Святые «О самомнении»

Коль скоро начнут показываться помыслы, что вы хороши... знайте, что вы сбиваетесь с дороги...

Не будь напыщен гордым мнением о себе, чтобы не впасть в руки врагов твоих.

Не высокомудрствуй, будто ты добр; ибо не можешь вверить себя врагам своим.

...Кто ублажает и возвышает сам себя, того гораздо справедливее было бы назвать мнимым мудрецом и суемудрым, нежели великим по уму.

Если, разгордевшись, исполнились мы суетного о себе мнения и высокомерия, то впадаем в неизбежный суд диавола.

Страшная гордость — думать, что ни в ком не имеешь нужды, но внимать только себе самому, как единственно способному присоветовать лучше.

Ты думаешь о себе, что ты живешь хорошо и лучше других, и не понимала, что это грех, того ради и попустилось тебе испытать наказание в хульных помыслах. Знай же вперед, что помысел о себе высокого мнения есть тяжкий грех пред Богом, а люди, им одержимые, не только не каются в нем, но и за грех не считают. Берегись же вперед этого злого укоренения.

...Менее вредно нерадение, нежели сколько вредит обычно самомнение...

Горе тому человеку, который полагается на собственную силу свою, или на подвиг свой, или на природные свои дарования, а не возлагает всей надежды своей на Бога, потому что от Него единого крепость и сила.

...<Бесы> не могут равнодушно видеть, как человек прелагается в ангельское естество; потому не ленятся тайно пускать в него стрелу самомнения...

Самомнительный, признающий в себе какое-нибудь достоинство, не может отразить бесовского обольщения извне, будучи объят и окован им внутри.

...Во всяком случае отсекай волю свою, не надейся на свою правду, но всегда имей перед очами грехи свои.

Полагающемуся на свой разум или на свое суждение невозможно повиноваться или последовать доброму делу ближнего.

Возьмите меч или держите всегда — смирения и унижения, и безжалостно отсекайте, и непрестанно отсекайте главу первому злодею нашему - самооценке.

Самомнение и гордость в сущности состоят в отвержении Бога и в поклонении самому себе. Они — утонченное, труднопонимаемое и трудноотвергаемое идолопоклонство.

Которые же самонадеянно и самовольно действуют, эти и вреду удобно подвергаются.

Ничто другое поистине так не расстроивает состояния безмолвия и не лишает его Божественной помощи, как следующие главные страсти: дерзость, чревоугодие, многоглаголание и суетная забота, надмение и госпожа страстей — самомнение. Кто охотно попускает себе с ними свыкаться, тот с продолжением времени омрачаясь все более и более, делается наконец совсем обуморенным.

...Приверженный и рачительный раб должен суд о приверженности вверить Владыке, а не себя вместо Владыки делать судиею, восписывающим <воссылающим> похвалы житию своему.

Не увидеть тебе двора мира в благостыне помыслов и не войти в храм любви с радостию во всякой милостивости и тихости сердца, пока надеешься на себя и на дела свои.

Всякий, мнящий себя мудрым, потому что прошел все науки и сведущ во внешней мудрости, никогда не сподобится проникнуть в тайны Божьи и увидеть их, если прежде не смирится и не сделается в чувствах сердца своего невежественным, вместе с самомнением отвергая и приобретенную ученость.

Если хочешь быть мудр и вместе с тем скромен, а не рабствовать страсти самомнения, то всегда ищи в вещах, что скрыто от твоего разума, и, найдя, что многое и различное неизвестно тебе, ты подивишься своему невежеству, и смиришь свое мудрование. А познав свое ничтожество, познаешь многие великие и дивные вещи. Мечтание же о своих знаниях не дает успевать в познаниях.

Если ты имеешь много заслуг и не знаешь за собою ничего худого, но считаешь себя имеющим дерзновение, то всякая молитва твоя недействительна...

...Самомнение — мерзость перед Господом. Оно и вначале изринуло человека из рая, когда, услышав сказанное: будете как боги (Быт. 3: 5), доверчиво предался он этой суетной надежде.

...Но слышу, что иные из вас, по самонадеянности, держат себя небрежно: смотрят бесстыдно друг на друга, пустословят и смеются; иные же сплетают руки с руками и прикасаются устами к устам и щеками к щекам. Плача сие достойно. Может ли кто взять себе огонь в пазуху, чтобы не прогорело платье его? Может ли кто ходить по горящим угольям, чтобы не обжечь ног своих? (Притч. 6: 27—28). Так и такие дела делающий не останется без падения...

Для живущего по-человечески и увлекаемого духом самомнения жизнь настоящая бывает морем зол, погружая умную часть его души в море сластных утех и удовольствий, и троечастность его неистово поражая свирепыми волнами страстей, под действием духа злобы. Ему угрожает страшная опасность крайнего отчаяния, пока ладья его и кормило душевное сокрушаются сластьми плотскими и кормчий — ум остается во глубине греха и в смерти духовной; если море зол не укроет наконец волны свои в глубине смирения, море сластей не превратит своих течений в обильные дожди слез и не преложится в сладость светоносного умиления.

Кто надеется на правду свою, и последует воле своей, тот не избежит козней вражеских, не найдет себе покоя, не уразумеет своих недостатков, и трудно ему получить милость Божию в час исхода своего из тела.

Равное зло есть и перед Богом, и перед людьми, во Христе живущими, как то, когда кто страстен делами, так и то, когда кто надменен в добродетелях духом самомнения.

...Самомнение и самоугодие есть скрытая погибель, потому что мы возвращаемся при них назад и не замечаем того.

Горе, в Царские Божественные Чертоги, нет другого кратчайшего пути восхождения малою лествицею добродетелей, как умерщвление пяти противных послушанию страстей, именно: преслушания, прекословия, самоугодия, оправдания и пагубного высокого о себе мнения.

Самомнение отнимает у человека большую часть того, что он есть.

Ты одобряешь себя, отвергаемый Богом; ты венчаешь себя в самохвальстве, но погубил венец свой через осуждение; ты хвалишь себя как безгрешного, а оказался повинным во грехе; ты выдвигаешь себя как исполнившего закон, а, прикоснувшись к закону, оскорбил Законодателя; кричал перед всеми о своих добродетелях и превратил их в грехи.

Хотя бы ты все, относящееся к деятельной жизни, прошел, не надейся на себя при этом, будто достиг уже бесстрастия и можешь беззаботно вращаться в мире; чтобы в таком случае, набрав страстных видов, по возвращении к себе, не встретил ты в этом чего-либо неблагоприятного порядкам жизни своей. Но всегда, под присмотром страха, усердно пекись о своем изменчивом и превратном естестве, благоразумно удаляясь от причин страстей. Ибо бесстрастие, в высшей степени неизменное, бывает лишь в достигших совершенной любви и непрестанным созерцанием держимых выше всего чувственного и восшедших на верх смирения, которых уже не касается пламя страстей, пресекаемое гласом Господа, ради преложения совершенных в нетление.

Да не надеемся же на самих себя, ибо Писание говорит, что надеющийся на себя самого падет падением ужасным (Притч. 11:28).

Какой страшный недуг душевный — самомнение! Оно в делах человеческих лишает гордого помощи и совета ближних, а в деле Божием, в деле спасения, оно лишает дара Божия, принесенного с неба Сыном Божиим, лишает Божественного откровения и соединенного с принятием этого откровения, блаженнейшего общения с Богом.

Не забывайте хранить себя от самооценки. Это тоненькая змейка и не заметишь, как проскользнет и возгордит сердце.

Как только на себя саму склонится у вас мысль, благодать уменьшится и, если не опомнитесь, совсем перестанет действовать, тогда плач и вопль мног.

Самомнение вскоре начинает проявляться в тайном осуждении ближних, в явном расположении поучать их.

Самомнение есть недуг духа нашего, непримечаемый не внимающими своему спасению, но недуг столько сильный и важный, что он поставляет человека, по душе, его в числе духов отверженных, враждебных Богу.

Мнящий о себе, что достиг уже верха добродетелей, никак не станет уже искать причины благ, одному себе приписывая силу преуспевать в добре, и сам себя за то лишая утверждения и ограждения спасения, т. е. Бога. А кто чувствует в себе естественную скудость сил на добро, тот не перестает спешно идти к Могущему воспомнить недостающее ему.

Признак крайнего безумия, возлюбленный, величать себя похвалами без всякой нужды и нужды настоятельной; это не значит говорить по Господу, а больше служит знаком глупости и лишает нас всякой награды за многие подвиги и труды.

Чтобы избегать тебе, сколько можешь, сердечного самомнения и действовать без всякого на себя надеяния, а с единой надеждой на Бога, всякий раз настраивайся так, чтобы сознание и чувство своей немощности у тебя предшествовало созерцанию всемогущества Божия, а то и другое предшествовало каждому действию твоему.

Если будет тревожить тебя страсть самомнения, то скажи борющему тебя: «Иди от меня прочь, лукавый помысл. Что я за человек? И в какой преуспел я добродетели, что внушаешь мне подобные мысли? «Свяые были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча» (Евр. 11:37). И что говорить о подобострастных мне человеках? Сам Владыка всяческих за нас «претерпел крест, пренебрегши посрамление» (Евр. 12:2). А я, все время жизни своей проведя во грехах, какой дам ответ в день Суда?» И этим отгонишь от себя высокоумие.

Не должно дерзностно бросаться в пучину скорбей: в этом самонадеянность гордая.

Если же кто мечтает достигнуть высокого с самомнением, не истинное, а сатанинское имея желание, то такого удобно опутывает диавол сетями своими, как раба своего.

Многие, полагаясь на себя по причине некоторых добродетелей и не ожидав, что войдут к ним осуждающие и расхищающие душу демоны, думали о себе высоко.

Кто понимает в себе и бесчисленные совершенства, но, если только он не думает о себе, как о последнем между всеми, его совершенства не принесут ему никакой пользы.

Пока остается хоть малое ожидание чего-либо от своих способов, Господь не вмешивается сюда.

Без терпения и смирения вступивший в безмолвие будет всегда совоспитанницею своему нерадению иметь самомнение, от которых размножаются пленения и парения, ввергающие нас в расслабление.

Великое зло — говорить о себе что-нибудь великое и дивное.