Загрузка плеера...

Дерзость бывает многообразна: можно быть дерзким и словом, и осязанием, и взором. От дерзости иной впадает в празднословие, говорит мирское, делает смешное и побуждает других к непристойному смеху. Дерзость и то, когда кто прикоснется другого без нужды, когда поднимет руку на кого-либо смеющегося, толкает кого-нибудь, вырвет у него что-нибудь из рук, бесстыдно смотрит на кого-нибудь: все это делает дерзость, все это происходит от того, что в душе нет страха Божия, и от сего человек мало-помалу приходит и в совершенное нерадение. Потому-то, когда Бог давал заповеди Закона, Он сказал: так предохраняйте сынов Израилевых от нечистоты их (Лев. 15:31), ибо без благоговения и стыда человек не чтит и самого Бога и не хранит ни одной заповеди. Потому-то нет ничего вреднее дерзости; потому-то она и есть мать всех страстей, что она изгоняет благоговение, отгоняет страх Божий и рождает пренебрежение; а от того, что мы дерзки друг с другом и не стыдимся один другого, случается, что мы и злословим, и оскорбляем друг друга. Бывает, что кто-нибудь из вас увидит что неполезное, он отходит и осуждает это и влагает то в сердце другому брату своему, и не только сам повреждается, но вредит и брату своему, вливая в сердце его злой яд; и часто случается, что ум того <брата> был занят молитвою или иным добрым делом, а этот приходит и увлекает его в пустословие, и не только лишает его пользы, но и вводит в искушение; а нет ничего тяжелее, ничего пагубнее, как вредить не только себе, но и ближнему.


Авва Дорофей  

С каким воодушевлением святой Петр уверял, что не отречется от Господа, а когда дошло до дела, отрекся от Него, и еще трижды. Такова наша немощь! Не будь же самонадеян и, вступая в среду врагов, возложи на Господа все упование преодолеть их. Затем и попущено было такое падение и столь высокому лицу, чтобы после никто уже не дерзал сам собой исправить что доброе и преодолеть какого-нибудь врага, внутреннего или внешнего. Однако на Господа уповай, но и рук не опускай. Помощь от Господа приходит нашим усилиям и, сочетаясь с ними, делает их мощными. Не будь этих усилий, не на что снизойти помощи Божией, она и не снизойдет. Но если ты самонадеян и, следовательно, не имеешь потребности в помощи и не ищешь ее,– она опять же не снизойдет. Как ей снизойти туда, где она считается излишней?! И принять ее в таком случае нечем. Приемлется она сердцем. Сердце же открывается для принятия чувством необходимости. Так то и другое нужно. Боже, помоги! но и сам ты не лежи.


Феофан Затворник  

Посмотрим на плоды горького семени гордости. Гордый человек всяким образом ищет чести, славы и похвалы; он всегда хочет казаться значительным, указывать, повелевать и начальствовать. А кто препятствует его желанию, на того сильно гневается и озлобляется. Лишившись чести и начальства, он ропщет, негодует и хулит. «Чем я согрешил? В чем я виноват? Этого ли труды мои и заслуги достойны?». А часто бывает, что человек сам себя и умерщвляет. Гордый начинает дела выше своих сил, которых не может исполнить. О, человек, что касаешься бремени, которого не можешь понести? В чужие дела он самовольно вмешивается, везде и всякому хочет указывать, хотя и сам не знает, что делает,– так гордость ослепляет его. Без стыда хвалит себя и возвышает: «Я, дескать, то и то сделал, такие-то и такие заслуги имею перед обществом». О, человек, исчисляешь свои заслуги, но что же о грехах своих не говоришь? Если стыдно их объявлять, то стыдись и хвалить себя. Гордый презирает и уничижает других людей: он, дескать, подлый человек, он негодный. А он такой же человек, как и ты, все мы люди. Он грешник, но думаю, что и ты этого имени не отречешься; он в том согрешил или грешит, но ты в другом, а может быть, и в том же. «Все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:23). Власти и родителям своим он не покоряется, не повинуется у гордых шея, жестка и непреклонна. Они всегда хотят на своей воле настоять и ее утвердить. Добро, какое имеет у себя, самому себе, своему старанию и трудам и своему разуму приписывает, а не Богу. О, человек, что ты от себя можешь иметь, ты, который нагим вышел из чрева матери своей? Что можешь иметь, чего Бог, источник всякого добра, не подает тебе? Что наши старания и труды могут без помощи Того, Который один все может, и без Которого всякий ничто, как тень без тела? Обличения и увещания гордый крайне не любит, считает себя исправным, хотя и весь подпорчен. Он не терпит уничижения, презрения, бед и напастей, негодует, ропщет, а часто и хулит. В словах и поступках проявляет надменность и напыщенность... Все это плоды ненавистной Богу и человеку гордости.


Тихон Задонский  

По каким признакам можно угадать и различить плотскую гордость, чтобы обнаженные и выведенные наружу корни этой страсти, ясно понятые и рассмотренные, легче можно было вырвать? Ибо тогда можно от смертоносной болезни всецело уклониться, когда против гибельного воспаления и вредных проявлений принимаются заблаговременные меры предосторожности; когда, зная предварительные приметы, мы предупреждаем болезнь с предусмотрительной и прозорливой рассудительностью... Итак, плотская гордость отличается следующими признаками: сперва бывает в разговоре ее крикливость, в молчании — досада, в веселии — громкий разливающийся смех, в печальном случае — неразумная скорбь, в ответе – строптивость, в речи – легкомыслие, слова выражаются без всякого участия сердца, безрассудно. Она не имеет терпения, чужда любви, дерзко наносит оскорбления, а терпеть их не может. Она не склонна к повиновению, если что не совпадает с ее желанием и волей. К принятию увещания она непреклонна; к отречению от своей воли слаба, для подчинения другим весьма упорна, всегда пытается настоять на своем мнении, а уступить другому никак не хочет, и таким образом, сделавшись неспособной принимать спасительный совет, во всем доверяет больше своему мнению, чем суждению старцев или духовных отцов.


Иоанн Кассиан Римлянин  

Чем больше будем познавать и помнить Христа, тем лучше познаем свое недостоинство и окаянство и тем смиримся. Христос, Сын Божий, Господь твой, ради тебя смирился - тебе ли, рабу, гордиться? Господь твой ради тебя принял образ раба - тебе ли, рабу, искать господства? Господь твой ради тебя бесчестие принял - тебе ли, рабу, возноситься честью? Господь твой не имел где головы приклонить – тебе ли, рабу, расширять великолепные здания? Господь твой за распинателей Своих молился: «Отче, прости им» (Лк. 23:34) – тебе ли, рабу, на Оскорбивших гневаться, озлобляться, искать мщения? Но кто ты таков, что не терпят уши твои оскорбления? Тварь убогая, немощная, обнаженная, страстная, заблудшая, всяким злополучиям подверженная, всякими бедами окруженная, трава, сено, пар, ненадолго являющийся и исчезающий. Но смотри и берегись, чтобы и тебя Христос, Господь твой, не постыдился, когда ты стыдишься смирения и кротости Его.


Тихон Задонский  

Гордость есть отвержение Бога, бесовское изобретение, презрение людей, мать осуждения, исчадие похвал, знак бесплодия души, отгнание помощи Божией... Гордость есть предтеча умоисступления, виновница падений, причина беснований, источник гнева, опора лицемерия, твердыня бесов, хранилище грехов. Гордость есть причина немилосердия, неведение сострадания, жестокий истязатель, бесчеловечный судия, противница Богу, корень хулы. Начало гордости – корень тщеславия; середина – уничижение ближнего, бесстыдное проповедание своих трудов, самодовольство в сердце, ненависть обличения. Конец гордости – отвержение Божией помощи, упование на свои усилия, бесовский нрав... Весьма часто эта страсть получает пищу от <самодовольного> благодарения Бога, ибо она сначала не склоняет нас бесстыдно к отвержению Бога. Видел я людей, устами благодарящих Бога, а в мыслях своих возносившихся. ...Где совершилось грехопадение, там прежде водворилась гордость.


Иоанн Лествичник  

...Кем возобладает страсть гордости, тот не только не считает достойным соблюдать какое-либо правило подчинения или послушания, но и самое учение о  совершенстве не допускает до своих ушей, и в его сердце растет такое отвращение к духовному слову, что когда бы и случилось такое собеседование, взор его не может стоять на одном месте, но исступленный взгляд обращается туда и сюда, глаза обыкновенно устремляются в другую сторону, вкось. Вместо спасительных воздыханий слюни в высохшей гортани сгущаются, харкотина выходит без всякого побуждения мокроты, пальцы играют, наподобие пишущего что-нибудь, бегают, рисуют, и таким образом туда и сюда двигаются все члены тела, так что пока продолжается духовное собеседование, ему думается, что он сидит на ползающих червях или острых спицах и что простое собеседование ни высказало бы к назиданию слушающих, гордый думает, что это сказано в поношение ему. И во все время, в которое происходит рассуждение о духовной жизни, он, занятый своими подозрениями, ловит, перенимает не то, что надобно бы принять к своему преуспеянию, но озабоченным умом изыскивает причины, почему то или другое сказано, или с тайным смущением сердца придумывает, что можно бы возразить им, так что из спасительного исследования совершенно ничего не может получить или в чем-нибудь исправиться. Таким образом, бывает, что духовное собеседование не только ни в чем не приносит ему пользы, но еще становится более вредным и делается для него причиною большего греха. Ибо когда он но своей совести подозревает, что все сказано против него, то с большим упорством сердца ожесточается и уязвляется острыми стрелами гнева; после этого бывает возвышенный голос, суровая речь, резкий, строптивый ответ, походка гордая и подвижная, язык легкий, речь дерзкая, никогда не любящая молчания, разве когда против какого-нибудь брата в сердце своем возымеет отвращение, и молчание его бывает знаком не сокрушения, не смирения, а гордости негодования, так что нелегко различить, что в нем есть более отвратительного, рассеянная ли и дерзкая радость или угрюмая язвительная молчаливость. Ибо в той радости бывает речь не благовременная, смех легкомысленный, глупый, необузданное и невежественное возношение сердца, а в этой <молчаливости> — молчание полное гнева и язвительное, и оно только для того бывает, чтобы отвращение к брату, сохраняемое молчаливостью, могло дольше продолжиться, а не для того, чтобы от этого произошла добродетель смирения и терпения. И будучи обладаем надменностью, хотя сам причиняет всем скорбь, но для удовлетворения оскорбленному брату не только не хочет поклониться, но и принесенное ему от него извинение отвергает и презирает. И не только никаким удовлетворением брата не трогается, не смягчается, но еще более негодует за то, зачем он предварил его в смирении. И спасительное смирение и удовлетворение, которое обыкновенно полагает конец диавольским искушениям, бывает причиною сильнейшей злобы.


Иоанн Кассиан Римлянин