Те монахи, которые проводят жизнь по монашеским правилам, непременно стяжут благодать по обетованию Божию... Напротив, монахи, пренебрегающие данными Богом постановлениями для монашества, проводящие жизнь самовольную, рассеянную, сластолюбивую и исполненную любви к миру, лишаются духовного преуспеяния.

Затвори двери кельи твоей от людей, приходящих для пустословия, для похищения у тебя молитвы; затвори двери ума от посторонних помышлений. Затвори двери сердца от ощущений греховных и помолись.

Руководствующийся отеческими писаниями монах во всяком монастыре будет иметь возможность приобрести спасение; утратит его живущий по своей воле и по своему разуму, хотя бы он жил в глубочайшей пустыне.

Все отцы согласны в том, что новоначальный инок должен отвергать греховные помыслы и мечтания в самом начале их, не входя ни в <спор>, ни в беседу с ними.

Все виды монашеской жизни, разнообразные только по наружности, имеют одну цель: она заключается в том, чтобы устранить нашу немощь от обольщений и впечатлений мира, дать должную цену и временной, и Вечной Жизни, употребить первую для получения второй.

Неведение новоначального и преобладание в нем страстей не дают ему возможности понимать Писание как должно и держаться с должной твердостью.

Невозможно удовлетворять обоим деланиям: телесному служению ближним и служению молитвой и преподаванием слова Божия... Общий порядок для монашествующих заключается в том, чтобы новоначальные исполняли Евангельские заповеди телесно, постепенно обучаясь и духовному исполнению их, а преуспевшие исполняли духовно, восходя от изучения самих себя и опытного самопознания к опытному богопознанию и стяжав живое слово Божие молитвенным соединением в один дух с Богом.

Инок должен вспоминать ежедневно и по нескольку раз в день о предстоящей смерти.

Мы для того и вступаем в монастырь, чтобы открыть в себе глубоко живущие страсти и отношение нашего естества к духам злобы, которым оно поработилось произвольно. Для того мы разрываем связи с миром, оставляем общество людей, родственников, имущество, чтобы увидеть наши внутренние узы и расторгнуть их десницею Господа.

Сластолюбие и сладострастие первоначально выступают на брань против воина Христова, вновь вписавшегося в иноческий полк.

Одна внешняя молитва недостаточна. Бог внимает уму, а потому те монахи, которые не соединяют внешней молитвы с внутренней,– не монахи.

В монастыре знай церковь, трапезную и свою келлию; в келлии же к другим братьям ходи только по уважительной причине.

Евангельские заповеди научают инока смирению, а крест совершенствует его в смирении.

Иноческий подвиг есть невидимое, но,в полном смысле слова, мученичество для того, кто проходит этот подвиг как должно.

Мученичество и монашество – один и тот же подвиг в разных видах, они основаны на одних и тех же изречениях Евангелия. То и другое отнюдь не изобретено людьми, но даровано человечеству Господом; то и другое иначе не может быть совершено, как всесильной помощью Божией.

Для преуспевших и призванных к тому Богом иноков невещественная милостыня заключается в преподавании ближним слова Божия.

В келлии должно иметь только самые нужные принадлежности, по возможности простые: к излишним и красивым вещам немедленно является пристрастие в сердце, а ум по поводу их получает склонность к мечтательности и рассеянности.

Инок – истинная вдовица, для которой мир должен быть мертвым.

Демоны поражают инока, пребывающего в молитве, болезнями телесными, угнетают нищетой, недостатком внимания и помощи человеческой.

Для новоначального искания сердечного места, то есть желание безвременно и преждевременно открыть в себе явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное... гордостное, безумное.

Вступив в святую обитель, уклонимся произвольно от зависящего от нас наслаждения и претерпим великодушно те скорби, которые независимо от нас будут попущены нам Промыслом Божиим.

Истинное иноческое преуспеяние заключается в том, когда инок увидит себя грешнейшим из всех людей.

Для новоначального святые отцы предлагают частые, но непродолжительные молитвы. Когда ум возрастет духовным возрастом, окрепнет и возмужает, тогда он будет в состоянии непрестанно молиться.

Уничижение в разных видах употреблялось при вступлении монахов, когда старцы изобиловали благодатными дарами. Духовное лечение это, сохраняя само по себе все достоинство свое, нуждается в наше время в особенном благоразумии при употреблении его. Жестокое уничижение в наше время может сокрушить новоначального, расстроить его навсегда.

Иноческое послушание, в том виде и характере, как оно проходилось в среде древнего монашества, есть высокое духовное таинство. Постижение его и полное подражание ему сделались для нас невозможными.

Монах до самого гроба находится в опасности подвергнуться какому-либо искушению, не зная, откуда и в каком виде оно возникает.

Новоначальный инок никак не может применить книги к своему положению, но непременно увлекается направлением книги.

Ничто, никакое искушение, нанесенное людьми и духами, возникшее из падшего естества, не должно смутить монаха. Источником непоколебимости и силы да будет вера в Бога.

Возлюбив подвиг молитвы, возлюби уединение в келии. Затворяй двери ее для себя и других: «Пребывай в келии твоей,– сказали святые отцы,– и она научит тебя всему», то есть монашескому жительству, которое все сосредоточивается в молитве.

Юным инокам опытные наставники монашества воспрещали усиленный подвиг поста, бдения, затвора, при которых духи скоро начинают являться чувственно и удобно могут обмануть подвижника к его повреждению и гибели.

Инок, чувствующий влечение к частым выходам из монастыря в мир, ранен стрелой диавола.

Иноческая милостыня заключается в последовании Христу, то есть в тщательном исполнении Евангельских заповедей и в ношении креста .

В общежитиях Пахомия Великого каждого вновь вступившего в монастырь, во-первых, занимали телесными трудами под руководством старца в течение трех лет. Телесными трудами, частыми o наставлениями старца, ежедневной исповедью внешней и внутренней деятельности, отсечением воли могущественно и быстро обуздывались страсти, очищались ум и сердце.

Монаху предстоит борьба с естеством; наилучший возраст для вступления в эту борьбу – юношеский. Он еще не окован навыками, в нем произволение имеет много свободы.

Самочинное монашество — не монашество. Это — прелесть! Это — карикатура, искажение монашества! Это — насмешка над монашеством! Это — обман самого себя! Это — актерство, очень способное привлечь внимание и похвалы мира, но отвергаемое Богом, чуждое плодов Святого Духа, обильное плодами, исходящими от сатаны.

Наставления духоносного старца постоянно ведут новоначального инока по пути Евангельских заповедей.

Новоначальный никак не может вынести одного душевного делания.

Положим в основание молитвенного подвига, главного и существеннейшего между монашескими подвигами внимательную устную и гласную молитву, за которую милосердный Господь дарует в свое время постоянному, терпеливому, смиренному подвижнику молитву умную, сердечную, благодатную.

Дар духовного рассуждения ниспосылается от Бога исключительно инокам, шествующим путем смирения.

Все духовные цветы и плоды возросли в тех душах, которые в удалении от знакомства вне и внутри монастыря возделали себя чтением Писания и святых отцов, при вере и молитве, одушевленной смиренным, но могущественным покаянием. Где не было этого возделывания, там – бесплодие.

Существенное делание монаха – молитва, как то делание, которое соединяет человека с Богом. Все прочие делания служат или приготовительными, или способствующими средствами для молитвы.

Монашеская жизнь есть жизнь по Евангельским заповедям.

Обрати все внимание на приобретение любви к ближнему, как на основание твоей жизни и монашеского подвига.

Опытные в монашеской жизни иноки гораздо более опасаются прелести, чем новоначальные, особенно те из новоначальных, которые объяты разгорячением к подвигу.

И в цветущие времена монашества невозможно было каждому иноку приложить к себе все подряд, что написали отцы, тем более такое приложение невозможно в наши времена.

На новоначальных очень полезно действует чтение акафистов Иисусу Сладчайшему и Божией Матери.

Новоначальные должны держаться при упражнении молитвой одного благоговейного внимания, одного заключения ума в слова молитвы, произнося слова очень неспешно, чтобы ум успевал заключаться в них, и дыша тихо, но свободно.

Падший ангел старается обмануть и вовлечь в погибель иноков, предлагая им не только грех в разных видах его, но и несвойственные им возвышеннейшие добродетели.

Святые отцы совмещают все делание инока, всю жизнь его, в плач. Что значит плач инока? Это – его молитва.

Распятие и кровопролитие совершаются новоначальным иноком при помощи церковных таинств, при помощи тщательной исповеди всех греховных проявлений, при помощи церковных и келейных молитвословий, как бы при помощи первосвященника Аарона; совершаются они при помощи поста, бдений, коленопреклонений и прочих благочестивых трудов, как бы при помощи Ора, родственного Моисею и Аарону, супруга пророчицы Божией.

Самоукорение есть иноческое дело, есть умное дело, противопоставленное и противодействующее болезненному свойству падшего естества, по которому все люди стараются выказывать себя праведниками. Самоукорение есть насилие Падшему естеству.

Даже благонамеренные иноки, проводящие жизнь внешнюю и не имеющие понятия о жизни духовной, соблазняются на духовных делателей, находят их поведение странным, осуждают и злословят их.

Вступающий в иноческую жизнь должен отдаться всецело воле и водительству Божию, благовременно приготовиться к терпению всех скорбей, какие угодно будет Промыслу Всевышнего попустить рабу Своему в его земном странствии.

Книги святых отцов, написанные для безмолвников, никак не идут для новоначальных и вообще для иноков, подвизающихся в общежительных монастырях.

Всякий, поступивший в монастырь и принявший на себя благое иго Христово, должен непременно пребывать в нестяжательности.

Инок должен заняться со всевозможной тщательностью и вниманием чтением Святого Евангелия так, чтобы он на каждом нравственном шагу своем, для каждого поступка, для каждого помысла имел в памяти готовое наставление Евангелия.

Новоначальные иноки нуждаются в продолжительном времени для обучения молитве. Нужны время и постепенность в подвиге, чтобы подвижник созрел для молитвы во всех отношениях.

Подвиг всякого инока – сверхъестественный; он непременно должен быть сопряжен с победой над скотоподобным телесным свойством, соделавшимся после падения принадлежностью каждого человека.

Святые отцы повелевают пребывать в том деле, в котором приходят слезы, потому что слезы – плод, а цель монашеской жизни – достижение плода тем средством, которым благоугодно Богу доставить плод.

Монашество и монастыри учреждены были Святым Духом через избранные сосуды Его, преподобных отцов; восстановление монастырей в их прежней духовной красоте может последовать только действием особенной благодати Божией, через посредство таких же достойных орудий.

Не без основания относят к состоянию самообольщения и прелести душевное настроение тех иноков, которые, отвергнув упражнение Иисусовой молитвой и вообще умное делание, удовлетворяются одним внешним молением.

Духовным благом, охватывающим и совмещающим в себе прочие блага, называют монашество.

При многоразличных столкновениях с ближними для инока обнаруживаются его страсти, таящиеся от него самого в сокровенностях сердца, и исцеляются всесильным врачевством – учением Христовым.

Главная черта, которой отличается деятельность древнего монашества от деятельности новейшего, заключается в том, что монашествующие первых веков христианства были руководимы боговдохновенньми наставниками, а сейчас должны наиболее руководиться Священным Писанием и писаниями отеческими по причине крайнего опустения живых сосудов божественной благодати.

Цель монашеской жизни состоит не только в достижении спасения, но, по преимуществу, в достижения христианского совершенства.

Для новоначальных полезнее краткие и частые моления, чем продолжительные, удаленные одно от другого значительным временем.

Если человек не умертвит всех плотских желаний и не приобретет плача, то не может быть монахом. Вся жизнь монаха – плач.

Брат пришел в скит к отцу Моисею и просил у него назидания. Старец сказал ему: «Пойди, пребывай в келлии, и келлия научит тебя всему».

По раздаянии имения нищим и по расторжении связи с миром первым делом для подвижника Христова должно быть удаление из среды соблазнов в уединенную иноческую обитель.

Пост для новоначального должен быть умеренным.

Тот примет предосторожности против фарисейства, кто при вступлении в монастырь немедленно позаботится о правильном душевном делании.

Главнейшая причина, по которой скорби особенно тягостны для современного монашества, заключается в нем самом и состоит, преимущественно, в недостатке духовного назидания.

Свят, велик, душеспасителен подвиг молитвы. Он – главный и первый между иноческими подвигами.

Новоначальный инок должен заниматься возложенным на него послушанием со всею тщательностью ради Бога и своего спасения, не любоваться успешным исполнением послушания, не развивать в себе тщеславие и гордость.

Для неопытных и новоначальных единственное средство к избежанию обмана, повреждения и гибели заключается в решительном отречении от всякого видения по совершенной неспособности к правильному суждению о нем.

Мученики терпели напасти от людей... Чем разнообразнее и тяжелее был их подвиг, тем больше они получали дерзновения к Богу. Иноки терпят напасти от злых духов... Чем больше напастей наносит им диавол, тем большую славу они получат в будущем веке от Бога, тем большего утешения они удостоятся от Святого Духа среди страданий своих.

Сущность монашеского жительства заключается в том, чтобы исцелить свою поврежденную волю, соединить ее с волей Божией.

Живя в монастыре, выходи из монастыря как можно реже; при отлучках как можно скорее возвращайся в монастырь.

Против усиленного и учащенного нападения греховных помыслов и ощущений, называемого на монашеском языке бранью, нет лучшего оружия для новоначального, как исповедь.

Иноку надо весьма остерегаться плотской и душевной ревности, представляющейся по наружности благочестивой, в сущности – безрассудной и вредной для души.

Первоначальное направление, которое получит инок при вступлении в монастырь, остается в нем, в большей или меньшей степени, на всю жизнь.

В келии должно заниматься таким рукоделием, которое не возбуждало бы пристрастия.

Монастырь есть нравственная лечебница.

Жизнь души монаха – непрестанная память о Боге и любовь к Богу. Это, по преимуществу, нужно называть жизнью души и духа. По этой причине, если монах будет подолгу оставаться в городах, он умирает, убиваемый зрением соблазнов и пребыванием среди них. Он лишается духовной жизни, удаляясь от Бога и забывая Его, изгоняя из сердца своего любовь ко Христу, приобретенную многими трудами в келейном безмолвии. В нем ослабевает ревность к удручению себя подвигами, он предается лености и увлекается вожделениями. Возмущается чистота его сердца от действия на него страстных впечатлений, входящих через чувства, через зрение, слух, разговоры, осязание, вкус, обоняние. Этими впечатлениями он усиленно влечется к любодеянию и другим порокам, которые для монаха смерть и гибель. Итак, справедливо сказал блаженный Антоний: как рыбы, вынутые из воды, умирают, так умирает и монах, оставивший свою келью и живущий в городе.

В сказаниях [патериков] изображено древнее монашество как на картине. Старцы —повествователи с простотой и верностью изобразили как изумительное духовное совершенство иночества первых веков христианства, так и немощи падшего естества иноков. И при верности, соединенной с простотой, которыми отличается эта живопись, состояние древнего Монашества, отделенного от нас пространством многих веков, остается недостаточно ясным, как здание в густом тумане. От зрелища, представляемого древностью, обратимся к зрелищу, представляемому современностью. Что мы должны сказать о себе? Как нам жить, как действовать? Ответ на эти вопросы находим у древних иноков: они предвозвестили наше положение, они и предначертали образ Действия в этом положении. «В последнее время,– сказал один из них,– те, которые поистине будут работать Богу, благоразумно скроют себя от людей и не будут совершать среди них знамений и чудес, как в настоящее время. Они пойдут путем делания, растворенного смирением и в Царствии Небесном окажутся большими отцов, прославившихся знамениями». – Какое основательнейшее наставление, какое утешение для нас в этих пророческих словах духоносного отца! По причине умножения соблазнов, по причине всеобщности и господства их, по причине забвения Евангельских заповедей и пренебрежения ими всем человечеством для желающего спастись необходимо удаление от человеческого общества в уединение наружное и внутреннее. По причине иссякновения благодатных руководителей, по причине умножения лжеучителей, обманутых бесовской прелестью и влекущих весь мир в этот обман, необходимо жительство, растворенное смирением, необходимо точнейшее жительство по Евангельским заповедям, необходимо соединение молитвы с плачем о себе и обо всем человечестве, необходима осторожность от всякого увлечения разгорячением, надеющимся совершать дело Божие одними силами человеческими, без действующего и совершающего Свое дело Бога. «Спасайте каждый душу свою» (Иер. 51: 6), сказано остатку христиан, сказано Духом Божиим. Себя спасай! Блажен, если найдешь одного верного сотрудника в деле спасения – это великий и редкий в наше время дар Божий. Остерегись, желая спасти ближнего, чтобы он не увлек тебя в гибельную пропасть. Последнее случается ежечасно. Отступление попущено Богом; не покусись остановить его твоей немощной рукой. Устранись, охранись от него сам, и этого с тебя достаточно. Ознакомься с духом времени, изучи его, чтобы по возможности избежать его влияния. «Ныне почти нет истинного благочестия,– говорит святитель Тихон уже за сто лет до нас,– ныне – одно лицемерие»... Бойся лицемерия, во-первых, в себе самом, потом в других; бойся именно потому, что оно – в характере времени и способно заразить всякого при малейшем уклонении в легкомысленное поведение. Подвизайся не напоказ, но втайне, для твоего спасения перед очами Бога – и очистится твое поведение от лицемерия. Не осуждай ближних, предоставляя суд над ними Богу,– и очистится сердце твое от лицемерия. Преследуй лицемерие в себе, изгоняя его из себя; уклонись от зараженного им множества людей, действующих и намеренно, и бессознательно в духе его, прикрывающих служение миру служением Богу, искание временных благ исканием благ вечных, прикрывающих личиной святостью порочную жизнь и душу, всецело преданную страстям.

Монашество – подвиг вышеестественный. Оно то же мученичество в сущности своей...

Жизнь в монастыре, особенно в общежительном, способствует успешному и прочному обучению молитве новоначального, если только он живет правильно. Живущему правильно в общежитии непрестанно представляются случаи к послушанию и смирению, а эти добродетели приготовляют и настраивают душу к истинной молитве.

Иночество состоит в изучении всех заповеданий, всех слов Искупителя, в усвоении их уму и сердцу.

Скорби, по преимуществу, – удел современного монашества, удел, назначенный Самим Богом.

Непрестанная молитва не может быть достоянием новоначального инока, но, чтобы сделаться способным в свое время к непрестанной молитве, он должен приучиться к частой молитве.