Познание себя

Блаженны те, которые просвещаются Божественным Светом, и видят немощность свою, и постигают стыд души своей, потому что они будут плакать во всю жизнь свою и омоются слезами своими.

Незнающий самого себя как же познает то, что выше его? Приученный к незнанию себя самого не ясно ли научается этим самым не касаться ничего из сокровенного вне его?

Из ясного, по возможности твоей, понимания себя яснее и правильнее будешь смотреть на все, что подлежит твоим взорам вне тебя.

Будь внимателен к себе; смотри, обрела ли душа твоя путеводствующий ее свет, истинную пищу и истинное питие, т. е. Господа?

Подобно тому как кто-либо, найдя драгоценное вещество, например жемчуг, или перл, или другое что-либо подобное, и пренебрегши им, как не понимающий в таких вещах, понес бы великую потерю, так и мы, если не будем знать своей природы, то совершенно пренебрежем ею; если же познаем ее, то окажем великую заботу и получим величайшую пользу, потому что из нее бывает царская одежда, из нее все царское. Не будем же злоупотреблять ко вреду своему собственною природою. Малым чем умалил нас Бог от ангелов, то есть смертью; но и это мы получили на малое время. Итак, ничто не препятствует нам приблизиться к ангелам, если мы захотим.

Кто хочет познать немощность свою из самой действительной своей жизни, тот пусть, не говорю много дней, но хоть один день, понаблюдает свои помыслы, слова и дела — о чем думал, что говорил и делал. Несомненно, найдет он, что большая часть его помыслов, слов и дел были погрешительны, неправы, неразумны и худы. Такой опыт впечатлительно даст ему понять, сколько он нестроен в себе и немощен; а от такого понятия, если он искренно желает себе добра, доведет до представления, сколь нелепо ожидать какого-либо добра от себя одного и надеяться на себя.

Вы мудрствуете от непознания своих немощей, вы, матушка, попомните то, что от находящих скорбей должны просить от Господа терпения. Премилосердый Господь, видя нашу немощь с тобой, преподал отдых, но не думай, чтоб не последовала перемена, но ожидай по тишине бури и волнения.

Через познание своих немощей да поможет вам Господь стяжать весьма желаемое вами смирение.

Ты пишешь о немощах некоторых братий и спрашиваешь меня, что тебе делать? Что мы сами собой сделаем, если Господь не поможет? Хорошо, что познают свою немощь и ищут врачевания. Конечно, нелегко исцелиться, но при помощи Божией и нашем произволении все возможно. Твое дело: сострадать больному, давать совет удаляться, а более всего смиряться; может быть, не попущена ли за возношения эта страсть. Остерегайся буйной ревности, по слову святого Исаака, и смотри свои немощи, от которых сейчас покрываем благодатью Божией; за строгий суд может и самому попуститься. Мы ходим посреди сетей, которых только смиренная мудрость избегает.

Немощи душевные ближних должно носить благодушно, без огорчения. Ибо если кто болен телом, то не только на него не огорчаемся, но еще и служим тому всяким образом, то таким образом надо и в душевных недугах поступать.

Порадовался духом за твое познание своих немощей. Блажен человек, который познает немощь свою, потому что ведение это делается для него основанием, корнем и началом всякой благостыни. Как скоро дознает кто и действительно ощутит немощь свою, воздвигает душу свою из расслабления, омрачающего ведение, и запасается осторожностью. Но никто не может ощутить немощь свою, если не будет попущено на него хоть малого искушения тем, что утомляет или тело, или душу.

...Немалая мудрость, когда можем сознавать, чего мы стоим. Тот наиболее знает самого себя, кто считает себя за ничто.

Итак, кто познал славу Божию, тот познал горечь вражию; кто познал царствие, тот познал геенну; кто познал любовь, тот познал, что есть ненависть; кто познал вожделение к Богу, тот познал ненависть, которая обращается к миру; кто познал, что есть чистота, тот познал нечистоту зловоний страстей похотных; кто познал плод добродетелей, тот познал, что есть плод зла; кому сорадуются ангелы в делах его, тот познал, как сорадовались ему демоны, когда он делал дела их. Ибо если не убежишь от них, то не познаешь горечи их. Как познает кто, что такое есть сребролюбие, если не отречется от всего и не пребудет в великой нищете Бога ради? Как узнать горечь завистности, если не приобретешь кротости? Как узнать мятежность гнева, если не приобретешь себе долготерпения во всем? Как познать бесстыдство гордыни, если не приобрести тихости смиренномудрия? Как познать зловоние блуда, если не познаешь сладкого благоухания чистейшей невинности? Как познать срамность осуждения, если не познаешь своих недостатков? Как познать невежество смехотворства, если не познаешь плача о грехах? Как познать смущение уныния, если не устроятся чувства твои и не познаешь света Божия?

Когда душа очистится слезами, по мере покаяния и исполнения заповедей, тогда человек прежде всего, по благодати Духа, удостоится познать свое состояние и всего себя. Потом, после тщательного и долговременного очищения сердца и укоренения глубокого смирения, он начинает мало-помалу и некоторым образом призрачно познавать Бога и Божественные тайны. И чем больше постигает, тем больше дивится и стяжает еще более глубокое смирение, думая о себе, что совсем недостоин познания и откровения таких таин. Поэтому, хранимый таким смирением, как бы находясь за стенами, он пребывает неуязвимым для помыслов тщеславия, хотя ежедневно растет в вере, надежде и любви к Богу и ясно видит свое преуспевание, проявляющееся в прибавлении ведения к ведению, добродетели к добродетели. Когда же достигнет наконец в меру исполнения возраста Христова и истинно стяжет ум Христов и Самого Христа, тогда приходит в такое доброе состояние смирения, в котором бывает уверен, что не знает, имеет ли что-либо в себе доброе, и считает себя рабом недостойным и ничтожным.

Воображай себе, любезный братец, истину эту всегда: что сеет человек в здешнем веке, то самое и пожнет в будущем стократно, – и на этой истине поверяй самого себя каждодневно: что ты посеял на счет будущего века – пшеницу или терние? Испытав себя, располагайся к исправлению лучшего на следующий день и таким образом всю жизнь проводи. Если плохо проведен был день настоящий, так что ты ни молитвы порядочно Богу не принес, не сокрушился сердцем ни однажды, не смирился в мысли, ни милости или милостыни никому не сделал, не простил виноватого, не стерпел оскорбления; напротив же того, не воздержался от гнева, не воздержался в словах, пище, питье, в нечистые мысли ум свой погружал: все это рассмотрев по совести, осуди себя и положись на следующий день быть внимательнее во благое и осторожнее во злое.
И так рассматривай, любезный, сеятву твою всегда и от терния очищай, и заботься, как истинный христианин, делать не одну только гиблющую пищу, но пребывающую в жизни вечной.

Как только прозришь ты силою Господа, прежде и в начале всего познаешь самого себя и состояние свое, а потом и все другое, что тебе потребно знать. Следствием этого будет то, что ты от всей души начнешь почитать несравненно высшими себя и святыми не только благочестивых и добродетельных людей, но и всякого вообще человека, большого и малого, праведного и грешного, даже тех, которые грешат явно. И это да будет тебе и всякому другому явным знамением, что ты получил отпущение всех грехов твоих, если придешь в эту меру и достигнешь этого доброго состояния. Ибо святое смирение на этой мере находится, и тому, кто достигает этой меры, оно первым даром дает то, чтобы он думал, что из всех людей никого нет грешнее и ничтожнее его, и чтобы всем чувством души, с полным убеждением, одного себя почитал грешным и верил, что он один может погибнуть и быть преданным на вечные муки.

Когда человек смотрит в зеркало, то может видеть всю грязь на своем лице. Так есть у монахов своего рода зеркало, посредством которого он может видеть всю грязь не только снаружи, но и внутри своего сердца. Монашеское зеркало – это внимание своему спасению, то есть зреть свои грехи и недостатки. Ты при пострижении чуть взглянула в свое зеркало, и то говоришь, сколько увидала своих недостатков. А тем более кто всегда смотрит и кто всегда занимается собой, тому некогда смотреть за людьми или слушать, как матушка игуменья занимается с благочинной в церкви, ведь ты ее не выучишь, да и не должно, а только всегда можешь себя расстраивать.
Повторяю тебе, чадо мое, внимай себе, смиряйся больше. Зрение чужих недостатков бывает от гордости, вот у тебя-то ее, как видится, накопилось порядочно.

Видение себя является в нищете духа, а не в самодовольстве и самонадеянности.

Будь внимательна к своему спасению, как часто говорит о. Иоанн Кронштадтский: «Конец уже при дверях, кайтеся, грешники». Идешь в святой храм, не разговаривай ни с кем, кроме Бога, молитвой по четкам, в храме слушай со вниманием, идешь куда – держи внимание, сидишь за рукоделием – держи внимание, руками делай – умом, сердцем и устами молись. При том вечером желательно подышать свежим воздухом пойти – это хорошо. Вдохни полной свободной грудью свежего животворного Божия воздуха и опять держи внимание в молитве. Глаголи непрестанно: «Господи Иисусе Христе, помилуй меня, грешную».

Кто не считает себя грешным, от того Господь и молитвы не принимает.

...Отказавшемуся однажды от многомятежия жизни и пагубной суетности ее полезно со многим вниманием и безмолвием тщательно исследовать внутреннее свое, пока познает, что находит в себе Бога, так как Царствие Божие внутри нас есть. Ибо, и таким образом действуя, едва кто сможет в продолжение многих лет изгладить из души худые образы и древнюю вполне восстановить красоту для Того, Кто даровал ее.

Кто познал немощь естества человеческого, тот получил опытное познание и Божией силы помогающей. И таковый при помощи ее иное уже совершив, а другое стараясь совершить, никогда не уничижает никого из людей. Ибо знает, что как ему помогла она и избавила его от многих страстей и бед, так сильна помочь и всем, когда восхощет, и наипаче подвизающимся Его ради; хотя по неким судьбам всех вдруг от страстей не освобождает, но, яко благий и человеколюбивый Врач, каждого притекающего к Нему исцеляет в свое время.

Когда кто познает себя — а это требует многого извне охранения, упразднения от дел мирских и строгого испытания совести, — тогда тотчас внезапно приходит в душу и божественное некое более слова смирение, приносящее сердцу сокрушение и слезы теплого умиления: так что тогда испытывающий его в себе действие почитает себя землею и пеплом, червем, а не человеком, недостойным даже и животной этой жизни, за превосходство этого дара Божия, в котором пребыть сподобившийся исполняется неизреченным неким опьянением умиления, входит в глубину смирения и, из себя выйдя, ни во что вменяет все внешнее — яства, пития, одеяния тела, — как изменившийся добрым «изменением десницы Вышнего» (Пс. 76:11).

Познай свое ничтожество и постоянно содержи в мысли, что ты сам собою не можешь делать никакого добра, за которое оказался бы достойным Царствия Небесного. Ищи помощи в этом у Бога в теплых и смиренных молитвах; ибо это Его есть дар. И если ты желаешь получить его, то тебе нужно прежде водворить в себе убеждение, что ты не только не имеешь такого о себе сознания, но что и приобрести его совсем не можешь сам собой; затем дерзновенно предстоя перед величием Бога и твердо веруя, что по безмерному Своему благоутробию Он всеконечно дарует тебе такое себя познание, когда и как знает, не допускай уже отнюдь ни малейшего сомнения, что ты действительно получишь его.
Привыкай всегда опасаться за себя и бояться бесчисленных врагов своих, которым не можешь ты противостоять и малое время; бойся долгого их навыка вести с нами борьбу, их вселукавства и засад, их преображения в Ангелов света, их бесчисленных козней и сетей, которые тайно расставляют они на пути твоей добродетельной жизни.
Если впадешь в какое-либо прегрешение, как можно живее обращайся к видению немощности своей и сознанию ее. На тот конец Бог и попустил тебе упасть, чтобы ты лучше познал слабость свою, и таким образом не только сам научился презирать себя самого, но возжелал быть презираемым и от других, по причине небольшой слабости своей. Знай, что без такого желания невозможно возродиться в тебе и укорениться благодетельному неверию себе, в котором основание и начало истинного смирения и которое само имеет основу в сказанном опытном познании своего бессилия и своей ненадежности.

Не для праведных пришел Господь на землю, но для спасения грешных. Этого ради да дерзаем, грешные, о покаянии; но и да не забываем сказанное евангельской грешнице: «Иди и не греши» (Ин 8:3-11).

Христос воскресе!..
Мне пришли на мысль утешительные слова святого Златоуста, читаемые на Пасхальной утрени: «Постившиися и не постившиися возвеселитесь теперь; воздержные и нерадивые, почтите этот день». И как я принадлежу к числу последних, то и пришло мне желание побеседовать с подобными мне, как и почему мы, слабые и невоздержные, вместе с постниками и воздержниками можем разделять общую радость и веселье светлого этого христианского торжества.
Во-первых, потому, что Сын Божий сходил с небес для спасения грешных и многого от нас не требует, а только искреннего покаяния, как Сам говорит во святом Евангелии: «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф. 9:13). И еще: «На небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, чем о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лк. 15:7).
Во-вторых, потому, что никакая добродетель так не приятна Богу, как смирение. А смиряться удобнее неисправному подвижнику, чем строгому и исправному, чему ясный пример мытарь и фарисей. Правда, что не все строгие подвижники подражают фарисею. Благоразумные из них и смиренные занимают у Бога первое место; а уже позади них стоят слабые, кающиеся и смиряющиеся. Но обносится мудрое слово: хоть сзади да в том стаде, о котором Пастыреначальник и Спас душ наших говорит: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк. 12:32).
Как слабые, так и строгие подвижники всегда должны испытывать себя тщательно, если у нас залог истинного смирения. Святой Иоанн Лествичник пишет: «Иное дело превозноситься; иное дело не возноситься; а иное смиряться. Один целый день судит (о всех и о всем); другой ни о чем не судит, но и себя не осуждает, третий же, будучи неповинен, всегда сам себя осуждает. (Слово 25, ч. 19). Слова Лествичника ясно показывают, что если мы дозволяем себе судить других, то настоящего смирения в нас нет. Залог истинного смирения обозначается самоуничижением и самоукорением, без которого, по слову аввы Дорофея, трудно устоять человеку на пути благочестия.

Надо смиренно о себе думать и смирением растворить всякое свое делание, но ложное смирение, выставляемое в извинение своего нежелания и лености подвизаться, далеко отогнать: «Где уже нам, грешным, это делать. То были люди святые…» Так приходится слышать тех, кто не хочет трудиться для своего спасения. Можно им ответить: да, это верно, но и святые очень часто прежде были великие грешники, стали святыми, подвизаясь, поэтому грешником себя считать – считай, а на добро себя понуждай. Будет польза. Самооправдание – корень зла.

Молва не есть что-либо необыкновенное – чего на свете не бывает! Всякому классу людей своего рода бывают искушения. Касательно же себя нужно искать успокоения в собственной совести, в терпении и молитве, веруя несомненно, что подобными искушениями очищаются наши согрешения, происходящие от несправедливого мнения и подозрения в отношении других.

Зачем мне прогресс, зачем мне все бесчисленные муки и страдания, которые я переношу на проклятом пути от колыбели до могилы? Зачем все усилия и труд, и обязанности, и любовь, и доброта, и культура, и цивилизация, когда я умираю весь, без остатка? Все, что называется прогрессом и работой, и обязанностями, и любовью, и добротой, и культурой, и цивилизацией, все эти условные ценности - всё это вампиры, которые мою кровь сосут, сосут, сосут... Будь они прокляты!

Как любящий внешнюю славу и много уважающий настоящие блага, сколько бы ни старался, не может познать себя самого, так, напротив, презирающий земное удобно познает самого себя. А познавший самого себя через то самое будет преуспевать и во всех других добродетелях. Итак, чтобы нам приобрести это благое знание, освободимся от всего временного, что столь сильно воспламеняет нас, и, познавши свою бедность, станем оказывать всевозможное смирение и любомудрие, чтобы получить нам и настоящие, и будущие блага...

Подлинно, не знать самих себя — крайнее безумие, хуже умопомешательства. Последнее есть болезнь невольная, а первое есть следствие развращенной воли.

Кто добре познает и уразумеет, что он создан из ничего и что нагим вошел в мир сей, тот познает и Творца своего, и Его единого будет бояться и любить, и Ему единому служить от всей души своей, ничего из видимых вещей не предпочитая Ему. Убеждаясь из познания себя самого, что странник есть для всего земного или, лучше сказать, и для всего небесного, он всю ревность души своей отдает на служение Творцу своему и Богу. Ибо если он странник для земного, из которого взят <при сотворении>, среди которого живет и проводит век свой, тем паче странник для небесного, от которого так далек и по образу бытия своего здешнего, и по образу жизни своей. Кто же убедится таким образом из познания себя самого, что странник есть на земле, и будет содержать в мысли, что как нагим вошел в мир сей, так нагим и выйдет из него, тому что предлежит, кроме плача и рыдания, не о себе только одном, но и о всех сродных с ним и подобострастных ему людях?

Очень немного таких, которые точно знают все свои падения и которых ум никогда не отторгается от памятования о Боге. Как телесные наши очи, когда здравы, могут все хорошо видеть до малейших комаров и мушек, летающих в воздухе; а когда бывают запорошены, или влажным чем покрыты, тогда что велико и всегда им встречается, то видят, хоть слабо, а что мало, того совсем не ощущают чувством зрения: так и душа, когда вниманием к себе прогонит омрачение, случающееся с нею от миролюбия, тогда, и малые свои падения считая очень великими, слезы к слезам прилагает с великим благодарением, сокрушаясь о том, как сказано: «Праведные будут славить имя Твое» (Пс. 139:14); а когда одержима бывает миролюбивым расположением, тогда, если совершит убийство или другое что, достойное наказания, чувствует еще немного, других же падений никаких и заметить не может, даже нередко почитает их за добродетели и не стыдится с жаром защищать их, несчастная.

Чувствуете, что совершенно будете безответны на Страшном Суде. Если это последнее сильно на вас действует и смущает, то и еще скажу вам, что это есть козни вражии и плод гордости. Вы, сознавая себя грешным, не должны отчаиваться, а более смиряться и дивиться человеколюбию Божию, терпящему вас и ожидавшему вашего обращения и покаяния.

Смущаться же тем, как явишься перед Господом, такая великая грешница, вовсе не следует. Ибо Господь сходил на землю не ради праведных, а ради грешных, чтобы привлечь их к покаянию (Мф. 9:13). Покаяние, и смирение, и ближних неосуждение, и самоукорение заглаживают все грехи.

Слышу, что некоторые сестры ушли из обители. Видно, не хватило у них терпения на узком и претрудном пути спасения. Общая у всех нас немощь: все желаем получить спасение, но с отрадой и покоем, а о спасительном пути проповедуется, что «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14:22). Потому и заповедуется в святом Евангелии: «Терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21:19), и «претерпевший до конца спасется» (Мф. 10:22).

Если сестры эти придут в Оптину, то постараюсь убеждать их, чтобы возвратились в обитель, если только согласятся, а тебе советую не отвергать их, если возвратятся в обитель. Варсануфий Великий пишет: «Если видишь юного уходящим, знай, что старец прельстил его, то есть старый восьмитысячелетний искуситель». Этот враг наш душевный искушает всех нас, кого чем может: одного грехом, другого нетерпением, а третьего осуждением, четвертого ропотом – словом, кого чем может... Святой апостол Павел согрешивших убеждает каяться, а мнящихся стоящим предостерегает не падать, глаголя: «Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть»(1 Кор. 10:12). – И еще: «Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать» (Рим. 15:1), «но исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным (Гал. 6:1). Имеем две главные заповеди:«Возлюби Господа… всею душею твоею… и ближнего, как самого себя» (Лк. 10:27); и первая заповедь без второй не исполняется. Поэтому и сказано в старчестве: «От ближнего жизнь и смерть»; кто любит ближнего и заботится о нем, тот получит жизнь вечную, а кто презирает ближнего, о том и не знаю, что и сказать.