Святые «О бесах»

После победы над духами хулы и сомнений сатана лишается последней возможности действовать прямо на душу.

Кто познал славу Божию, тот понимает и лютость врага.

Душевные силы уделять должно на дела и молитвы, тогда не много входов найдет к нам диавол.

Одна из козней сатаны — в иные времена добровольно уступать место и прекращать обычные свои действия, с тою целью, чтобы в подвижниках возбудить самомнение.

Диавол всяким способом, как бы под личиною доброго дела, или смущает человека, или наносит вред его телу, или скрывает сети в уме его.

Держимся за молитву и смирение — эти два оружия, которыми вместе с трезвением, как мечом огненным, ополчаются мысленные воители против демонов. Если так будем вести жизнь свою, то каждый день и час можем таинственно радостный иметь праздник в сердце.

Диавол, как раб и тварь Владыки, не сколько ему угодно искушает и не в какой мере сам хочет наводит на нас скорби, но сколько попущением своим дозволяет ему Владычнее повеление.

Ни один демон не терпит и имени Христова, но едва слышит его, как предается бегству.

Если труды наши и старания будут благоприятны Богу, то враги наши не возмогут устоять против нас.

Князь века этого есть жезл вразумления и бич, наносящий раны младенчествующим по духу уготовляет великую славу и большую честь этими скорбями и искушениями, потому что вследствие этих люди делаются совершеннейшими, себе же готовит большее и тягчайшее наказание.

Вся борьба, какую поднимают против нас демоны, на тот конец бывает, чтоб удалить от нас благодать Святого Духа.

Кто только отражает бесов, тот иногда разбивает неприятеля, а иногда и сам бывает разбит; но воюющие наступательным образом всегда гонят врага своего.

По Божию смотрению лукавый не тотчас послан в наследованную им преисподнюю, но оставлен для искушения и испытания человека, чтобы ему, и нехотя, святых через терпение соделывать более праведными и быть для них виновником большей славы.

Между лукавыми и завистливыми духами некоторые такого рода, что отступают от святых умышленно с тем, чтобы не доставить боримым венцов за победы в бранях.

Никто не избежит его злобы, если не имеет всегдашним помощником Христа.

Если сатана воистину смерть есть, ложь и пагуба, то склонение на его внушение как не будет смертью, тьмою и пагубой?

Пусть велик диавол силою греха, пусть хитер в способах влечения ко злу, пусть злобен по естеству и один изобретатель и делатель нашей пагубы, — но не убоимся его: ибо Победивший его Господь дал нам власть наступать на голову его.

Только исполняющему все без исключения заповеди возможно устоять против врага.

Диавол, когда увидит кого, в плаче живущего, то не замедляет там, боясь смирения, порождаемого плачем.

Нет человека, на которого враг перестал бы нападать.

Дерзая верою, будем считать диавола равным бессильному воробью или ничтожному какому пресмыкающемуся, попираемому ногами.

Враг не любит покойных сердец, он ухитряется каким-то образом сердце сжимать и сладкий покой из него изгонять.

Отврати мысль от всякого корыстолюбия, и тогда возможешь увидеть козни диавола.

Не возможешь ты «на аспида и василиска наступить и попрать льва и змея» (Пс. 90:13), если, долгим молением умолив Бога, не получишь в споборники себе Ангелов, чтобы они, подняв тебя на своих руках, сделали тебя высшим всякого веществолюбивого мудрования.

Диаволу нет места там, где силен страх Божий, где блюдется исполнение заповедей, где в действии все обычные уставы нашей жизни и охотно приемлются и исполняются епитимии.

Хотя демоны и насевают в душах наших семена зла, однако не могут привести таковые в исполнение самым делом, когда мы этого не хотим.

Очень завидует демон человеку молящемуся и всякие употребляет хитрости, чтоб расстраивать такое намерение его; поэтому не перестает возбуждать посредством памяти помыслы о разных вещах, и посредством плоти приводит в движение все страсти, чтоб только помешать как-нибудь прекрасному его течению, т. е. труду молитвенному, и к Богу восхождению вниманием.

Бесы часто возбраняют нам делать легчайшее и полезное, а между тем побуждают предпринять труднейшее.

Искуситель искушает, но не знает, послушается ли его или не послушается душа, пока не предаст она воли своей в рабство.

Диавол пал по собственному своему произволению, потому что он имел свободную жизнь и ему дана была власть или пребывать с Богом, или удаляться от Благого. Гавриил – Ангел и всегда предстоит Богу. Сатана – ангел и совершенно низвергнулся из собственного своего чина. И первого сохранило в горних произволение, и последнего низринула свобода воли. И первый мог стать отступником, и последний мог не отпасть. Но одного спасла ненасыщаемая любовь к Богу, а другого сделало отверженным удаление от Бога. И это отчуждение от Бога есть зло.

Враг днем и ночью стоит у нас перед глазами, примечает, выжидает и высматривает, каким отворенным входом чувств наших войти ему.

Хотел я еще записать рассказ отца Иоанна (Ивана Васильевича Полевого):
– Послушайте, я вам расскажу один случай (я вам, кажется, не рассказывал этого). Был у меня родственник, а у него – дочь либерального образа мыслей. Он был человек крутой, но ходил в церковь каждое воскресенье, Бога признавал, других подробностей я не могу сказать. Он заболел и был плох, но не настолько, что можно было бы ожидать его скорой смерти. Однажды дочь сидела на стуле среди комнаты, а он лежал на диване. Вдруг дочь видит: он начинает во что-то всматриваться все более и более, и на лице его изобразился ужас. Лицо приняло ужасное выражение, глаза выкатились... Он со все большим ужасом по-прежнему всматривается… и… скончался. Дочери его стало так страшно, что она выбежала с криком из комнаты и, выбежав, упала. Ее, конечно, подняли, успокоили… Очевидно, что он видел бесов. Потом, когда его хоронили, ехали в одной карете я, его дочь и старик доктор, человек со скептическим духом, но умный. И ему эта дама рассказала, как умер ее отец, заключив: «Что же, от боли это он так изменился сразу? Чем это объяснить?» – «Нет, он что-нибудь увидел», – отвечал доктор. На самом деле, какой от боли может быть ужас? От боли может изобразиться на лице страдание, но не ужас. Спаси нас, Господи, и помилуй! (Он перекрестился.) Да, как ужасен этот переход из этой жизни в мир духов для человека, живущего плотской жизнью!..
А вот какой случай был с моим дедушкой, – продолжил отец Иоанн. – Он заболел предсмертной болезнью. И вот однажды он говорит своей жене, моей бабушке: «Аннушка! Видел я бесов!» – «И что же?» – «Да я сказал: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешнаго! – И они от меня и побежали».

Вражья сила движет и уносит мысли, колеблет глубины сердца, к своей склоняя воле, и в служении ей рассеивает помыслы.

...Князь лукавства, будучи некою мысленною тьмою греха и смерти, каким-то сокровенным и жестоким ветром обуревает и кружит весь на земле человеческий род, непостоянными помыслами и мирскими пожеланиями уловляя человеческие сердца, тьмою неведения, ослепления и забвения наполняет всякую душу нерожденную свыше...

Когда в дружине есть целомудрие, благопокорность, чинность и воинская доблесть, тогда делается она страшной для противников, и по своей отважности нередко воздвигает победные памятники, между тем, как враги обращаются к просьбам и ходатайствам. Поэтому, когда тому же самому должно быть у нас с демонами, однако же не бывает, потому что ополчаемся мы не против них друг с другом, но с ними друг против друга; удивляться должно не тому, что бываем побеждены, но больше тому, что, не делая ничего необходимого для побеждающих, желаем победить.

Тех, которые вращаются в мире и встречаются с предметами страстей, бесы борют, увлекая их на дела страстные, а тех, которые в пустынях живут, где нет таких предметов, возмущают помыслами страстными. В этом втором виде брани гораздо труднее одержать победу, чем в первом. Там для дела требуются время, место и прочее удобство, ум же в помыслах своих удободвижим и неудержим. В противоборство этой невидимой брани дана нам чистая молитва, в какой и заповедали нам пребывать непрестанно. Она делает ум сильным в брани и всегда готовым к ней, так как может быть совершаема и без участия тела.

...Сатана весьма желает себе покоя и простора в душе, и скорбит и стесняется, когда душа не слушается.

...Диавол влагает тысячи нечистых помыслов в наши умы, и о чем мы никогда не думали, то собрав, во время молитвы вливает в наши души.

Сатана сотрясает души и решетом, т. е. земными делами, просевает весь грешный род человеческий.

Приходил, приходил ты ко мне, злобный, но остановлен. Как скоро заметил я дым, догадался, что будет и огонь. Сильное зловоние — явный признак змия. А я поднимаю Крест. Он страж моей жизни; он связывает собою весь мир и приносит его Богу. Убойся Креста, отойди, не являйся вторично.

Демонам... предоставлено пребывать на земле со времени их... падения до кончины мира; всякий легко может представить себе, какую опытность в творении зла стяжали они... при их способности и при постоянной злонамеренности, нисколько не растворенной никаким благим стремлением или увлечением.

О, какой коварный умысл лукавого и князя мира сего! Он останавливает всех на временном и тленном и ввергает в забвение вечных благ; и никто того не разумеет.

...Пока Дух Святой обитает в нас, до тех пор сатана не может войти в глубину души и обитать там.

Если же кто не чувствует боли от ран, наносимых диаволом, тот нечувствительностью своею навлекает на себя еще большее бедствие, потому что, кто не пострадал от первой раны, тот скоро получает и вторую, а после второй и третью. Нечистый, видя душу человека беспечною и пренебрегающею прежними ранами, не перестает поражать его до последнего издыхания. Если хочешь узнать и способы его нападения, то увидишь, что они весьма сильны и разнообразны. Никто не знает столько видов обмана и коварства, сколько этот нечистый, чем он и приобретает большую силу, и никто не может иметь столь непримиримой вражды к самым злейшим врагам своим, какую имеет этот лукавый демон к человеческому роду. Если еще посмотреть на ревность, с какою он ведет борьбу, то в этом отношении смешно и сравнивать его с людьми; пусть кто-нибудь изберет самых лютых и свирепых зверей и противопоставит его неистовству, тот найдет, что они весьма кротки и тихи в сравнении с ним; такою он дышит яростью против наших душ!

...Тот, который от начала — человекоубийца и человеконенавистник, делает человека человекоубийцею и противником Жизнодавца Христа, а тем более — ослушником и противящимся земным царям или духовному отцу и пастырю и учителю.

Ничто... так не одолевает и не низлагает <демонов>, как покорность, послушание, смиренномудрие и  искренняя любовь. Сии добродетели... — стрелы в сердце врагу.

Он идет против Владыки нашего Бога и неистовствует, видя нас восходящими на высоту небесную, откуда сам он ниспал за гордость.

...Враги никогда не остаются в бездействии и ведут брань, не предаваясь лености.

Когда ум начнет ощущать благодатное утешение Святого Духа, тогда и сатана свое влагает в душу утешение в кажущемся сладким чувстве, во время ночных успокоений, в момент тончайшего некоего сна <или засыпания>.
Если в это время ум окажется держащим в теплейшей памяти святое имя Господа Иисуса и, как верным оружием против прелести, воспользуется сим пресвятым и преславным именем, то лукавый обольститель оный тотчас удаляется, но зато возгорается наконец бранью против души своим лицом <а не помыслами>. Так ум, точно распознавая обманчивые прелести лукавого, более и более преуспевает в различении духовных вещей.