, скажешь, Даниилу во всем помогала благодать. Правда, но помогала потому, что ей предшествовала собственная его воля. Таким образом, если и мы пожелаем сделаться подобными ему, то благодать и сейчас готова помогать. Как ни голодны звери, они не прикоснутся к твоему ребру. Если они устыдились тогда, когда увидели тело раба, то неужели не усмирятся теперь, когда увидят члены Христовы, а таковы мы — верующие?

Тот, кто терпит обиду от какого-нибудь великого человека, находит немалое удовлетворение чувству гордости в самом превосходстве делающего ему зло; тот же, кто терпит от человека ничтожного и презренного, испытывает гораздо большее огорчение и считает свою скорбь нестерпимой. Но ты обращай внимание не на то, смеются ли над нами люди, а на то, смеются ли справедливо и заслуженно; и если справедливо, то, хотя бы они и не смеялись, мы должны плакать; если же несправедливо, то, хотя бы все смеялись над нами, будем почитать себя счастливыми, а о них плакать как о самых несчастных людях, нисколько не отличающихся от беснующихся.

Помнить зло есть дело души не благородной, а жалкой и худой. Но поскольку не все об одном и том же произносят один и тот же приговор, напротив того, одни скорое уврачевание оскорбленного почитают признаком того, что он соглашается со сказанным, а другие — того, что не соглашается; то человеку благоразумному надлежит следовать больше мудрейшим и их приговор признавать твердым; а он таков: как можно скорее принимать врачевство, потому что ложный упрек не простирается дальше слуха. А если обидчик не находит в этом сытости, но любомудрием обижаемого поощряется к новым обидам, то такого человека должно бегать, как неукротимого зверя. Ибо написанное кем-то: «И вхожу в отношения, и любомудрствую, потому что уготовляет мне это большую похвалу», показывает, надобно сказать правду, мужа великого, если только любомудротвует он на самом деле, но не превзошедшего в добродетели мужей святых. Ибо святые у нас не хотят сплетать себе венцов из чужих бедствий, но нередко готовы нерадеть о своей пользе, чтобы только поправить дело ближних; не поведут они других к обрыву, чтобы себе уготовать большую славу, но подадут совет, если могут принести пользу, если же нет, пойдут прочь, чтобы другие не поскользнулись в большую пропасть. Ибо, если что делают, делают это не из любочестия, но заботясь о спасении людей.