Святые «О унынии»

Под бременем должности мужайся о Господе и внутренний крест уныния неси в терпении и благодарении милосердого Бога, посещающего нас скорбными наведениями. Ему приятны человеки не в покое и веселии, но в печи смирения, которое оправдывает судьбы Вышнего с благодарением. По множеству же болезней в сердце утешения возвеселят душу твою. Уповай на Бога, а не унывай! От Того спасение.

Прошу вас не унывать и о своем спасении не обезнадеживаться, ибо Господь Бог не ради праведников, но ради грешников с небес на землю сошел, чтобы их спасти, поэтому и вас (вместе и меня, грешного) спасет. А что мы сейчас не так живем, как древние отцы и матери, за то должны в мысли своей сами себя осудить и сказать: «Горе нашему нерадению, горе нашему ленивству, горе нашему нетерпению, горе нашему непослушанию» и прочее, и прочее, и так «сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже» (Пс. 50:19).

Послушник каялся батюшке, что проспал лишний час.
– Это вас борет бес уныния. Он всех борет. Борол он и преподобного Серафима Саровского, и преподобного Ефрема Сирина, который составил всем известную молитву: «Господи и Владыко живота моего…» Смотрите, что он поставил на первом месте: «Дух праздности», и, следствие праздности, «уныния не даждь ми», – говорит он. Это – лютый бес. На вас он нападает сном, на других уже наяву унынием, тоской. На кого как может, так и нападает. Ведь вы не можете сказать, что вы находитесь в праздности…
– Да, батюшка, почти нет минуты свободной.
– Ну вот, он на вас и нападает сном; ничего, не скорбите.

Дух смущенного или унывающего человека нужно стараться ободрить любовным словом.

Из тяжкого тяжкое — уныние, особенно если имеет оно помощником в борьбе неверие, ибо плоды его исполнены смертоносного яда.

Сатана злоумышленно старается опечалить многих, чтобы и отчаянием ввергнуть их в геенну <ад>.

Врач посещает больных поутру, а уныние находит на подвижников около полудня.

Прилежная молитва есть погибель унынию; а память о последнем Суде рождает усердие.

Не демон причиняет уныние, но оно делает демона сильным и внушает худые помыслы.

Одежда, изъеденная молью, уже не может иметь никакой цены или достойного употребления; и дерево, испорченное червями, не годится для украшения... здания, а годно только к сожжению огнем. Так и душа, съеденная едкой печалью, как одежда, будет бесполезна и для той первосвященнической одежды, которая обыкновенно принимает елей Святого Духа. ...Она не может быть пригодной и для построения и украшения того духовного храма, основание которого положил мудрый строитель Павел, говоря: «...вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас» (1 Кор. 3:16). О том, какие нужны для этого храма деревья, говорит невеста в Песне Песней: «Кровли домов наших – кедры, потолки наши – кипарисы» (Песн. 1:16). Такие-то деревья требуются для храма Божия – благовонные и крепкие.

Уныние есть тяжкое мучение души, неизреченная мука и наказание более горькое, чем всякое наказание и мучение.

...Истинный подвижник Христов, который хочет законно подвизаться подвигом для совершенства, должен поспешить выгнать из тайников своей души также и эту болезнь <уныние>, и против этого злейшего духа уныния подвизаться с обеих сторон, так, чтобы сокрушенному стрелою сна, не пасть, и чтобы выгнанному из затвора монастыря, хотя бы под благовидным предлогом, не быть беглецом.

...Уныние тягостнее всех бедствий... оно — вершина и глава несчастий...

Память о смерти и наказаниях есть меч против беса уныния.

Во всяком деле определи себе меру, и не оставляй его прежде, чем кончишь; также молись разумно и усиленно, — и дух уныния бежит от тебя.

Помыслы смутные и влекущие в отчаяние приходят от диавола, который хочет нас ввергнуть в полное отчаяние, погубить, поскольку отчаяние – тяжкий грех. Кто отчаивается в своем спасении, тот думает, что Бог – немилостивый и неистинный, а это есть страшная хула на Бога. К этому тяжкому греху сатана хочет нас привести через помыслы смущения и отчаяния. И этому его лютому искушению мы должны противиться, и утверждаться в надежде на милосердие Божие, и от Него ожидать нашего спасения.

Истреблению уныния служат молитва и непрестанное размышление о Боге; размышление же охраняется воздержанием, а воздержание – телесным трудом.

Когда нет псалмопения, тогда и уныние не является; и глаза, которые закрывались от дремоты, во время правила открываются, как только оно кончилось.

Печаль снедает сердце человека.

Терпение, благодушие и любовь благодарны и в скорбях; а уныние, льготность и самолюбие радуются покойной жизни.

Кто питается благими надеждами, того ничто не может повергнуть в уныние.

Власть демонов и страстей над человеком усиливается унынием...

Если же Бог сотворил нас только по любви, чтобы мы наслаждались вечными благами, и к этому устраивает и направляет все от первого дня до настоящего времени, то что побуждает нас предаваться сомнению и отчаиваться?

Узнал я, что бес уныния предшествует бесу блуда и уготовляет ему путь, чтобы, совсем расслабив и погрузив в сон тело, дать возможность бесу блуда производить, как наяву, осквернения.

...Облако уныния, когда становится перед нашей душой, не дозволяет свободно проходить слову, а задушает его и насильственно задерживает внутри.

Во всяком месте и деле избегай уныния и лености, чтобы не быть угнетенным силою врага.

Всякая печаль, которая по видимости не заключает в себе ничего запрещенного, однако не способствует и богочестию, есть житейская <а значит гибельная>.

Уныние есть расслабление души, изнеможение ума, пренебрежение иноческого подвига, ненависть к обету, ублажатель мирских, оболгателъ Бога, будто Он немилосерд и нечеловеколюбив; в псалмопении оно слабо, в молитве немощно, в телесном же служении крепко, как железо, в рукоделии безленостно, в послушании лицемерно...

У злобы всегда одно и то же ухищрение – ввергать нас в уныние во время скорби, чтобы лишить упования на Господа.

Безводное облако уносится ветром, а не имеющий терпения ум — духом уныния.

Бес уныния производит трехчасовое дрожание <т. е. когда поются часы: первый, третий и шестой>, боль в голове, жар, боль в животе; когда же настанет девятый час, дает немного возникнуть; а когда уже и трапеза предложена, понуждает соскочить с одра; но потом, в час молитвы, снова отягощает тело; стоящих на молитве он погружает в сон, и в безвременных зеваниях похищает стихи из уст.

...От печали рождаются недовольство, малодушие, раздражительность, отчаяние.

...Чрезмерное уныние вреднее всякого демонского действия, потому что и демон если в ком властвует, то властвует через уныние, а если уничтожишь уныние, то и от демона не потерпишь никакого вреда.

Отчаяние – обличитель находившихся в сердце неверия и самости: верующий в себя и уповающий на себя не восстанет из греха покаянием...

Отчаяние гибельно не только потому, что затворяет для нас врата Небесного Града и приводит к великой беспечности и нерадению... но и потому, что ввергает в сатанинское безумие...

Чтобы не унывать ни в каких тяжких обстоятельствах, будем усердно внимать повествованиям Писания.

...Уныние <разленение> есть помощь злу.

Нет ничего равного милости Божией, нет ничего больше ее. Поэтому отчаявшийся сам себя губит.

От уныния рождаются праздность, сонливость, безвременность, беспокойство, бродяжничество, непостоянство ума и тела, разговорчивость и любопытство.

Бодрствуй против духа печали, ибо он простирает многие сети, чтобы уловить тебя.

Не давай печали сердцу своему, ибо «печаль мирская производит смерть» (2 Кор. 7, 10).

Мужественная душа воскрешает и умерший ум; уныние же и леность расточают все богатство.

Как воры при наступлении ночи, погасив огонь, легко могут и похитить имущество, и умертвить владельцев его, так и диавол, вместо ночи и мрака наведя уныние, старается похитить все охраняющие помыслы, чтобы душе, лишенной их и беспомощной, нанести бесчисленные раны.

...Уныние и непрестанные беспокойства могут сокрушить силу души и довести до крайнею изнеможения.

Почему «печаль мирская производит смерть»? Потому что чрезмерная печаль обыкновенно доходит или до сомнения, или до пагубного богохульства.

Если ты приходишь в отчаяние, то диавол, как достигший цели, остается возле тебя, а Бог, как оскорбленный хулою, оставляет тебя и тем увеличивает твое бедствие.

Кроме этой печали, которая происходит от спасительного покаяния, или от ревности к совершенству, или от желания будущих благ, всякая печаль, как мирская и причиняющая смерть, должна быть отвергаема, изгоняема из наших сердец, подобно духу блуда, или сребролюбия, или гнева.