Уныние

От уныния рождаются праздность, сонливость, безвременность, беспокойство, бродяжничество, непостоянство ума и тела, разговорчивость и любопытство.

Мужественная душа воскрешает и умерший ум; уныние же и леность расточают все богатство.

Не предавайся унынию ни в каком труде, чтобы враг не усилил в тебе своих враждебных действий.

Уныние и непрестанные беспокойства могут сокрушить силу души и довести до крайнею изнеможения.

Как скоро упадешь духом, размысли, сколько благ уготовано верным, и удобно приобретается тобою духовный плод.

Во всяких трудах твоих да предводительствует всем мужественное терпение; потому что против тебя всею злобою ополченным стоит уныние и, наблюдая за твоими трудами, пытает их все, — и если найдет, что какой-нибудь из них не укреплен терпением, то делает его несносно тяжелым.

Не оскверняй ума твоего удержанием в себе помыслов похоти и гнева, чтобы, отпадши от чистой молитвы, не впасть в дух уныния.

Не дадим места унынию в сердце нашем, чтобы оно не сделало нас безнаследными в земле обетования.

Кого ни начнет уныние одолевать, заставит его пребывать ленивым, беспечным, без всякого духовного успеха; потом сделает непостоянным, бездельным, нерадивым ко всякому делу.

Душа, пораженная скорбью и объятая облаком уныния, не в состоянии ни спокойно выслушать что-либо полезное, ни сказать.

Отчаяние – тяжкий грех, и грех против милосердия Божия. Бог человеколюбивый «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2:4). Чего же отчаиваться? Бог призывает всех к покаянию и кающимся обещает и хочет явить милость (Мф. 4:17). А когда грешник от грехов обратится, и в грехах кается, и сожалеет о них, и от других грехов бережется, – этого Бог хочет, и это Ему угодно, и на такого грешника Бог милостиво призирает, и все грехи ему отпускает, и прежних не поминает уже.

Душа, когда отовсюду окружило ее уныние, скоро бывает подавлена, если не найдет, кто простер бы к ней руку, и утешил ее.

Душа, отчаявшаяся в спасении, никогда не отстанет от безумия, но, отдав бразды спасения безрассудным страстям, носится всюду, внушая ужас встречным, так что все ее избегают и никто не осмеливается удержать; она бежит через все места нечестия, пока, наконец, увлекаемая в самую бездну погибели, не лишится своего спасения.

Всевозможно убегай уныния, ибо оно истребляет весь плод монаха.

Когда душа начнет уже не желать красивых земных вещей, тогда прокрадывается в нее большею частью некий унывный дух, который неохотно потрудиться в служении слова не допускает ее, ни твердого желания будущих благ не оставляет в ней, еще же и эту привременную жизнь представляет крайне непотребною, как не имеющую достойных дел добродетели и самое знание унижает, как дарованное и другим многим, или ничего особенного нам не возвещающее. Этой теплохладной и разленяющей страсти мы избежим, если в крайне тесные вставим пределы нашу мысль, держа во внимании одну память Божию; ибо только таким образом дух, взойдя в свойственное ему горение, может отгнать от себя неразумное это разленение.

Никто из людей, даже дошедших до крайней степени зла, не должен отчаиваться, даже если приобрел навык и вошел в природу самого зла.

Уныние подобно смертоносному червю, касаясь не только плоти, но и самой души, оно — моль, поедающая не только кости, но и разум, постоянный палач, не ребра рассекающий, но разрушающий даже и силу души, непрерывная ночь, беспросветный мрак, буря, ураган, тайный жар, сожигающий сильнее всякою пламени, война без перемирия, болезнь, затемняющая многое из воспринимаемого зрением.

Самый тяжкий грех – отчаяние. Этот грех уничижает Всесвятую Кровь Господа нашего Иисуса Христа, отвергает Его всемогущество, отвергает дарованное Им спасение – показывает, что в этой душе прежде господствовали самонадеянность и гордость, что вера и смирение были чужды ей.

Муж послушливый не знает уныния, через чувственные дела исправляя мысленные и духовные делания.

Не от множества грехов происходит отчаяние, но от нечестивого настроения души.

М. Н-а томится скукой и тоской; это происходит от бездействия ее – что она ничем не занимается таким, что бы могло ее потрясать и показывать ей страсти ее и немощи, от чего бы она могла смиряться, а притом не имеет утвержденного помысла пребывать в обители вашей; все это ее мучит и томит.

Случающаяся с вами тоска, полагаю, есть духовный крест, который надо принимать со смирением, благодарением и терпением; тем очищаются наши неисправности, грехи и немощи, и приходим даже в познание и тех, которые мы ни за что считали, а они-то и причиной бывают такой тягости. Терпя с благодарением, вы получите облегчение той тоски, а когда беспокоитесь и малодушествуете, то более отягощаете себе этот крест.

Это один из нелегких крестов духовных, которые посылаются хотящим спастись и иногда и не хотящим. Тоска ваша складывается из неудобств, вас окружающих и препятствующих исполнению желаемого. Радость же некоторую в тоске вашей находите вы при мысли о смерти потому, что тут представляется избыток многих ваших тягот. Но, если бы мы, как сказано в «Отечнике», знали вполне, какое томление несут за гробом не получившие милости Божией, то охотно бы несли всякую здешнюю тяготу внешнюю и внутреннюю. Если о всякой вещи должны молиться Богу: «Да будет воля Твоя», то более всего прилично это в отношении нашей жизни, которая нам дана для приобретения вечного спасения... Если же кто не вполне располагается или предается в волю Божию, а дозволяет себе некоторые мнимо благие желания, то он по временам будет впадать в малодушие и нетерпение, во избежание чего и советует авва Дорофей мыслить так: «Хощу, яко же будет».

Видите, что не должно приходить вам в уныние при прохождении вами подвигов, но иметь надежду на благость Божию, тех же не оставлять по силе своей и возможности. Явно, что враг сражает вас помыслами, будто бы никакой пользы не получаете от прохождения тех, ибо, прекратив их, повергает уже свои горькие сорняки, различные помыслы и страсти, с чем согласно пишет святой Исаак Сирин: «Не о правилах испытает нас Господь в День тот, но как с оставлением их входят в нас нечистые помыслы».

Скука и уныние, бываемые с вами, ни что иное, как брань монашеская, к испытанию вам посылаемая. Святые и великие мужи были этими бранями искушаемы, но еще не в такой мере, а непомерно сильнее, и этим доказывалась их к Богу любовь, то и вы в посещении вас ими не изнемогайте, но мужественно стойте, терпя, – и облак уныния рассеется, и воссияет свет, тишина и спокойствие.

Во время сухости и томности также не должно падать в ров уныния и отчаяния, не искать в себе того, чего мы недостойны – великих дарований Божиих, а успокаиваться на смирении, считая себя недостойным их.

Под бременем должности мужайся о Господе и внутренний крест уныния неси в терпении и благодарении милосердого Бога, посещающего нас скорбными наведениями. Ему приятны человеки не в покое и веселии, но в печи смирения, которое оправдывает судьбы Вышнего с благодарением. По множеству же болезней в сердце утешения возвеселят душу твою. Уповай на Бога, а не унывай! От Того спасение.

Прошу вас не унывать и о своем спасении не обезнадеживаться, ибо Господь Бог не ради праведников, но ради грешников с небес на землю сошел, чтобы их спасти, поэтому и вас (вместе и меня, грешного) спасет. А что мы сейчас не так живем, как древние отцы и матери, за то должны в мысли своей сами себя осудить и сказать: «Горе нашему нерадению, горе нашему ленивству, горе нашему нетерпению, горе нашему непослушанию» и прочее, и прочее, и так «сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже» (Пс. 50:19).

Уныние – значит та же лень, только хуже. От уныния и телом ослабеешь, и духом. Не хочется ни работать, ни молиться, в церковь ходишь с небрежением, и весь человек ослабевает.

Сатана злоумышленно старается опечалить многих, чтобы и отчаянием ввергнуть их в геенну .

Прилежная молитва есть погибель унынию; а память о последнем Суде рождает усердие.

Во всяком деле определи себе меру, и не оставляй его прежде, чем кончишь; также молись разумно и усиленно, — и дух уныния бежит от тебя.

Во всяком месте и деле избегай уныния и лености, чтобы не быть угнетенным силою врага.

Всякая печаль, которая по видимости не заключает в себе ничего запрещенного, однако не способствует и богочестию, есть житейская, а значит – гибельная.

Безводное облако уносится ветром, а не имеющий терпения ум — духом уныния.

Тем, которые помышляют о небесном, а не о земном, необходимо преодолевать не только гнев и похоть, и прочие страсти, но и уныние; потому что оно может причинить нам больше зла, чем эти страсти, и с ним должно мужественно бороться тем, кто не хочет совсем погибнуть.

Хорошо утвердившееся дерево не преклоняется от напора ветров, и уныние не поражает окрепшие души.

Наблюдай и увидишь, что уныние борет тех, которые стоят на ногах, склоняя их к тому, чтобы сели; а сидящих увещевает приклониться к стене; оно заставляет посмотреть в окно кельи, побуждает производить стук и топот ногами. Плачущий о себе не знает уныния.

Лукавый предпринимает все, чтобы внушить нам помысел отчаяния. Ему уже не нужны будут усилия и труды для нашего поражения, когда сами падшие и лежащие не захотят сопротивляться ему. Кто мог избежать этих цепей, тот и силу свою хранит, и до последнего воздыхания не перестает сражаться с ним, и хотя бы испытал множество падений, опять восстает и сокрушает врага. Кто же связан помыслами отчаяния и этим обессилил себя, тот не в состоянии победить врага.

Делающаяся с тобой скука Промыслом Божиим попускается к испытанию твоей к Нему веры и любви и называется духовный крест. Если бы ты имела внешние скорби: поношения, досады, укоризны, во всем нужды и терпела их со смирением, то избежала бы этого внутреннего огорчения. А как ты находишься от всех тех невольных прискорбий свободной, то и налагается духовный крест, чтобы не быть осужденной за праздность и спокойствие. Ты должна не малодушествовать в таковом, но принимать и терпеть великодушно и благодарить Бога, все премудростью Своей устрояющего к нашей пользе. Бывает причиной этого и тщеславие, мнение о себе и похвала от людей.

Пишете, что скука и грусть вам без отрады. Это испытание вашей веры и любви к Богу – они противными искушаются, а между тем это же самое приносит вам и смирение, но не отчаивайтесь в милости Божией: крест и тяжесть эта, может быть, восполнят скудость деланий ваших.

Пишешь, что находит на тебя скука, и тогда ничто не помогает, и читать не можешь. Ты вышла на духовную брань и, не бывши еще на сражении, ищешь награды – душевного спокойствия; оно даруется тем, которые претерпели многие раны на брани, пали и снова восстали, обвязав свои раны, и бодро стоят на сражении.

Печаль снедает сердце человека.

Бес уныния производит трехчасовое дрожание, т. е. когда поются часы: первый, третий и шестой, боль в голове, жар, боль в животе; когда же настанет девятый час, дает немного возникнуть; а когда уже и трапеза предложена, понуждает соскочить с постели; но потом, в час молитвы, снова отягощает тело; стоящих на молитве он погружает в сон, и в безвременных зеваниях похищает стихи из уст.

Отчаяние гибельно не только потому, что закрывает для нас врата Небесного Града и приводит к великой беспечности и беззаботности, но и потому, что ввергает в сатанинское безумие.

Чтобы не унывать ни в каких тяжких обстоятельствах, будем внимательны к повествованиям Писания.

Нет ничего равного милости Божией, нет ничего больше ее. Поэтому отчаявшийся сам себя губит.