Никита Стифат: «О самомнении»

...<Бесы> не могут равнодушно видеть, как человек прелагается в ангельское естество; потому не ленятся тайно пускать в него стрелу самомнения...

Не увидеть тебе двора мира в благостыне помыслов и не войти в храм любви с радостию во всякой милостивости и тихости сердца, пока надеешься на себя и на дела свои.

Для живущего по-человечески и увлекаемого духом самомнения жизнь настоящая бывает морем зол, погружая умную часть его души в море сластных утех и удовольствий, и троечастность его неистово поражая свирепыми волнами страстей, под действием духа злобы. Ему угрожает страшная опасность крайнего отчаяния, пока ладья его и кормило душевное сокрушаются сластьми плотскими и кормчий — ум остается во глубине греха и в смерти духовной; если море зол не укроет наконец волны свои в глубине смирения, море сластей не превратит своих течений в обильные дожди слез и не преложится в сладость светоносного умиления.

Равное зло есть и перед Богом, и перед людьми, во Христе живущими, как то, когда кто страстен делами, так и то, когда кто надменен в добродетелях духом самомнения.

Если человек, уразумев кознь вражью (самомнение), укроется в крепость смирения, в чувстве презрения к себе, то избегает бедственности гордыни и вводится в пристань спасения.

Напыщенный и в самомнении умом прельщающийся никогда во свете смирения не получит благодати умиления, ради которого даруется свет премудрости Божией тем, кто сокрушены сердцем, как написано: «во свете Твоем увидим свет» (Пс. 35:10). Его покрывает ночь страстей, в которой расхаживают все дубравные звери человеческого естества и львы самомнения, — бесы, говорю, тщеславия и блуда ищут, кого поглотить и ввергнуть в чрево отчаяния.