Святые «О унынии»

...Чрезмерное уныние вреднее всякого демонского действия, потому что и демон если в ком властвует, то властвует через уныние, а если уничтожишь уныние, то и от демона не потерпишь никакого вреда.

...Уныние <разленение> есть помощь злу.

Мужественная душа воскрешает и умерший ум; уныние же и леность расточают все богатство.

Не предавайся унынию ни в каком труде, чтобы враг не усилил в тебе своих враждебных действий.

...Уныние и непрестанные беспокойства могут сокрушить силу души и довести до крайнею изнеможения.

Нам предстоит подвиг – притупить жало едкой печали. Если она при каждом нападении в несчастных случаях будет обладать нашей душой, то всякий раз будет лишать нас способности к Божественному созерцанию. Низринув дух из состояния чистоты, она совершенно расслабляет и угнетает, не позволяет ни совершать молитвы с обычной ревностью сердца, ни с пользой заняться священным чтением, не позволяет быть спокойным и кротким с братьями. Во всех обязанностях или в богослужении она делает нетерпеливым и неспособным, погубив всякий спасительный совет и возмутив постоянство сердца, делает безумным, опьяняет чувство, сокрушает и подавляет мучительным отчаянием.

Во всяких трудах твоих да предводительствует всем мужественное терпение; тугому что против тебя всею злобою ополченным стоит уныние и, наблюдая за твоими трудами, пытает их все, — и если найдет, что какой-нибудь из них не укреплен терпением, то делает его несносно тяжелым.

Не оскверняй ума твоего удержанием в себе помыслов похоти и гнева, дабы, отпадши от чистой молитвы, не впасть в дух уныния.

Не дадим места унынию в сердце нашем, чтобы оно не сделало нас безнаследными в земле обетования.

Итак, скажи нам, о ты, нерадивый и расслабленный, кто есть зле родивший тебя? и какие твои исчадия? кто суть воюющие против тебя? и кто убийца твой? Он отвечает: «В истинных послушниках я не имею где главу подклонить; а имею дня себя место в безмолвниках, и с ними живу. Родительницы у меня многие: иногда бесчувствие души, иногда забвение небесных благ, а иногда и чрезмерность трудов. Исчадия мои, со мною пребывающие: перемены местопребываний, пренебрежение повелений отца духовного, непамятование о последнем Суде, а иногда и оставление монашеского обета. А противники мои, которые связывают меня ныне, суть псалмопение с рукоделием. Враг мой есть помышление о смерти; умерщвляет же меня молитва с твердою надеждою сподобиться вечных благ; а кто родил молитву, о том ее и спросите».

Отчаяние – тяжкий грех, и грех против милосердия Божия. Бог человеколюбивый «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2:4). Чего же отчаиваться? Бог призывает всех к покаянию и кающимся обещает и хочет явить милость (Мф. 4:17). А когда грешник от грехов обратится, и в грехах кается, и сожалеет о них, и от других грехов бережется, – этого Бог хочет, и это Ему угодно, и на такого грешника Бог милостиво призирает, и все грехи ему отпускает, и прежних не поминает уже.

Душа, когда отовсюду окружило ее уныние, скоро бывает подавлена, если не найдет, кто простер бы к ней руку, и утешил ее.

Тем, которые помышляют о небесном, а не о земном, необходимо преодолевать не только гнев и похоть, и прочие страсти, но и уныние; потому что оно может причинить нам больше зла, чем эти страсти, и с ним должно мужественно бороться тем, кто не хочет совсем погибнуть.

Душа, отчаявшаяся в спасении, никогда не отстанет от безумия, но, отдав бразды спасения безрассудным страстям, носится всюду, внушая ужас встречным, так что все ее избегают и никто не осмеливается удержать; она бежит через все места нечестия, пока, наконец, увлекаемая в самую бездну погибели, не лишится своего спасения.

Всевозможно убегай уныния, ибо оно истребляет весь плод монаха.

Никто из людей, даже дошедших до крайней степени зла, не должен отчаиваться, даже если приобрел навык и вошел в природу самого зла.

Во время вольного страдания Господня двое отпали от Господа – Иуда и Петр: один продал, а другой троекратно отрекся. У обоих был равный грех, оба тяжко согрешили, но Петр спасся, а Иуда погиб. Почему же не оба спаслись и не оба погибли? Кто-либо скажет, что Петр спасся, покаявшись. Но святое Евангелие говорит, что и Иуда покаялся: «раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную» (Мф. 27:3–4); однако его покаяние не принято, а Петрово принято; Петр спасся, а Иуда погиб. Почему же так? А потому, что Петр каялся с упованием и надеждой на милость Божию, Иуда же раскаялся с отчаянием. Ужасна эта пропасть! Без сомнения нужно ее наполнить надеждой на милость Божию.

Уныние подобно смертоносному червю, касаясь не только плоти, но и самой души, оно — моль, поедающая не только кости, но и разум, постоянный палач, не ребра рассекающий, но разрушающий даже и силу души, непрерывная ночь, беспросветный мрак, буря, ураган, тайный жар, сожигающий сильнее всякою пламени, война без перемирия, болезнь, затемняющая многое из воспринимаемого зрением.

Самый тяжкий грех – отчаяние. Этот грех уничижает Всесвятую Кровь Господа нашего Иисуса Христа, отвергает Его всемогущество, отвергает дарованное Им спасение – показывает, что в этой душе прежде господствовали самонадеянность и гордость, что вера и смирение были чужды ей.

Хорошо утвердившееся дерево не преклоняется от напора ветров, и уныние не поражает окрепшие души.

Наблюдай и увидишь, что уныние борет тех, которые стоят на ногах, склоняя их к тому, чтобы сели; а сидящих увещевает приклониться к стене; оно заставляет посмотреть в окно кельи, побуждает производить стук и топот ногами. Плачущий о себе не знает уныния.

Не от множества грехов происходит отчаяние, но от нечестивого настроения души.

Делающаяся с тобой скука Промыслом Божиим попускается к испытанию твоей к Нему веры и любви и называется духовный крест. Если бы ты имела внешние скорби: поношения, досады, укоризны, во всем нужды и терпела их со смирением, то избежала бы этого внутреннего огорчения. А как ты находишься от всех тех невольных прискорбий свободной, то и налагается духовный крест, чтобы не быть осужденной за праздность и спокойствие. Ты должна не малодушествовать в таковом, но принимать и терпеть великодушно и благодарить Бога, все премудростью Своей устрояющего к нашей пользе. Бывает причиной этого и тщеславие, мнение о себе и похвала от людей.

Пишете, что скука и грусть вам без отрады. Это испытание вашей веры и любви к Богу – они противными искушаются, а между тем это же самое приносит вам и смирение, но не отчаивайтесь в милости Божией: крест и тяжесть эта, может быть, восполнят скудость деланий ваших.

Пишешь, что находит на тебя скука, и тогда ничто не помогает, и читать не можешь. Ты вышла на духовную брань и, не бывши еще на сражении, ищешь награды – душевного спокойствия; оно даруется тем, которые претерпели многие раны на брани, пали и снова восстали, обвязав свои раны, и бодро стоят на сражении.

Скука – унынию внука, а лени – дочь. Чтобы отогнать ее прочь, в деле потрудись, в молитве не ленись, тогда и скука пройдет, и усердие придет. А если к этому терпения и смирения прибавишь, то от многих зол себя избавишь.

Случающаяся с вами тоска, полагаю, есть духовный крест, который надо принимать со смирением, благодарением и терпением; тем очищаются наши неисправности, грехи и немощи, и приходим даже в познание и тех, которые мы ни за что считали, а они-то и причиной бывают такой тягости. Терпя с благодарением, вы получите облегчение той тоски, а когда беспокоитесь и малодушествуете, то более отягощаете себе этот крест.

Хочу сказать тебе о твоей слабости или душевном мраке… всякому свой крест, и редкий не имеет его в настоящее время, а все когда-нибудь будет посещен; я знаю многих из ваших, имеющих этот крест, только иначе его выражающих, например: тоска, уныние, безотчетная скорбь, а все одно и то же. Если не ошибаюсь, кажется, и N. проходила и проходит эту тризну, но иначе выражает. Я и сам довольно имел ее ощущение, и теперь бывает по времени и проходит. О всем благодарите Бога и вменяйте себя достойным быть скорби, а не утешения, тем можете облегчать грусть друг у друга и состраданием одна другой.

Судя по тоске и страху, которые с вами бывают, думаю, что началом и первой причиной болезни вашей были детские грехи, которые, должно быть, вы не умели или стыдились исповедать вовремя, как должно; а это следовало вам сделать, особенно перед посвящением вас в диакона. Второй причиной то, что, может быть, вы не всегда хранили свою совесть при совмещении диаконского служения и супружеской жизни, так как от лица посвященного на это служение требуется особое хранение совести, чему нередко препятствует или излишнее употребление горячих напитков, или невоздержание относительно раздражительности и гнева. Каждая из этих немощей и одна имеет силу приносить великий вред душевный, тем более могут вредить, если совмещаются в одно время. Такое же положение и состояние бывает, когда человек, несмотря на свои немощи и неисправности, не смиряется, а возносится и уничижает других.
В болезни вашей, думаю, прежде всего нужно вам позаботиться о том, чтобы избавиться от отягощающей вас тоски и страха. А этого можете достигнуть, во-первых, если найдете в вашей стороне для себя такого духовника, перед которым бы вы могли с полной верой и с совершенной искренностью смиренно исповедывать все тяготящее совесть вашу, начиная с шести лет и до этого дня, а во-вторых, если твердо решитесь не возвращаться к таким поступкам, которые причиняют страх и тоску, как Сам Господь сказал в Евангелии грешнице: «Иди и впредь не греши» (Ин. 8:11). Если так поступите и вперед твердо решитесь хранить себя и свою совесть, то можно надеяться, что не только избавитесь от отягощающей вас тоски и страха, но и в самой телесной болезни, милостью и помощью Божией, можете получить такое облегчение, какое будет вам полезно.

Это один из нелегких крестов духовных, которые посылаются хотящим спастись и иногда и не хотящим. Тоска ваша складывается из неудобств, вас окружающих и препятствующих исполнению желаемого. Радость же некоторую в тоске вашей находите вы при мысли о смерти потому, что тут представляется избыток многих ваших тягот. Но, если бы мы, как сказано в «Отечнике», знали вполне, какое томление несут за гробом не получившие милости Божией, то охотно бы несли всякую здешнюю тяготу внешнюю и внутреннюю. Если о всякой вещи должны молиться Богу: «Да будет воля Твоя», то более всего прилично это в отношении нашей жизни, которая нам дана для приобретения вечного спасения... Если же кто не вполне располагается или предается в волю Божию, а дозволяет себе некоторые мнимо благие желания, то он по временам будет впадать в малодушие и нетерпение, во избежание чего и советует авва Дорофей мыслить так: «Хощу, яко же будет».

Видите, что не должно приходить вам в уныние при прохождении вами подвигов, но иметь надежду на благость Божию, тех же не оставлять по силе своей и возможности. Явно, что враг сражает вас помыслами, будто бы никакой пользы не получаете от прохождения тех, ибо, прекратив их, повергает уже свои горькие сорняки, различные помыслы и страсти, с чем согласно пишет святой Исаак Сирин: «Не о правилах испытает нас Господь в День тот, но как с оставлением их входят в нас нечистые помыслы».

Скука и уныние, бываемые с вами, ни что иное, как брань монашеская, к испытанию вам посылаемая. Святые и великие мужи были этими бранями искушаемы, но еще не в такой мере, а непомерно сильнее, и этим доказывалась их к Богу любовь, то и вы в посещении вас ими не изнемогайте, но мужественно стойте, терпя, – и облак уныния рассеется, и воссияет свет, тишина и спокойствие.

Под бременем должности мужайся о Господе и внутренний крест уныния неси в терпении и благодарении милосердого Бога, посещающего нас скорбными наведениями. Ему приятны человеки не в покое и веселии, но в печи смирения, которое оправдывает судьбы Вышнего с благодарением. По множеству же болезней в сердце утешения возвеселят душу твою. Уповай на Бога, а не унывай! От Того спасение.

Прошу вас не унывать и о своем спасении не обезнадеживаться, ибо Господь Бог не ради праведников, но ради грешников с небес на землю сошел, чтобы их спасти, поэтому и вас (вместе и меня, грешного) спасет. А что мы сейчас не так живем, как древние отцы и матери, за то должны в мысли своей сами себя осудить и сказать: «Горе нашему нерадению, горе нашему ленивству, горе нашему нетерпению, горе нашему непослушанию» и прочее, и прочее, и так «сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже» (Пс. 50:19).

«Когда угодно Богу, – говорит святой Исаак Сирин, – подвергнуть человека большим скорбям, попускает впасть ему в руки малодушия. И оно порождает в человеке одолевающую его силу уныния, в котором ощущает он подавленность души, и это есть вкушение геенны; этим наводится на человека дух смятения, из которого источаются тысячи искушений: смущение, раздражение, хула, жалоба на судьбу, превратные помыслы, переселение из одной страны в другую и тому подобное. Если спросишь: «Что причиной всего этого?», – то скажу: твоя небрежность, ибо сам ты не позаботился взыскать лекарства от этого. Лекарство же от всего этого одно, при помощи только этого человек находит скорое утешение в душе своей. Какое же это лекарство? Смиренномудрие сердца. Без него никто не сможет разорить оплот этих зол: скорее же найдет, что превозмогли над ним бедствия» (Прп. Исаак Сирин, Слово 79). Уныние у святых отцов иногда называется праздностию, леностию и разленением.

Дух смущенного или унывающего человека нужно стараться ободрить любовным словом.

Чтобы сохранить мир душевный, должно отгонять от себя уныние и стараться иметь радостный дух, а не печальный, по слову Сираха: «Ибо печаль многих убила, а пользы в ней нет» (Сир. 30:25).

Когда человек имеет большой недостаток в потребных для тела вещах, то трудно победить уныние. Но это, конечно, к слабым душам относить должно.

Сатана злоумышленно старается опечалить многих, чтобы и отчаянием ввергнуть их в геенну .

Прилежная молитва есть погибель унынию; а память о последнем Суде рождает усердие.

Одежда, изъеденная молью, уже не может иметь никакой цены или достойного употребления; и дерево, испорченное червями, не годится для украшения... здания, а годно только к сожжению огнем. Так и душа, съеденная едкой печалью, как одежда, будет бесполезна и для той первосвященнической одежды, которая обыкновенно принимает елей Святого Духа. ...Она не может быть пригодной и для построения и украшения того духовного храма, основание которого положил мудрый строитель Павел, говоря: «...вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас» (1 Кор. 3:16). О том, какие нужны для этого храма деревья, говорит невеста в Песне Песней: «Кровли домов наших – кедры, потолки наши – кипарисы» (Песн. 1:16). Такие-то деревья требуются для храма Божия – благовонные и крепкие.

Память о смерти и наказаниях есть меч против беса уныния.

Во всяком деле определи себе меру, и не оставляй его прежде, чем кончишь; также молись разумно и усиленно, — и дух уныния бежит от тебя.

Помыслы смутные и влекущие в отчаяние приходят от диавола, который хочет нас ввергнуть в полное отчаяние, погубить, поскольку отчаяние – тяжкий грех. Кто отчаивается в своем спасении, тот думает, что Бог – немилостивый и неистинный, а это есть страшная хула на Бога. К этому тяжкому греху сатана хочет нас привести через помыслы смущения и отчаяния. И этому его лютому искушению мы должны противиться, и утверждаться в надежде на милосердие Божие, и от Него ожидать нашего спасения.

Истреблению уныния служат молитва и непрестанное размышление о Боге; размышление же охраняется воздержанием, а воздержание – телесным трудом.

Печаль снедает сердце человека.