Святые «О гордости»

Уничижающего и умаляющего себя Господь делает премудрым. Отпадает от премудрости Божией тот, кто признает себя мудрым.

Ничто не приводит так скоро к невидимой гибели, как самомнение и самоугодие.

Подлинно, ничто так не отвращает милосердие Божие и не предает так геенскому огню, как страсть гордыни. Если она присуща нам, то, какие бы подвиги мы ни совершали, воздержание ли, девство ли, пост ли, молитвы ли, милостыню ли, вся наша жизнь становится нечистой.

Гордо препираемся с ближними, почитая себя праведнейшими их; и такою гордостью мы соделываем себе Бога врагом.

Если скажут о тебе что-нибудь несправедливо и ты смутишься, то нет в тебе страха Божия.

Самомнение есть ослепление души, не позволяющее ей познавать свою немощь.

Самомнение – мерзость перед Господом. Оно и вначале изгнало человека из рая.

Пусть кто – нибудь совершит бесчисленные подвиги и сотворит всякую добродетель, но если он станет высоко думать о себе, то он самый жалкий и несчастный человек.

Род человеческий вообще склонен к надменности, а женщины настолько более, насколько они слабее, поэтому они больше предаются этой страсти.

Страсть гордыни состоит из двух неведений, или несознаний, кои, сошедшись воедино, производят одно слиянное мудрование <гордостное>. Ибо один тот горд, кто не признает ни Божеской помощи, ни человеческой немощности. Таким образом гордость есть божественного и человеческого знания лишение.

Сколько ни превозносится человек в гордыне сердца своего, все же попирает он землю, из которой взят, и в землю пойдет, возвышает же Господь смиренных.

Надеющийся на праведность свою и воли своей держащийся не может избежать множества козней вражеских, ни покой найти, ни увидеть, чего у него недостает.

Всех ваших поползновений причина и корень – гордость; отрасли ее: превозношение, о себе мнение, осуждение людей, уничижение и осуждение их. Как бы мы ни старались делать добродетели, но при этих действиях они мрачны и не приносят пользы, ибо они-то и есть преступление и сопротивление воле Божией; Его святое учение и сама жизнь есть кротость и смирение, которым и повелел нам «научаться от Себя, чтобы обрести покой душам нашим» (Мф. 11:29). Всех наших зол причина – гордость, а всех благ ходатай – смирение!

Ты клевещешь, что рождена с гордостью, она происходит не от естества (природы). Бог не сотворил тебя гордой, но от произволения и в навык обращается; переложи это на смирение и научись от самого Господа, ибо «Он кроток и смирен сердцем, и найдешь покой душе твоей» (Мф. 11:29).

Постоянно наблюдай душевным оком за гордостью, ибо среди всех обольщений нет ничего губительнее этой страсти.

...Гордость есть вообще причина прелести...

Гордость – начало греха. С нее начинается всякий грех и в ней он находит свою опору.

Самомнение и гордость, в сущности, состоят в отвержении Бога и в поклонении самому себе. Они – утонченное, труднопонимаемое и трудноотвергаемое идолопоклонство.

...Гордость есть знак низкого ума и неблагородной души...

Когда же человек пребывает в гордости, тогда удаляется от него промыслительный Ангел, который близ него и возбуждает в нем попечение о праведности.

Великое зло, когда кто впадает в самомнение и думает, что знает, когда не знает, или, что имеет, когда не имеет: ибо, думая, что знает или, что имеет, не старается уже познать и приобрести, но остается ни с чем.

Насколько было бы лучше тебе самому ослабеть, чтобы других спасти, чем, пребывая на высоте, видеть, как погибают братья.

Блудных могут исправлять люди, лукавых — Ангелы, а гордых исцеляет Сам Бог.

Не превозноситься, чтобы не пасть, как диавол.

На великую высоту восходит душа гордого, и оттуда низвергает его в бездну.

Если кто скажет, что лучше гордиться, делая добро, чем смиряться, согрешая, тот совсем не понимает ни вреда гордости, ни пользы смирения.

...Порок надменности большей частью служит началом худой жизни...

Знай ясно, что человек, с гордостью живущий добродетельно, – если только вообще это значит жить добродетельно – неожиданно может впасть в окончательную гибель. Тот, кто допустил себя до падения, научившись из этого падения смирению, может восстать и скорее восстановить свое прежнее положение, если только захочет. Тот же, кто по видимости поступает хорошо с гордостью, но не терпит никакого зла, никогда даже не заметит своего беззакония, а, напротив, лишь умножит зло и внезапно отойдет отсюда, лишенный всего.

...Подвижник Христов, который, законно подвизаясь духовным подвигом, желает получить от Господа венец, должен поспешить всеми способами подавить этого лютейшего зверя как истребителя всех добродетелей, будучи уверен, что, пока эта гордость будет пребывать в его душе, он не только не может освободиться от разных пороков, но если бы и имел что-либо добродетельное, и то погибнет от яда ее.

<Гордость>... может... повредить всякую добродетель души — милостыню ли, молитву ли, пост или что-либо другое. Сказано, что высокое у людей нечисто пред Богом.

Бойся гордости, и будешь возвеличен.

Представь, если хочешь, что кто-нибудь воскрешает мертвых, исцеляет хромых, очищает прокаженных, но с гордостью – никто не может быть хуже, нечестивее и виновнее его.

Проклятая воистину страсть — надменность, состоящая из сочетания двух зол: гордости и тщеславия; из коих гордость отрицается от Творца добродетели и природы, а тщеславие как природу, так и самую добродетель, подделывает; ибо у гордого ничего не делается по Богу, а у тщеславного ничто не происходит по природе.

Удел несчастных горделивцев, преисполненных самомнения и плотского мудрования, — вечная смерть, смерть души, состоящая в решительном отчуждении от Бога, в усвоении себе ненависти к Богу и человечеству, той ненависти, которою заразил себя сатана и которую он сообщает всем вступившим в общение с ним.

Как узнается гордый и чем исцеляется? Узнается потому, что домогается предпочтения. А исцеляется, если будет верить суду Сказавшего: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4:6). Впрочем, надо знать, что хотя убоится суда, произнесенного за гордость, однако не может исцелиться от этой страсти, если не оставит всех помышлений о своей предпочтительности.

Ничего нет более несвойственного христианской душе, как гордость, — говорю — гордость, а не дерзновение, не мужество, которые хотя близки между собою, однако же не одно и то же...

Сердце наше, обреченное по падении на умножение терниев, особенно способно к гордости, если оно не будет возделано скорбями.

Бог ни от чего так не отвращается, как от гордости. Потому то Он еще изначала все устроил так, чтобы истребить в нас эту страсть. Для этого мы сделались смертными, живем в печали и сетовании; для этого жизнь наша проходит в труде и изнурении, обременена непрерывной работой.

Если скрываешь свое поражение, то видно из сего, что ты надменен, величаясь собою в большей мере, нежели как позволяли бы и род твой, и сила твоя, и достоинство. Поэтому или приобрети скромный о себе образ мыслей, или все над тобою будут смеяться.

Всякая немощь при попечительности исцеляется, но недуг гордыни — с трудом врачуемое зло, потому что она отвергает целительное врачевство и вымышляет для себя смертную отраву.

Тот, кто делает что-нибудь с надменностию и поступает так, как будто он более дает, чем принимает, — тот не знает, что делает, а потому и теряет награду за такое дело.

...Гордость не понимает, что ходит во тьме, и не имеет понятия о мудрости.

...Если мы умом постоянно будем размышлять о страданиях нашего Господа и всех святых, думая, что искушающие нас обиды столько легче, сколько дальше мы отстоим от их заслуг и поведения, также помышляя, что мы чрез короткое время переселимся из этого века и по скором окончании этой жизни мы тотчас будем соучастниками их. Такое размышление истребит не только гордость, но и вообще все пороки.

Зараженных гордостным, ошибочным мнением о себе, признающих покаяние излишним для себя, исключающих себя из числа грешников, отвергает Господь. Они не могут быть христианами.

...Дух наш возмущается против судеб и попущений Божиих... от нашей гордости, от нашей слепоты.

Самомнение есть недуг нашего духа, не замечаемый не внимающими своему спасению, но недуг столь сильный и важный, что он ставит человека в число духов отверженных, враждебных Богу.

Дерзкий в отношении к людям становится дерзким и в отношении к Богу.

Так бывает с иными: не имея рассудительности, приобретши же немного упокоения и дара молитвы, начали они надмеваться, забываться и осуждать других и таким образом низринулись в преисподняя земли.