Бесы

У тех, которые посредством подвигов противостоят греху демоны с умом борются, а плоть разнеживающими приятными движениями стараются расслабить и увлечь к похоти, ибо им, по праведному суду, попускается укрываться во глубине тела и у тех, которые крепко подвизаются против греха, потому что произволение человеческого мудрования всегда состоит под искусом. Если же кто возможет еще в этой жизни посредством подвижнических трудов умереть, тогда он весь наконец делается домом Святого Духа.

Воюющие с нами скрытно находятся в другом великом мире, по природе одинаковом с природою наших душевных сил. Ибо против трех сил души три князя злобы, борясь с подвижниками, делают нападения, и в чем кто ни преуспеет и над чем пи трудится, в том и борим бывает ими. При этом дракон, князь бездны, восстает войною против внимающих сердцу, как имеющий крепость на телах похотных (Иов. 40:11); через сластного исполина забвения пускает он на них палительные тучи разжженных стрел, как иное море взволновывает в них похоть, вспенивает и разжигает ее, и к смешению их возбуждает, наводняя потоками сластей ненасытных. Князь мира этого нападает на проходящих деятельные добродетели, как заведывающий войною против раздражительной части; через исполина лености окружает он их всякими чарами страстей и борется с ними, всегда мужественно противоборствующими ему, — побеждает и побеждаем бывает, и делается через то виновником для них или венцов, или стыда перед лицом Ангелов. Князь воздушный находит на упражняющихся в мысленном познании, фантазии им представляя, как имеющий поручение действовать на словесную и мысленную часть вместе с воздушными духами злобы; через исполина незнания, приводит он в смятение сильнее вчиняющуюся мысль, омрачает ее и страх на нее наводит, внося в нее фантастические туманные образы духов и их преобразования и призрачно производя молнии и громы, бури и трески. Так каждый из трех князей, присоединяясь к соответственным силам души, ведет против нее войну, и против какой части определен кто стоять, против той и нападки свои направляет.

Любящим научение надо знать и то, что злые демоны, завидуя нам, по причине великой от брани пользы, умудрения ею и к Богу восхождения, часто скрывают от нас и утишают эту мысленную брань, имея при этом в намерении и то, чтобы, когда мы, забыв об опасностях нападения с их стороны, обеззаботимся, внезапно похитить ум наш в мечтания и опять сделать нас не внимающими сердцу нерадивцами. Ибо их одна цель и один подвиг непрестанно заботит: совсем не давать сердцу нашему быть внимательным к себе, зная, какое богатство собирается через это в душе. Но мы тогда-то более воспростремся с памятованием Господа нашего Иисуса Христа в духовные созерцания, — и брань опять найдет на ум. Только будем все делать, скажу так, с совета Самого Господа и со смирением великим.

Перед нами находятся два противоположных предела — жизнь и смерть, и два мира, настоящий, видимый и временный, и будущий, невидимый и вечный, — и два противоположных между собою действователя в этих мирах — Бог и диавол, противостоящий Ему, из которых Бог всегда заботится о спасении нашем, призывая нас к жизни и Царству Вечному, а диавол желает погибели и смерти души нашей и день и ночь ищет кого привлечь приманкою временных удовольствий и поглотить, сделав его повинным вечному мучению. Поскольку таким образом перед нами Бог и диавол, то нам, как мыслящим и разумным, надлежит бежать от врага нашего и прибегать под кров Владыки нашего, прося помощи у Него, да не возгосподствует над нами князь тьмы, уловив нас в сети и ловушки свои, и да не сделаемся мы через то рабами ему и греху.

Эти мнящиеся быть сильными три исполина лукавого есть, помянутые уже нами, – неведение, матерь всех зол, забвение, сестра его, содейственница и помощница, и, из мрачного ткущее душе темную одежду и покров – равнодушие, которое утверждает и укрепляет оба первых, дает им состоятельность и делает то, что в душе нерадивейшей зло становится как бы врощенным и всуществленным. Ибо от равнодушия , забвения и неведения крепнут и увеличиваются подпоры всех прочих страстей. Будучи взаимными одно другому помощницами и одно без другого не могучи иметь состоятельность, они являются крепкими силами врага и главными начальниками лукавого. При посредстве их скопище духов лукавствия строит в душе свои ковы и успевает приводить в исполнение свои замыслы.

Душа, которая подчинится диаволу, не может ничего более для себя делать, как только познав, в какую ниспала глубину зол и как воля ее связана чужими узами, вопиять, как из чрева адова, и призывать Бога, Сходившего в преисподняя земли, прийти к ней и освободить ее. Это одно может она делать, но разрешить себя от уз и убежать не может, как не может убежать тот, кто закован в железные кандалы и содержится в темнице под крепкими запорами. Может она призывать имя Иисуса Христа, да пошлет Он ей помощь; и когда укрепится таким образом через призывание Иисуса Христа, ибо Он есть единственный Освободитель душ наших, и почувствует, что получила помощь от Бога, тогда может и убежать из-под ига диаволова и из уз греха. Но, убегая от диавола, ей следует прибегнуть к какому-либо эконому благодати, то есть к духовному отцу, чтоб лукавый диавол не нашел ее опять неохраняемою и не похитил. Этим отцом духовным она будет обучаема и упражняема в том, что ей нужно думать, пока наконец она сделается способною носить всеоружие Божие, то есть Божественную благодать, и с нею противостоять всем козням диавола, всем этим «началам, властям, миродержителям тьмы века сего, духам злобы» (Еф. 6:12). Ибо душа, соединенная с плотью, не может одна, голая, противоборствовать таким сильным и столь многим врагам, если не будет облечена во всеоружие Божие: как и воин, даже самый мужественный, не может без оружия противостоять врагам, нападающим с копьями, мечами и щитами, и если выступит против них, тотчас будет поражен насмерть.

Случается иной раз, что тогда как душа томится в охлаждении, безвкусии ко всему духовному, враг нападает сильнее, воздвигая дурные помыслы, срамные движения и прельстительные сновидения. Цель у него та, чтоб, вдавшись в нечаяние от чувства оставления Божия, человек опустил руки и склонился на что-либо страстное, ибо после этого ему уже легко увлечь его опять в водоворот греховной жизни. Зная это, стой твердо. Пусть бушуют волны греховные окрест сердца, но пока есть у тебя нехотение греха и желание пребыть верным Богу, кораблик твой цел. Благодать Божия отняла у тебя свои утешения, но она близ есть и наблюдает и не оставит тебя без помощи, пока произволение твое стоит на стороне добра. Стой же твердо, воодушевляясь уверенностью, что буря эта скоро пройдет, а вместе с нею прекратится и сухость твоя. Верь, что это попущено тебе на добро тебе, ибо перетерпев это время искушения, выйдешь из него с большим узнанием своей немощи, с большим смирением и большею уверенностью во всегда готовой тебе помощи Божией.

Пришел к старцу какой-то господин, не верующий в существование бесов. Батюшка рассказал ему следующее:
– Приехал один барин в деревню в гости к своим знакомым и выбрал сам себе комнату для ночлега. Ему говорят: «Не ложись тут, в этой комнате неблагополучно». Но он не поверил и только над этим посмеялся. Лег, но вдруг слышит ночью, что кто-то дует ему прямо в лысину. Он укрылся с головой одеялом. Тогда этот кто-то перешел к его ногам и сел на постели. Гость испугался и со всех ног бросился бежать оттуда, уверившись собственным опытом в существовании темной силы.
Но и после этого рассказа господин сказал:
– Воля ваша, батюшка, я даже не понимаю, что это за бесы.
На это старец ответил:
– Ведь и математику не все понимают, однако она существует. – И еще прибавил:
– Как же бесы не существуют, когда знаем из Евангелия, что Сам Господь велел бесам войти в стадо свиней?
Господин возразил:
– Но ведь это иносказательно?
– Стало быть, – продолжал убеждать старец, – и свиньи иносказательны, и свиней не существует. Но если существуют свиньи, значит, существуют и бесы.

Враг нашел струну, которой беспокоит тебя, а ты, познав свою болезнь, старайся об излечении ее самоукорением, смирением и откровением и помысли, какие могут быть худые последствия от порабощения этой страсти.

«Если гнев владеющаго вспыхнет на тебя, то не оставляй места своего» (Еккл. 10:4). Слово владеющаго относится к искусителю, врагу нашему душевному, который через то, что человек преслушал заповедь Божию и послушал злое внушение врага, сделался князем мира и князем, владеющим через послушание человеческое. Он как Адама с Евой прельстил под благовидным предлогом, так и теперь тем же способом прельщает многих, если не сможет кого обольстить собственными внушениями, то старается смутить человека и ввести в искушение через друзей и знакомых под благовидными предлогами.

В Евангелии сказано: «Молитесь за врагов ваших» (Мф. 5:44), – и действительно, враги, желая нам досадить и сделать что-либо злое, делают это исключительно по своему нерасположению к нам, но по большей части своим злом пресекают большее зло, которое грозило нам. Поэтому они истинные наши благодетели, за которых нам надо молиться.

Что нападает на вас диавол, о том сердечно скорблю и прошу Бога, да разжженные стрелы его против вас сокрушатся. Этот душегубец не иным чем отходит от нас, только молитвой и постом, и не иным чем гордая и бесстудная шея его стирается, как только смирением. А как мы сразиться с ним не сильны, то потому святой Иоанн Дамаскин научает нас прибегать к Богу и со смирением говорить: «От юности моея многие борют меня страсти, но Сам меня заступи и спаси, Спасе мой!» бессилие его, что он на лежачего напал. Это ему бесчестие, а не нам. Притом замечено святыми отцами, что когда человек готовится к приобщению Святых Таин или ожидает встретить какой-нибудь великий праздник, то всеми силами старается диавол причинить человеку досаждение и тем смутить его душу, дабы день тот проведен был не в радости о Господе, но в печали бесовской. Причины же к нападению его на нас бывают различны, но самая главная есть осуждение ближних наших, каковой грех и без блуда, и без иного искушения оскверняет не тело только, но и саму душу нашу, чему примером могут быть Евангельские юродивые девы, которые во всю свою жизнь хранили девство и любили чистоту, но без милосердия осуждали других грешащих, а потому и Небесного Жениха Христа не удостоились встретить, и в брачный Чертог Его не впущены, хотя и долго в двери милосердия Его толкали и просили, но услышали: «Не знаю вас». Потому и вы, возлюбленные, наиболее всего блюдите око свое от презрения и осуждения ближних, через что приобретешь чистоту не телесную только, но и сердечную и удостоишься увидеть Господа, по неложному обещанию Его: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8).

Все это (мир) изменилось по падении. Изменился и видимый, и невидимый мир. Ангелы не утратили своего первоначального состояния, они не изменились, разве только перемена в том, что они окрепли в борьбе. Диавол после своего падения мог являться на небе среди блаженных духов, но, кроме клевет, он ничего там не делал. Господь все еще терпел, даже было возможно обращение его. Но когда диавол развратил, погубил и невинных Адама и Еву, тогда Господь сильно разгневался на него… А когда Христос был распят на Кресте, тогда уже конец. «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк. 10:18), – сказал Господь Своим ученикам… Мы не знаем, какие волнения производит диавол среди людей, христиан, магометан, евреев, среди небесных планет и других тел. Ученые открывают, что лопнула какая-то комета, померкло какое-то солнце и тому подобное. А почему? Неизвестно. У диавола еще осталась ужасная сила. Ей воистину только и может противиться смирение.

Так оскорблять может только диавол – так злобно, так дерзко, так нагло… Например, сегодня он, может, меня так оскорбил, таких гадостей наговорил, что я едва поднялся. Наговорил, конечно, во сне, наяву, слава Богу, он мне не является, и знаете, говорит все с улыбочкой. Вот и отчаянные злодеи, как передают, говорят обыкновенно с улыбочкой. Вот и мы подпадаем под его власть и делаем угодное ему: обижаем других, допускаем смех, празднословие и так далее. А во всем, конечно, виноват он.

В тропаре святым мученикам сказано, что они «сокруши и демонов немощные дерзости». Действительно, дерзость бесов невообразима и кажется не имеющей границ: они пытаются искушать решительно всех. Сколько, например, дерзости в желании искушать и бороть святых апостолов: «сеять как пшеницу» (Лк. 22:31). Но и немощь их ясна всякому верующему. Они без дозволения не могли причинить зла даже свиньям (Мк. 5:1-20); как определенно и ясно говорит святой апостол Иаков, что нужно только твердой верой воспротивиться диаволу – и он обратится в бегство (Иак. 4:7). Да будет это нам утешением. Кто будет бороться с диаволом по указанию слова Божия и разъяснению, преподанному нам святыми отцами, испытавшими эту брань и победившими врага при помощи Божией, тот может надеяться на победу.
«Сила Божия в немощи совершается» (2 Кор. 12:9).

Когда человек Божий все почти победит в себе страсти, два беса остаются еще ратующими против него, из которых один душу томит, возбуждая его по великому боголюбию к непомерной ревности, так что он не хочет допустить, чтоб другой кто угодил Богу больше его, а другой — тело, возбуждая его огненным некиим движением к похотению плотскому. Бывает же это с телом, во-первых, потому, что такая сласть похотная свойственна естеству нашему, как вложенная в него чадородия ради, почему она и неудобь побеждаема; а потом и по попущению Божию. Ибо когда Господь увидит кого из подвижников слишком высоко восходящим в приумножении добродетелей, тогда попускает ему иной раз быть возмущаемому этим скверным бесом, чтоб он почитал себя худшим всех живых людей. Такое нападение страсти сей иногда бывает после совершения добрых дел, а иногда прежде того, чтоб движение; сей страсти, предшествует ли оно делам или последует, заставляло душу казаться пред собою непотребнейшею, как бы ни были великими совершенные ею дела. Но против первого <беса, чрезмерную ревность возбуждающего> будем бороться усугублением смирения и любви, а против второго <беса похоти плотской> — воздержанием, безгневием и углубленною памятью о смерти, чтоб через это, чувствуя в себе непрестанно действо Святого Духа, сделаться нам в Господе высшими и этих страстей.

Когда демоны увидят, что кто-либо имеет усердие и ревность молиться, как должно, то <не во время молитвы> влагают ему мысли о чем-либо, будто нужном <и отходят>, а спустя немного опять возбуждают воспоминание о том, подвигая и ум на рассмотрение того <если это вопрос — на разрешение, если вещь — на приобретение>, и он, не находя искомого, досадует и скорбит. Потом, когда станет на молитву... они напоминают ему, о чем он помышлял и чего доискивался, чтобы ум, подвигшись опять к узнанию <не решенного прежде>, сделал молитву бесплодною.

Весьма искусен в зле и многохитер, — лучше сказать, многоопытен, — духовный и началозлобный змий. Одними способами он умеет сковывать благое расположение и делание наше; а если бы не смог воспрепятствовать началу этого, иные измышляет уловки, которыми приводит в негодность совершение этого; а если бы не смог привести в негодность совершение этого где-нибудь на середине дороги, опять же он знает иные ухищрения и иные способы, которыми он и завершившееся дело сводит на нет и, более того, приводит к гибели тех, которые не бывают всецело внимательными к делу. И, прежде всего, он представляет нам многотрудность и труднодостижимость, а потому наводит на нас нерадение и отчаяние как на стремящихся к невозможному и слишком трудному и поэтому, конечно, не могущих привести в дело намерение; кроме того, он внушает подвизающимся и неверие относительно обещанных Богом наград.

Не имея возможности совершать плотские грехи телесно, <падшие духи> совершают их в мечтании и ощущении; они усвоили бесплотному естеству пороки, свойственные плоти...

Диавол всегда таков, — все предлагает с хитростью, а не прямо, чтобы мы не остерегались.

...Не иначе может кто-либо причинить скорбь сопротивнику <диаволу>, как показав в себе такие признаки, которые бы служили свидетельством победы над ним.

Князь этот <диавол>, падший чрез лишение света, тотчас оказался во тьме, и со всеми вместе с ним падшими с неба <духами> находится во тьме, и в ней, во тьме... царствует над всеми держимыми в ней бесами и людьми. Всякая душа, не видящая света жизни, светящего и днем и ночью, мучима им бывает, уязвляема, томима, восхищаема и связываема, и повседневно искалывается стрелами удовольствий, хотя и мнит, что сопротивляется и не падает. Но в поте <лица>, с одним великим трудом и подвигом она всегда ведет с ним непримиримую брань. Всякая же душа, видящая Божественный Свет, от Которого он ниспал, презирает его и, будучи осияваема Самим неприступным Светом, попирает этого князя тьмы, как листья, ниспадшие на землю с высокого дерева, ибо силу и власть он имеет во тьме, во свете же делается совершенно мертвым трупом. Слыша же о Свете, внимай, о каком Свете говорю я тебе. Не подумай, что я говорю об этом солнечном свете, ибо во свете его ты видишь многих людей, согрешающих, как и я, ужасно бичуемых, падающих, и испускающих пену среди дня, и невидимо страждущих от злых духов <...>
Душа, утучненная всякими добродетелями, вся возжжется от него, насколько возможет увидеть, насколько вместит ввести в свою храмину. И тогда, просвещаясь, добродетели, как приобщившиеся Божественного Света, и сами называются светом, лучше же и они суть свет, срастворившись со Светом; и <как> свет, просвещают самую душу и тело и поистине светят, во-первых, тому, кто стяжал <их>, а затем и всем прочим, находящимся во тьме жизни.

...Злые бесы против тех, кои избрали безмолвное пребывание, во всю жизнь их точат мечи искушений и на тех, кои более благоговейны и богобоязненны, с большим неистовством нападают, увлекая их на грех по поводу самых дел благочестия бранями неизреченными, чтоб хоть таким образом отклонить их от веры во Христа, от молитвы и благоупования, препобедив их.

Диавол непрестанно противодействует нашему спасению, сам не получая от этого усердия никакой пользы, но еще испытывая величайший вред; и однако он одержим таким неистовством, что нередко отваживается даже на невозможные дела, и нападает не только на тех, которых надеется непременно побороть и низвергнуть, но и на тех, которые, вероятно, преодолеют козни его.

И оскорблением, и бесчестием, и злоумышлением против нас во всякое время готовы демоны тревожить нас...

...Мы имеем непобедимого союзника — благодать Духа, потому что мы научены такому искусству, что можем ратоборствовать не с людьми только, но и с демонами.

Вместе с помышлениями о чувственных вещах лукавый злокозненно влагает и воображения их внешних видов и форм, через которые обыкновенно возбуждаются страстные вожделения тех вещей по одной их наружности, когда разумная наша деятельность останавливается в своем прехождении к мысленному и духовному через... посреде сущее чувство. Тут-то враг и успевает растлить душу, ввергнув ее в страстное волнение.

Лукавый не видит во мне зла, которое бы не от него было, ибо от него стал я зол, впрочем, побежден им по собственной своей воле; опутал меня лукавый, потому что сам я научил его тому.

Отрекся я губителя, и козней его, и губительных дел его, потому что неутомимо трудится он уловить меня коварством своим. Если сила Твоя <Господи> не подкрепит меня, и крест Твой не спасет меня, то, конечно, впаду в одну из сетей его; потому что весьма много у него козней. Да не одолевает он меня в брани, после того как побежден в брани с Тобою, Господи, ибо великий стыд тому, кто бывает побежден побежденным.

...С восхождением добродетели вместе восходит и злокозненность противника, отыскивающая применительно к каждому поводы к совращению в грех: то, чем более народ возрастал в жизни по Богу, и сопротивник против этих сильных в военном деле употребляет тогда иную кознь. Когда воюющие видят, что полк превосходящих силами врагов неодолим в открытом бою, тогда преодолевает их, ведя переговоры и ставя засады. Так и полчище злобы против укрепившихся законом и добродетелью, не лицом к лицу выводит силы свои, но в каких-то засадах скрытно строит им козни.

...Тот, кто ныне обольщает нас, и мирскими приманками всемерно старается произвести в нас забвение о Благодетеле, к погибели душ наших ругается и насмехается над нами, тогда пренебрежение наше обратит в укоризну Господу и будет хвалиться нашею непокорностью и нашим отступничеством; что он не сотворил нас и не умер за нас, однако же имел нас своими последователями в непокорности и нерадении о заповедях Божиих. Эта укоризна Господу и эта похвальба врага для меня кажутся тяжелее геенских мучений — врагу Христову послужит предметом похвальбы и поводом к превозношению перед Тем, Кто за нас умер и воскрес...

...Желающий устоять против обходов диавола и сделать их безуспешными, и сделаться причастным Божественной славы должен со слезами и воздыханиями, с ненасытимым желанием и пламенною душою, ночь и день Божией искать помощи и Божественного заступления. Желающий же получить таковые должен соделать душу свою чистою от всякого сладострастия мирского и от всех страстей и похотей.

Разумному естеству была дарована свобода и соединена с силой, изобретающей вожделенное, чтобы имела место произвольность. Добро не было чем-то вынужденным, но вменялось в заслугу свободной воле. И поскольку это свободное движение позволяет осуществлять свою волю, нашелся некто <Денница – высший ангел>, во зло употребивший свободу и, по выражению апостола, сделавшийся «изобретательным на зло» (Рим. 1:30). Он-то, поскольку и сам сотворен Богом, нам брат, а поскольку самовластно отказался от причастности к добру, открыл вход злу и, став отцом лжи, поставил себя в ряду наших врагов во всем, в чем только наша свобода желает добра. Поэтому и для прочих возник повод к утрате благ, что и случилось потом с природой человеческой.

...Если бы демоны не имели людей содейственниками злобе своей, то, наверное, совсем <дерзаю так сказать> не могли бы они отдалить от заповедей Божиих тех, которые таинственно возродились чрез Святое крещение и соделались сынами Божиими по благодати. Я верую, что младенцы, окрещенные, освящаются и соблюдаются под кровом Всесвятого Духа; что они суть овцы стада Христова и агнцы избранные, поскольку запечатлены знамением Животворящего Креста и освобождены совсем от тиранства диавола. И если бы диавол не находил пригодных орудий злости своей к совершению того, что желает, или в родителях детей, или в кормилицах, или в тех, которые с ними обращаются <как вначале — в змие и жене>, то наверное не мог бы он похитить и себе присвоить ни одного из них. Ибо... эти сказанные нами лица учат их с детства всякому злу и лукавству, срамословию, чревоугодию, плясанию, щегольству и всяким другим худостям, — сребролюбию, тщеславию, славолюбию, гордости, — и к этим худостям они приучают их с детства, и воспитывают в них. Почему прежде еще, чем дети придут в познание себя и начнут сами рассуждать, они через научение их означенным худым навыкам и расположениям, предают их диаволу в рабы, лишая их, несчастных, благодати сыноположения и полученного ими освящения, — сами не зная, что делают, как несмысленные.

Берегитесь советов злого диавола, когда придет он в виде правдоречивого, чтоб прельстить вас и ввести в обман. Хоть бы он пришел к вам в виде ангела светла, — не верьте ему и не слушайтесь его, ведь тех, которые верны, он обыкновенно очаровывает привлекательною видимостью истины. Несовершенные не знают этих хитростей диавола и того, что постоянно он влагает им; совершенные же знают, как говорит Апостол: твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла (Евр. 5, 14). Этих враг не может обольстить, но верных, которые себе мало внимают, удобно прельщает он своею сладкою по виду затравою, и их уловляет, подобно тому, как рыболов уловляет рыбу, прикрывая острие удочки затравою. Рыба не знает, что этой затравою прикрыта удочка, потому подплывает, проглатывает затраву и тотчас попадается в плен. Если бы рыба знала, что этою затравою она будет поймана, без всякого сомнения, не приблизилась бы к ней, а бежала бы от нее. Равным образом и несовершенных верующих... уловляет враг...

...Виновник зла, нашедши кого-либо не всецело отдавшим душу Богу и не вполне отверзшим ее для любви к Нему, овладевает им, удобно обольщая лукавыми помыслами, то представляя трудными заповеди Писания и тягостным служение братиям, то посредством самого служения... надмевая высокомерием и гордостью, как бы внушая искать славы у людей и требовать чести от братий, и таким образом поступать и действовать подобно неверным.

Изобретателен на зло духовный князь зла и искусен сразу же в начале, отчаянием и маловерием, ниспровергнуть тех людей, которые уже вложили в душу основания добродетели, силен же равным образом и на полпути напасть беспечностью и нерадением, на тех, которые уже воздвигли стены дома добродетели, но даже и самого того, кто уже поставил и самую кровлю добрых дел <дома своей добродетели>, силен он низвергнуть путем гордости и безрассудства. Но мужайтесь! Не приходите в ужас! Потому что тот, кто бдителен, более искусен в удержании добра. И добродетель обладает гораздо большею силою в парировании со злом, обогащаясь средствами свыше и споборничеством со стороны Того, Кто силен во всем и, по благости, влагает силы во всех любителей добродетели, дабы не только она пребыла незыблемой пред лицом снаряженных, разновидных и злостных ухищрений супостата, но и павших в глубину зла пробудила и подняла, и с легкостью, путем покаяния и смирения, привела к Богу.

Силен и изобретателен враг человечества на то, чтобы очаровывать, то лестью, то лжеумствованиями, особенно когда ведет брань не прямо (иначе не скоро мог бы взять в плен), но часто под видом дружбы скрывает яд блуда; как, возводя человека до равенства с Богом, привел в состояние, в котором он бедственнее бессловесных, не только лишил его преимуществ, какие имел, но и снабдил недостатками, которых у него не было, разумею: поты и труды, смерть и тление. Но поскольку многие им уловляемые показали, что осадные его орудия бездейственны, то, в ком достанет благоразумия и кто помышляет о спасении, надлежит тому преследовать все его хитрости и, сколько можно, оберегаться, более же всего, когда уловляет он, прикрываясь дружбою, ибо тогда бывает неуловим и непреоборим.

Как дикий зверь, диавол тайно мыслями всегда лает на нас, придумывая всякие сети, и тщится, всескверный, воспрепятствовать нам вступить на путь, ведущий к бесстрастной и нестареющей жизни. Для завистливого и злорадного. обыкновенно, составляет радость и наслаждение — видеть погибающими всех ненавидимых им. Поэтому он всегда борет нас скверными помыслами, пагубною завистью и гордостью; он — учитель и воровства, и убийства; он сам — начальник и всякой лжи и лести... Он — изобретатель всякой злобы и бесчисленных зол, коими наполнил весь мир, завидуя нам по причине даруемой нам свыше Божественной благодати.

Повреждение людей заключается в смешении в них добра со злом; повреждение падших духов заключается в полном преобладании зла, при совершенном отсутствии добра. Способности падших духов... превосходнее способности падших людей, которые связаны в своих начинаниях... тяжестью и плотностью своего тела.

...Брань с теми, которые предали себя миру, враг презирает, частью потому, что весьма многие из них произвольно стремятся к поражению, будучи уловляемы в грех различными удовольствиями и вожделениями и доставляя противнику нетрудную над собою победу, частью же потому, что, по-видимому, и противящиеся несколько греху разными развлечениями легко бывают уклонены от борьбы, обращают хребет и, неослабно поражаемые, несут на себе позорные знаки одержанной над ними победы.

...Сатана, взбунтовавшись и отвергнув покорность Богу, отпав от света, упал во мрак и стал владыкою и служителем мрака, сначала в отношении самого себя и отпавших с ним ангелов, потом же, — о, бедствие! — и для нас, в Божием раю не поверивших Богу, а поверивших ему. И все ангелы нечестия, подобно ему, являются самотемными, ибо не частично они стали таковыми, но являются началом и исполнением непокорности Богу и горьким корнем и источником всякого беззакония, особенно же и в том отношении, что и для нас они являются виновниками этого; они не имеют прощения в грехе, и неудержимо всегда простираются на еще большее потемнение, делая это сами и не имея обращения к Просвещению всякого разумного естества.

...В борьбе с лукавым никогда нельзя ни сложить оружия, ни предаться сну для того, кто желает всегда оставаться нераненым. Необходимо избрать одно из двух: или, сняв оружие, пасть и погибнуть, или всегда вооруженным стоять и бодрствовать. Этот враг всегда стоит со своим ополчением, наблюдая за нашей беспечностью и гораздо более заботясь о нашей погибели, нежели мы — о своем спасении. Особенно трудною борьбу с ним делает для непостоянно бодрствующих то, что он невидим нами и нападает внезапно...

Из ангельских сил начальник надземного мира, которому Бог поручил хранение земли, не был создан злым по естеству, но был благ и создан для блага и не имел в себе от Создателя ни малейшего следа зла. Но он не вынес озарения и чести, которую даровал ему Создатель, а по свободному произволению обратился от естественного к противоестественному и вознесся против Бога, Творца своего, пожелал восстать против Него и первым, отступив от блага, впал во зло. Творец создал его светом и благом, но он по свободной воле сделался тьмою. Им отторгнуто, ему последовало и с ним ниспало бесчисленное множество подчиненных ему ангелов. Таким образом, они, имея одинаковое с Ангелами естество, сделались злыми по произволению, самовольно уклонившись от блага к злу.

Мы же все люди — рабы Твои, Создатель; однако малые и великие — все имеем врагов непримиримых в лице князей тьмы. Поэтому если Сам Ты не подашь нам скоро руку помощи, но попустишь им укрепиться против нас, то где будет Твоя правда и человеколюбие? Ибо хотя мы сделались рабами дьявола по своей воле и своему произволению, но Ты Сам, Боже мой, придя, искупил нас и принес к Отцу Твоему в дар, каковыми видеть нас враг совершенно не терпит, не вынося той зависти, какую питает. Но, как лев, рыкает на нас, и ходя и скрежеща зубами, упорно ищет, кого бы поглотить. Поэтому если Ты, Христе мой, тех, которые этим неукротимым зверем уязвлены и, приняв удары и раны, пребывают лежащими, не помилуешь, или лучше — не сжалишься, ожидая их выздоровления, но поразишь и совсем сокрушишь, совершенно умертвив таковых, то это, по моему мнению, — праведно, потому что не непроизвольно они пленяются, но добровольно предаются. Однако коварный и злохитростный, неукротимый и изворотливый зверь этот, как бы друг, притворяется дружественным, ища всего меня схватить и уловить. Показывая мне видимую жизнь, он лишает меня жизни духовной. Окрадывая меня чувством в настоящем, он отнимает у меня и богатство будущего. При внешнем созерцании является одно, сокрыто же другое. Если же люди, и познав это, хитро и лицемерно притворяются, что не знают, то чего не сделает с ними изобретатель зла? Как не обольстит он их, в особенности юных? Как не прельстит тех, которые незлобивы, совершенно неопытны и нелукавы, тот, кто по произволению — сатана и лукавый, и искусный изобретатель всякого лукавства? Однако он решительно всех прельщает и уязвляет, и никто не избежал от его рук или стрел, не отведав в них заключенного яда, и не ушел от него неуязвленным.

Не переставайте противиться духу злому, ибо, когда человек приступает к добрым делам и к прекрасному подвигу, подбегает и этот дух, чтоб войти с ним в часть или чтоб совсем отклонить его от таких начинаний. Он не терпит, чтоб кто поступал праведно, и противится всем, которые желают быть верными Господу. Многих он совсем не допускает до добродетели, а у других вмешивается между делами их и губит плоды их, научая их совершать добродетели и творить дела милосердия, примешивая к ним тщеславие. О таких люди думают, что они обогащены плодами, тогда как они совсем их не имеют, а похожи на смоковницу, о которой думали, что на ней много сладких плодов, когда смотрели на нее издали, ближе же подойдя, ничего не нашли на ней. Бог иссушает их за то, что не находит на них никакого доброго плода, а не только лишает её несравненной сладости Своего Божества.