Бесы

Не может диавол... пересилить рабов Божиих, которые веруют в Господа от всего сердца. Диавол может противоборствовать, но победить не может. Если противостанете ему, то, побежденный, он убежит от вас со стыдом. Боятся диавола, как будто имеющего власть, те, которые не тверды в вере. Диавол искушает рабов Божиих, и если найдет слабых, погубляет их. Когда человек наполнит сосуды хорошим вином и между ними поставит несколько сосудов неполных, то, приходя испытать и попробовать сосуды, не думает о полных, ибо знает, что они хороши, а отведывает неполные, не окисли ли они, потому что неполные сосуды скоро окисают и теряют вкус вина. Так и диавол приходит к рабам Божиим, чтобы искусить их. И все те, которые полны веры, мужественно противятся ему. Тогда он приступает к тем, которые не полны веры, и имея возможность войти, входит в них, делает с ними, что хочет, и они становятся его рабами.

Когда вселукавый демон, многие употребив хитрости, не успеет воспрепятствовать молитве рачительного <молитвенника>, тогда немного ослабляет <свои нападки>, но зато потом, когда кончит он молитву, отмщает ему. Ибо или, воспламенив его гневом, уничтожает то прекрасное настроение, какое приобретается молитвою, или, раздражив какую-либо бессловесную сласть <позыв ко вкушению чувственного удовольствия>, посмеивается над умом.

Пусть ты верно и постоянно идешь путем добродетели, не уклоняясь ни направо, ни налево; не думай, что враг отстанет от тебя. Нет, слышал уже ты, что враг, когда видит, что все его покушения совратить тебя на зло безуспешны, идет потихоньку вслед тебя и ублажает, как живущего во всем богоугодно. Вот это и есть последнее его искушение. Отзывается это вражье нас величание самомнением, самочувствием и самодовольством; а от них порождаются тщеславие и гордость, из которых тщеславие снедает всю цену дел наших, если есть какие добрые, а гордость делает нас противными Богу. Внимай и всячески отбивайся от этих вражеских ублажений, не давая им проходить до сердца, а отражая с первого момента, как они коснутся слуха души твоей.
Чтоб не подвергнуться грозящей тебе от этого беде, держи всегда ум свой собранным в сердце и будь всегда готов к отражению этих вражеских стрел. Стоя там внутри, как военачальник среди бранного поля, избери удобное для брани место, и укрепив его как следует, не оставляй никогда, но там укрывайся и оттуда воюй. Место это и укрепление его и вооружение есть искреннее и глубокое сознание своей ничтожности, что ты и беден, и слеп, и наг, и богат одними немощами, недостатками и неодобрительными делами, неразумными, суетными и грешными. Установившись так, никогда не позволяй уму своему выходить из этого укрепления вовне, и особенно воздерживайся от странствования по своим, как тебе кажется, плодоносным полям и садам, т. е. твоим добрым делам. Если будешь держать себя так, стрелы вражеского ублажения пагубного не достанут тебя, а если и упадет к тебе какая, ты тотчас увидишь ее, отразишь и выбросишь вон.

Если после крещения нападет на тебя враг света и искуситель, а он пристанет, ибо искушал Слово и Бога моего, обманувшись внешним покровом, — приставал к сокрытому Свету, обманувшись видимостью, то имеешь чем победить его. Не страшись подвига, противопоставь воду, противопоставь Духа; этим угаснут вся стрелы лукавого разжженные (Еф. 6:16). Ибо здесь Дух, разоряющий горы (3 Цар. 19:11), здесь вода, угашающая огонь. Если искуситель представит тебе нужду, как дерзнул и Христу, и потребует, чтобы камни стали хлебами (Мф. 43), возбуждая тем голод, окажись не незнающим его намерений. Научи его, чему он еще не доучился; противоположи ему Слово Живота, которое есть хлеб, посылаемый с неба и дарующий жизнь миру. Если искушает тебя тщеславием, как и Христа, возведя на крышу церковную и сказав: бросься вниз в доказательство Божества (Мф. 4:5—6), не низлагай себя превозношением. Если это приобретет, не остановится на том; он ненасытен, на все простирается; обольщает добрым и оканчивает  лукавством: таков способ его брани! Даже и в Писании сведущ этот душегубец, из одного места скажет: написано есть о хлебе, из другого: написано об Ангелах. Написано, что говорит: «ибо Ангелам Своим заповедает о тебе и на руках понесут тебя» (Пс. 90:11—12). О, хитромудренный на зло, для чего не договорил и последующего, я твердо помню это, хотя и умолчишь ты, что, ограждаемый Троицею, наступлю на тебя — аспида и василиска (Пс. 90:13), и буду попирать змею и скорпиона (Лк. 10:19)? Если же станет преодолевать тебя ненасытимостью, в одно мгновение времени и зрения показывая все царства, как ему принадлежащие, и требуя поклонения, презри его, как нищего, и с надеждою на печать Крещения и Миропомазания скажи: «Я сам образ Божий, не погубил еще небесной славы, как ты через превозношение; я во Христа облекся, во Христа преобразился Крещением; ты поклонись мне». И враг, как твердо знаю, побежденный и посрамленный этими словами, как отступил от Христа — первого Света, так отступит и от просвещенных Им. Это дарует купель Крещения ощутившим силу ее! Такое пиршество предлагает она имеющим благой голод!

В последнем письме пишешь, что ты одну бесноватую насильно подвела к мощам, в храме вашем находящимся в частицах, и бес устами этой женщины грозил тебе за это навести скорби и досады. И после этого сама удивляешься, почему мать игуменья и сестры к тебе нехорошо относятся. Явно, что по вражиим искушениям. Поэтому на врага и сердись, сколько тебе угодно, а не на сестер и мать игуменью, искушаемых от врага. Впредь, если хочешь нести скорби, не берись помогать одержимым бесами, а старайся жить в монастыре страннически, себе внимая и помалкивая и не входя ни в какие дела.

Вступая подвижничеством в мир духов для приобретения свободы, мы встречаемся, во-первых, с духами падшими, хотя втайне руководит нас... и борется за нас божественная благодать, данная нам при святом Крещении, без которой борьба с духами и освобождение из плена их невозможны. Однако сначала мы бываем окружены ими и, находясь по причине падения в общении с ними, должны насильственно для себя и для них исторгнуться из этого общения.

...Демоны не в таком созданы состоянии, из-за которого называются демонами. Ибо Бог не сотворил ничего злого. Добрыми созданы и они, но, ниспадши от небесного мудрования и вращаясь уже около земли, эллинов прельстили привидениями, нам же христианам завидуя, все приводят в движение, в желании воспрепятствовать нашему восхождению на небеса, чтоб не взошли мы туда, откуда они ниспали. Посему потребно и молиться много и подвизаться, чтобы, приняв от Духа дарование рассуждения духовом (1 Кор. 12:10), можно было узнать касательно их, какие из них меньше злы и какие больше, о каком деле каждый из них имеет заботу и как каждого из них можно низлагать и изгонять. Ибо много у них козней и много изворотов их наветливости.

Когда ум освободится от попечения о телесном, тогда соразмерно с тем видит он ухищрения врагов.

Если демон мучится, когда его изгонят из тела, то гораздо больше мучится, когда видит душу освобожденную от греха.

...Сатана сам по себе не может ни в ком быть виновником греха, но, пользуясь иногда естественно происходящими движениями, а иногда и запрещенными страстями, через них старается небодрствующих над собою вводить в свойственные страсти дела<...>
Бывает же сие с теми, которые по нерадению оставляют в себе невозделанными естественные семена добра...

Когда злой демон видит, что душа заботится о предметах божественных и об них только непрестанно помышляет, ими занимается, то он не смеет и приблизиться, но тотчас удаляется, гонимый силою Духа, будто огнем каким.

Епископ Игнатий (Брянчанинов) имел с бесами дело лично, только он об этом не говорил, как, например, и Серафим Саровский не имел обыкновения рассказывать. Вообще, епископ Игнатий не говорил про себя, что было именно с ним, а выражался иногда так: «В общежитии борются с бесами, как с голубями, а в затворе, как с тиграми».

...Диавол, через неразумие и гордость лишившись ведения, дарованного Богом, по нужде сделался несмысленным, и сам собою не может знать, что должно делать, но смотрит, что делает Бог для спасения нашего, и из этого научается и ухитряется делать подобное к погибели нашей. Он ненавидит Бога, не в состоянии будучи ничего сделать против Него, воюет против нас, созданных по образу Его, думая этим мстить Богу; и находит нас послушными воле своей... Видя, что Бог сотворил Еву на помощь Адаму, диавол сделал ее содействующею в преступлении и преслушании. Бог дал заповедь, чтобы Адам, исполняя ее, сохранил памятование о стольких дарованиях, и был признателен к Благодетелю; диавол же сделал заповедь эту причиною преслушания и смерти, и вместо пророков <возбуждал> лжепророков, вместо апостолов — лжеапостолов, вместо закона — беззаконие, вместо добродетелей — зло, вместо заповедей — преступления, вместо всякой праведности — всякий грех и вместо правильных догматов — гнусные ереси. И опять, видя, что Христос по крайней благости Своей снисходит к святым мученикам и преподобным отцам, являясь им или Сам, или через Ангелов, или иным неизъяснимым образом <Домостроительства>, как Он сказал (Ин. 14:21); начал и диавол представлять некоторым многие обольщения в погибель. Потому и написали рассудительные отцы, что ничего такого не должно принимать: ни каких-либо изображений, ни света, ни огня, ни иного какого-либо обольщения. Ибо диавол ухищряется хотя этим обольстить нас в сновидениях, или чувственно. Если мы и это принимаем, то заставляет ум от самомнения и крайнего неразумия мечтательно  представлять себе некоторые образы, или виды, дабы он по думал, что это явление Бога или Ангелов. Многократно показывает и демонов в сновидениях и чувственно, как бы побеждаемых, и просто всякую кознь устроивает к нашей погибели, в покоряющихся ему. Когда же диавол, сделав это, не достигает того, чего надеялся, ибо святые отцы говорят, что во время молитвы ум должен быть безвидным, невообразительным, необразовидным, и никак ничего не приемлющим: ни света, ни огня, ни другого чего-либо; но должно заключить мысль в одних только произносимых словах. Ибо молящийся только устами воздуху молится, а не Богу: Бог обращает внимание на ум, а не на слова... Тогда диавол, недоумевая о всем этом, влагает в нас помысл отчаяния <говоря>, что иные те были времена и иные люди, в которых Бог явил чудеса ради веры, а теперь не то время и нет надобности делать их. Вот мы все христиане и удостоились крещения, а кто будет веровать и креститься, спасен будет (Мк. 16:16). Итак, чего еще нужно? Если же мы послушаемся этого и останемся так, то лишимся всего, нося только имя христианина, не разумея, что уверовавший и крестившийся должен соблюдать все заповеди Христовы; и когда все исполнит, говорить: я раб непотребный (Лк, 17:10). Как Господь сказал апостолам: уча их соблюдать всё, что Я повелел вам (Мф. 28:20). Всякий при крещении отрекается, говоря: отрицаюся сатаны и всех дел его; сочетаваюся Христу и всем заповедям Его. Где же будет наше отречение, если мы не оставим всякой страсти и всякого греха, которого хочет диавол? Но скорее возненавидим это от всей души и возлюбим Христа соблюдением заповедей Его.

Ничто... так не одолевает и не низлагает <демонов>, как покорность, послушание, смиренномудрие и  искренняя любовь. Сии добродетели... — стрелы в сердце врагу.

И <диавола> Бог оставил здесь для того, чтобы тебя сделать крепче, чтобы подвижника показать в большей славе, чтобы борьба была важнее.

<Бог> после того, как почтил нас самовластием и дал нам заповеди, научающие нас, как бороться с мысленными врагами нашими, оставил в нашей уже власти, противоборствовать ли диаволу и его побеждать или предаваться беспечности и быть от него побеждаемыми. Впрочем, и при этом Он не оставляет нас одних в борьбе, зная немощь человеческого естества, но Сам присущ нам бывает во время брани, вспомоществует нам, когда возжелаем бороться с врагом, и таинственно подкрепляет нас силою Своею, — так что более Он побеждает врага, нежели мы.

Пришел ты, злодей <знаю твои замыслы!>, пришел ты, неуступчивый, лишить меня вожделенного и вечного света. Как же, будучи тьмою, явился ты мне светом? Не обманешь такою лживостью. И за что ты всегда воздвигаешь на меня такую жестокую брань и явно, и тайно? В чем завидуешь благочестивым после того, как изверг ты из рая первого Адама — Божию тварь, грехом перехитрил мудрую заповедь и сладостной жизни предложил горькую снедь? Как мне убежать от тебя? Какое средство изобрести против страданий своих? Сперва неважными грехами, как ручей, впадаешь ты в сердце, потом открываешь себе широкую дорогу, а там уже входишь большою и мутною рекою, пока не поглотит меня твоя пасть или бездна.
Но отступи от меня дальше и налагай свои руки на те народы и города, которые не уразумели Бога; а я — Христово достояние; я стал храмом и жертвою, потом буду богом, когда душа вступит в единение с Божеством. Ты покорись Богу и Божией твари, убоявшись Божия гнева, сонма душ благочестивых и гласа их немолчных песнопений!

Тебя ударил кто-нибудь — имей зло против диавола и никогда не прекращай вражды с ним. Если и не ударил — и в таком случае злобствуй против диавола за то, что он восстал против твоего Владыки, оскорбил Его, а также за то, что вредит братьям твоим и воюет на них. Всегда будь врагом, всегда гневным, всегда непримиримым с ним. От этого он сделается смиренным, неопасным, таким, что его можно будет одолеть. Если мы сильно разъяримся против него, он не будет нам страшен. А когда станем благосклонны, тогда он сделается жестоким, — не так <мы должны обращаться с ним>, как с нашими братьями. Он враг и гонитель жизни и спасения нашего и своего собственного. Если он не любит самого себя, то как может любить нас? Итак, ополчимся и повергнем его, имея союзником великого Господа Иисуса Христа, Который возможет соделать и нас неуловимыми для его сетей и удостоить вечных благ...

...Враг усиленно старается внушить, не тотчас, как замечено прегрешение, приступить к делу внутреннего себя от него очищения, а подождать немножко, не день и не час, а немножко. Но только согласись на это, он подставит другой грех, после греха языком, грех оком, и еще каким чувством, а этого греха очищение поневоле уже отложишь, потому что надо прежде очистить предыдущий. И пойдет таким образом отлагание на целый день, и грех за грехом наполнит душу. Вечером, до коего обычно откладывается дело покаянного себя очищения, ничего не видно в душе определенного, — там шум, и смятение, и мрак, от множества допущенных падений. Душа похожа на очи, пылью набитые, или на воду, помутившуюся от множества нападшего туда сора. Как ничего не видно, то дело покаяния совсем оставляется, но вместе с тем и душа оставляется мутною и смятенною. От этого молитва вечерняя бывает неисправна, а далее и сны нехороши. Так никогда ни на одно мгновение не отлагай внутреннего очищения, как только сознаешь за собой что неисправное. Второе, что внушает при этом враг, есть не сказывать духовному отцу случившегося. Не слушай и наперекор ему открывай все, ибо сколь много благ от сего открывания, столь же, или даже больше, зла от скрывания того, что бывает в нас и с нами.

Наша духовная брань должна быть у нас всегдашняя и непрестающая и должна быть ведена с душевною  бодростью и мужеством: что легко ты стяжать можешь, если взыщешь того от Бога. Выходи же на эту брань, не колеблясь. Если придет смутительное помышление о ярости и непрестающей злобе, какую питают против тебя враги — демоны, и о многом множестве их полчищ, то с другой стороны помысли и о беспредельно величайшей силе Божией и о любви Его к тебе, равно как и о несравненно большем множестве Ангелов небесных и о молитвах святых. Все они неявно борются за нас с нами против врагов наших, как написано относительно Амалика: «Яко рукою тайною ратует Господь на Амалика» (Исх. 17:16). Сколько слабых жен и сколько мало возрастных детей подвигло на брань помышление о такой мощной и всюду готовой помощи! И они одержали верх и победили всю мудрость мира, все козни врага, диавола, и всю злобу ада.
Потому никогда отнюдь не следует тебе устрашаться, когда начнет докучать тебе наплыв помышлений, что борьба против тебя врагов слишком сильна, что ей конца нет и она протянется на всю твою жизнь, что не избежать тебе падений и повторения их многократного и разнообразного. Знай, что враги наши со всеми своими кознями состоят в руках Божественного нашего Архистратига, Господа Иисуса Христа, в честь и славу Которого ведешь ты борьбу. Как Он Сам вводит тебя в борьбу, то бесконечно не только не допустит врагов твоих сделать тебе насилие и победить тебя, если ты сам произволением своим не перейдешь на сторону их, но будет Сам бороть за тебя и предаст врагов твоих в руки твои побежденными, когда и как это Ему благоугодно будет, как написано: «Господь Бог твой ходит в полку твоем избавлять тебя и предать врагов твоих в руки твои» (Втор. 23:14).
Если Господь замедлит дать тебе полную победу над врагами и отложит это до последнего дня жизни твоей, то знай, что это сделает большего ради блага для тебя самого; только ты не отступай и не переставай вести борьбу вседушно. Пусть иной раз и рану получишь, но не слагай оружий и не обращайся в бегство. Одно имей в мысли и намерении — воевать и воевать со всем воодушевлением и мужеством, потому что это неизбежно. Нет человека, которого бы миновала борьба эта, в жизни ли или в смерти. И кто не ведет борьбы, чтоб победить страсти и врагов своих, тот неизбежно будет схвачен в плен, здесь ли или там, и предан смерти.
Не бесполезно тебе держать при этом в мысли и то, с какою целью Богу благоугодно оставлять нас в таком военном положении. А это вот для чего. Как ранее Бог, вводя Израиля в землю обетованную, не все обитавшие там повелел истребить народы, а оставил на месте пять чуждых и враждебных Израилю племен, — во-первых, для того, чтобы испытывать, твердо ли верует в Него избранный народ, и верно ли исполняет Его заповеди, а во-вторых, для того, чтобы научить народ Свой искусству вести битвы (Суд. 2:21-23; 3:1-2), так не истребляет Он вдруг и все страсти наши, но оставляет их в нас, чтоб они вели с нами брань до самой смерти, для таковой же цели, именно, чтобы испытывать нашу к Нему любовь и покорность воле Его и научать нас борьбе духовной.

Когда и ты возденешь ладони ума своего и помыслы к небу и пожелаешь прилепиться ко Господу, тогда сатана будет побежден твоими помыслами.

Хотел я еще записать рассказ отца Иоанна (Ивана Васильевича Полевого):
– Послушайте, я вам расскажу один случай (я вам, кажется, не рассказывал этого). Был у меня родственник, а у него – дочь либерального образа мыслей. Он был человек крутой, но ходил в церковь каждое воскресенье, Бога признавал, других подробностей я не могу сказать. Он заболел и был плох, но не настолько, что можно было бы ожидать его скорой смерти. Однажды дочь сидела на стуле среди комнаты, а он лежал на диване. Вдруг дочь видит: он начинает во что-то всматриваться все более и более, и на лице его изобразился ужас. Лицо приняло ужасное выражение, глаза выкатились... Он со все большим ужасом по-прежнему всматривается… и… скончался. Дочери его стало так страшно, что она выбежала с криком из комнаты и, выбежав, упала. Ее, конечно, подняли, успокоили… Очевидно, что он видел бесов. Потом, когда его хоронили, ехали в одной карете я, его дочь и старик доктор, человек со скептическим духом, но умный. И ему эта дама рассказала, как умер ее отец, заключив: «Что же, от боли это он так изменился сразу? Чем это объяснить?» – «Нет, он что-нибудь увидел», – отвечал доктор. На самом деле, какой от боли может быть ужас? От боли может изобразиться на лице страдание, но не ужас. Спаси нас, Господи, и помилуй! (Он перекрестился.) Да, как ужасен этот переход из этой жизни в мир духов для человека, живущего плотской жизнью!..
А вот какой случай был с моим дедушкой, – продолжил отец Иоанн. – Он заболел предсмертной болезнью. И вот однажды он говорит своей жене, моей бабушке: «Аннушка! Видел я бесов!» – «И что же?» – «Да я сказал: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешнаго! – И они от меня и побежали».

Пишешь, что по временам ты очень ослабеваешь, до малодушия, а иногда и до отчаяния. Знай, что главные козни вражии две: бороть христианина или высокоумием и самомнением, или малодушием и отчаянием. Святой Лествичник пишет, что один искусный подвижник отражал козни вражии их же оружием. Когда они приводили его в отчаяние, то он говорил себе и врагам: «Как же вы не так давно хвалили меня и приводили в высокоумие», – и через это отражал злой умысел вражий. Если же враги опять переметывались на другую сторону и начинали хвалить и подавать поводы к высокоумию и самомнению, то старец тут отвечал: «Как же вы не так давно приводили меня в отчаяние. Ведь это одно другому противоречит». И таким образом этот подвижник с помощью Божией отражал козни вражии их же оружием, благовременно употребляя одно против другого.
Также у тебя бывает иногда мысль восставать мужественно против врагов, и спрашиваешь, справедливо ли это? Противоположное этому малодушие показывает, что несправедливо. Не нашей меры восставать против злохитрых врагов, а всего вернее со смирением прибегать всегда к помощи и заступлению Божественному, призывая на помощь Самого Господа и Пречистую Его Матерь, как советует святой Лествичник: «Именем Иисусовым отражай врагов».

«Мужайся, и да крепится сердце твое»
(Пс. 26:14). Среди докучливых, а иногда устрашающих искушений вражиих утешай себя апостольскими словами: «Верен Бог, который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение»
(1 Кор. 10, 13), – и часто повторяй это слово для укрепления себя. Также презирай суетные, но злые внушения врага, угрожающего тебе погибелью. Самые угрозы его показывают тебе надежду, что он не может тебе ничего сделать, покрываемой милостью Божией. Если бы он мог что-либо сделать, то не стал бы угрожать. Ангел покаяния святому Ерму сказал, что враг диавол совершенно бессилен и ничего не может сделать человеку, если тот добровольно не согласится прежде на какой-либо грех. Поэтому, когда враг докучает тебе постыдными и скверными помыслами, прибегай к Господу, молясь псаломскими словами: «Господи! Гонители мои ныне окружили меня»
(Пс. 16:11). «Радость моя! Избавь меня от окруживших меня»
(Пс. 31:7).

Диавол всегда так. Он иногда нам представляет взгляд брата совсем другим, не таким, какой он на самом деле. Тебе кажется, что брат посмотрел на тебя злобно, оскорбительно для тебя, а на самом деле этого вовсе нет. Так он может представлять нам что-либо другое. Вот какой был здесь случай. Был здесь один иеромонах отец Венедикт и еще монах отец Арсений, монах хорошей жизни. Он почти не выходил из кельи вследствие своей болезни, вел особую жизнь. Один раз отец Венедикт идет к себе в келью, а у крыльца отца Анатолия, он видит, стоит отец Арсений. Взгляд у него какой-то злобный, враждебный, под благословение не подходит. Отец Венедикт посмотрел на него и прошел мимо с великим удивлением. Идет он и только что начал заворачивать за церковь – ему навстречу с совершенно противоположной стороны идет отец Арсений. Лицо у него веселое, подходит он под благословение. Отец Венедикт, еще больше удивляясь, спрашивает:
– Где ты был?
– У отца Тимона.
– Как? Я сейчас видел тебя около крыльца батюшки Анатолия.
– Это тебе померещилось. Сам видишь, откуда я иду.
Тогда отец Венедикт пошел за разрешением этого к батюшке Анатолию.
– Ну, что же здесь удивительно? А еще ты иеромонах, а этого то не знаешь? Это был, конечно, бес в облике отца Арсения.

Когда в дружине есть целомудрие, благопокорность, чинность и воинская доблесть, тогда делается она страшной для противников, и по своей отважности нередко воздвигает победные памятники, между тем, как враги обращаются к просьбам и ходатайствам. Поэтому, когда тому же самому должно быть у нас с демонами, однако же не бывает, потому что ополчаемся мы не против них друг с другом, но с ними друг против друга; удивляться должно не тому, что бываем побеждены, но больше тому, что, не делая ничего необходимого для побеждающих, желаем победить.

Тех, которые вращаются в мире и встречаются с предметами страстей, бесы борют, увлекая их на дела страстные, а тех, которые в пустынях живут, где нет таких предметов, возмущают помыслами страстными. В этом втором виде брани гораздо труднее одержать победу, чем в первом. Там для дела требуются время, место и прочее удобство, ум же в помыслах своих удободвижим и неудержим. В противоборство этой невидимой брани дана нам чистая молитва, в какой и заповедали нам пребывать непрестанно. Она делает ум сильным в брани и всегда готовым к ней, так как может быть совершаема и без участия тела.

...Пока Дух Святой обитает в нас, до тех пор сатана не может войти в глубину души и обитать там.

Обычай есть у всегда воюющих против нас бесов, посильным для нас и удобоисполнимым добродетелям полагать преграды, а к непосильным и безвременным... сильное влагать стремление... Но нам пусть будут не безызвестны его умыслы. (2 Кор. 2:11), ведая, что все в свое время и в своей мере делаемое — хорошо, все же безмерное и безвременное — вредно.

Если же кто не чувствует боли от ран, наносимых диаволом, тот нечувствительностью своею навлекает на себя еще большее бедствие, потому что, кто не пострадал от первой раны, тот скоро получает и вторую, а после второй и третью. Нечистый, видя душу человека беспечною и пренебрегающею прежними ранами, не перестает поражать его до последнего издыхания. Если хочешь узнать и способы его нападения, то увидишь, что они весьма сильны и разнообразны. Никто не знает столько видов обмана и коварства, сколько этот нечистый, чем он и приобретает большую силу, и никто не может иметь столь непримиримой вражды к самым злейшим врагам своим, какую имеет этот лукавый демон к человеческому роду. Если еще посмотреть на ревность, с какою он ведет борьбу, то в этом отношении смешно и сравнивать его с людьми; пусть кто-нибудь изберет самых лютых и свирепых зверей и противопоставит его неистовству, тот найдет, что они весьма кротки и тихи в сравнении с ним; такою он дышит яростью против наших душ!

...Тот, который от начала — человекоубийца и человеконенавистник, делает человека человекоубийцею и противником Жизнодавца Христа, а тем более — ослушником и противящимся земным царям или духовному отцу и пастырю и учителю.

Враг, обольстив Адама и таким образом возгосподствовав над ним, отнял у него власть, и сам наименовался князем века сего.

Он идет против Владыки нашего Бога и неистовствует, видя нас восходящими на высоту небесную, откуда сам он ниспал за гордость.

Когда ум начнет ощущать благодатное утешение Святого Духа, тогда и сатана свое влагает в душу утешение в кажущемся сладким чувстве, во время ночных успокоений, в момент тончайшего некоего сна <или засыпания>.
Если в это время ум окажется держащим в теплейшей памяти святое имя Господа Иисуса и, как верным оружием против прелести, воспользуется сим пресвятым и преславным именем, то лукавый обольститель оный тотчас удаляется, но зато возгорается наконец бранью против души своим лицом <а не помыслами>. Так ум, точно распознавая обманчивые прелести лукавого, более и более преуспевает в различении духовных вещей.

Послушайте, отцы и братия; враг часто подущает человека, говоря: «Ты еще молод, удовлетвори своим пожеланиям. Как многие, думаешь ты, наслаждались в мире и не лишены вечных благ? И ты еще молод: ешь, пей,  увеселяйся благами мира сего; под старость покаешься. И для чего хочется тебе с такого возраста измождать тело свое?» Потом приходит старость, и этот коварный приводит изречения Священного Писания и говорит: «Воздыхаешь ты, человек, сомневаешься в Божием милосердии, и представляешь себе, что Бог немилостив. А Божие Писание проповедует, что Бог милостив и человеколюбив. Что же, разве не знает Он, что немощный и слабый ты старец? Известно Ему, что не можешь ты ни поститься, ни ночи проводить во бдении, ни спать на голой земле. Не слышал ли ты, как говорит Он в Евангелии, что и с раннего, и со среднего возраста служащие Ему, а также старики получают равную награду? Ибо сказал Он в Евангелии, что пришедшие в первом, и в третьем, и в шестом, и в девятом, и в одиннадцатом часу получили равную плату. Вот и пророк Давид пророчествовал: Благословляет... малых с великими (Пс. 113:21). Такие речи говорит враг знающим Писание, чтобы ни в юности, ни в старости не дать им оплакать грехи свои. А людям простым, подавая меч отчаяния, говорит: «На что ты рассчитываешь, человек? Для чего сам себя обманываешь, говоря, что Бог есть Бог кающихся? Ты блудник, прелюбодей, хищник; ты убивал, крал, лгал, нарушал клятву; какая же тебе надежда на спасение? Ты погиб, поэтому удовлетворяй пожеланиям своим; будущее ты утратил, не лишай себя хотя настоящего».
Таковы речи дьявольские; но противно ему слово Христово: «Ты погиб, но можешь спастись; ты был блудником, но можешь уцеломудриться». На вопрос Петров, сколько раз отпускать грех кающемуся брату, Христос говорит: до семижды семидесяти раз (Мф. 18:22), означая этим, что прощение можно получать всегда до неопределенного числа раз. Человек, в чем застигнут будет при конце — в добром ли, худом ли, в том и судится. Приведи себе на память, брат, как спасались грешники, и не отчаивайся. Представь в уме блаженного Манассию, блудницу, мытаря, разбойника, блудного сына — и избегнешь вражией прелести. Когда диавол скажет тебе: «Удовлетвори пожеланиям своим», ты скажи ему: «Есть ли какая польза от нечистых удовольствий, напротив того, не огонь ли вечный доставят они мне?» А когда станет представлять тебе Божие человеколюбие, скажи ему: «Сам знаю, что Бог милостив и человеколюбив, но знаю также, что Он и Праведный Судия; известно мне, что тебя и отверженных с тобою не пощадил Он, но осудил на вечный огонь». И если скажет тебе: «Я бесплотен и не обложен немощью, потому Бог не пощадил меня, тебя же пощадит», то отвечай ему: «Почему же не пощадил прародителя Адама, Еву, Каина, живших во время потопа, и содомлян, и даже ученика Своего? А если не пощадил собственного Своего ученика, то почему пощадит меня?..» Сказав сие, запечатлей себя крестным знамением, и враг бежит от тебя.

...Бог, будучи всесилен и непобедим, вспомоществует тем, которые произволением своим хотят противоборствовать диаволу, и делает их победителями злого  диавола. А тех, которые не хотят противодействовать диаволу и бороться с ним, Бог не принуждает, чтоб не нарушить самовластия разумного естества нашего, которое Он создал по образу Своему, и не низвесть нас в чин бессловесных животных.

Птица, из страха быть пойманною на земле, летает по воздуху и строит себе гнездо для отдыха и сна, в самых высоких местах; там она спит беззаботно, зная, что никто не может достать или поймать ее. Но известно, как ухитряется обмануть ее птицелов: приходит к тому месту, расстилает сети и посыпает на виду семена; этою пищею сманивает он птицу с той высоты, она слетает и попадается в лов. Подобным образом делает и диавол, уловляя несовершенных христиан своими хитростями и низвергая их со своей высоты <...>
...Когда, не зная, как различить доброе от худого, следуют они своим склонностям, довольствуясь своим суждением и мнением; когда отцов своих совершенных, умеющих верно различать добро от зла, не спрашивают, а следуют желаниям своего сердца, думая, что они и сами достигли уже совершенства и получили благословение отцов своих. Таковые подобны тем птицам, которые построили свои гнезда высоко, но слетели на землю, попались в сети птицелова и были пойманы. Подобное сему случается с ними, потому что в самоуверенности они действуют всегда по влечению сердца своего и исполняют свои желания, не слушая отцов своих и не советуясь с ними. Посему диавол устрояет им видения и призраки и надмевает их сердце гордынею; иногда дает им сны ночью, которые исполняет для них днем, чтоб в большую погрузить их прелесть. Этого мало: он иногда показывает им свет ночью, так что светлым становится место, где они; и многое такого рода он делает, даже будто знамения. Все это он делает для того, чтобы они относительно его оставались спокойными, думая, что он ангел, и принимали его. Как скоро они примут его в этом смысле, он низвергает их с их высоты, по причине духа гордости, который ими овладевает. Старается он держать их в убеждении, что они сделались великими и славными в духе паче многих и не имеют нужды обращаться к своим отцам и слушать их. А они, по Писанию, суть... блестящие гроздья, но незрелые и терпкие. Наставления отцов им тяжелы, потому что они уверены, что сами знают уже все.

<Диавол> усиливается вторгнуться в вас и восхитить душу вашу в пагубу, но места не находит... видя, что вы, как стеною, ограждены законом Господним...
...<Диавол> ставит сети и звероловные засады устрояет, стараясь навести вас на них, но, не достигая этого, раздирается злобною досадой, видя, как вы расстраиваете все его козни исповеданием.

Когда диавол держит кого в рабстве греху, то преимущественно заботится о том, чтоб все более и более омрачать его духовным ослеплением, отгоняя от него всякий добрый помысл, могущий привести его в сознание пагубности своей жизни. И не только добрые отгоняет от него помыслы, которые могли бы подвигнуть его на покаяние и обратить на путь добродетели, но вместо них влагает помыслы злые и развращенные, и тут же подстраивает подручные поводы к обычному ему греху и увлекает его часто падать в него или в другие более тяжкие грехи. От этого бедный грешник делается все более и более омраченным и ослепленным. Ослепление это укореняет в нем навык и неперестающий позыв все грешить и грешить, так что он, несчастный, влекомый от дела греховного к большему ослеплению и от ослепления в большие грехи, кружится, как в водовороте, и прокружится так всю свою жизнь до самой смерти, если не придет особенная Божия благодать во спасение ему.
Кто находится в таком бедственном состоянии, тому, если он пожелает от этого избавиться, надлежит немедля, как только придет ему благое помышление, или, лучше сказать, внушение, зовущее его из тьмы во свет и от греха к добродетели, тотчас принять его со всем вниманием и желанием; тотчас усердно приступить и к делу, взывая из глубины сердца к щедрому Подателю всякого блага: «Помоги мне, Господи Боже мой, скоро помоги, и не оставляй меня более в этой тьме греховной». Пусть не знает утомления, взывая таким или иным каким словом, но вместе с тем да взыщет и земной помощи, обратясь к знающим дело за советом и руководством, как бы успешнее освободиться от томящих его вражеских уз рабства греховного. Если этого невозможно сделать тотчас, пусть исполнит это, как только откроется возможность, не переставая прибегать к распеншемуся за нас Господу Иисусу и к Пречистой Матери Его, Богородице Приснодеве, благоутробно смилостивиться над ним и не лишить его скорой подобающей помощи. Да ведает он, что в этом неотлагании дела и скорой готовности последовать доброму внушению — его победа и преодоление врага.

Борьба с демонами непрерывна, и воинам Христовым необходимо всегда носить на себе оружия свои. Нет возможности поиметь покой от этой борьбы ни днем, ни ночью, ни на одну минуту; но и когда едим, и когда пьем, и когда спим или другое что делаем, можем находиться в самом жару борьбы. Враги наши бесплотны и всегда стоят против нас, хотя мы их не видим; стоят и со всею зоркостью присматриваются, не окажется ли где какой-либо член наш обнаженным, чтоб вонзить в него свои стрелы и умертвить нас. Тут невозможно укрыться в крепости и башне или иной раз спрятаться где-либо и отдохнуть немного. Нельзя также убежать куда-либо и избавиться от борьбы или одному взять на себя борьбу за другого; но всякому вообще человеку самому необходимо вести эту борьбу и — или победить и живу быть, или быть побежденным и умереть без всякого сомнения.
Рана же смертоносная тут есть всякий грех, не оплаканный в покаянии и не исповеданный, и особенно отчаяние, если кто впадет в него, что однако ж состоит в нашей власти. Ибо если мы не ввергнем себя во глубину беззаботности и безнадежности, то демоны совсем не могут сделать нам никакого зла. Но и когда раны принимаем от них, можем, если захотим, сделаться еще более мужественными и опытными в этой борьбе, посредством теплого покаяния. Быть пораженным и умереть, а потом опять восстать и вступить в борьбу есть дело людей крайне великой души и мужественных, — и оно дивно и достойно великой награды.
Ибо сохраненными быть от поражения не в нашей состоит власти, но остаться в смерти или не остаться состоит в нашей власти; потому что если не отчаемся, то не пребудем в смерти и смерть не воз господствует над нами. Мы всегда можем избыть от нее, прибегнув с покаянием ко Всемогущему и Человеколюбивому Богу.

Если диавол увидит, что кто-нибудь парит к небу, то, во-первых, он не может наскочить на него, а во-вторых, если и решается, то быстро сам упадет: ведь он не имеет ног, — не бойся, не имеет и крыльев, — не страшись, он ползает только по земле и пресмыкается среди земных дел. Пусть же у тебя не будет ничего общего с землею; тогда тебе не потребуется и труда. Диавол не умеет сражаться открыто, но, как змей, скрывается в сорняках, часто притаиваясь в прелести богатства. Если ты посечешь этот сорняк, то он, тотчас придя в робость, убежит, а если ты умеешь заговорить его божественными заклинаниями, то тотчас ранишь его. Есть у нас духовные заклинания — имя Господа нашего Иисуса Христа и сила Креста. Это заклинание не только изгоняет дракона из его логовища и ввергает в огонь, но даже исцеляет раны.

Внимай себе, одно мерило держа в уме — единому Богу благоугождать всем, и большим и малым, — и сама жизнь научит тебя ясно видеть и понимать вражеские козни. Предложу, однако ж, тебе два-три примера, какие смуты воздвигает враг в душе нашей, чтоб попортить дела наши, когда они должны длиться определенное время.
Когда, например, больной расположится благодушно переносить болезнь свою, и переносит, враг, зная, что таким образом он утвердится в добродетели терпения, подступает расстроить такое его благорасположение. Для этого начинает приводить ему на ум многие добрые дела, которые мог бы он совершить, если бы находился в другом положении, и старается убедить его, что, если бы был здоров, как хорошо поработал бы Богу и сколько пользы принес бы и себе и другим: ходил бы в церковь, вел бы беседы, читал бы псалмы и писал в научение ближних и подобное. Заметив, что такие мысли принимаются, враг почаще приводит их на ум, размножает и раскрашивает, проводит до чувства, вызывает желания и порывы к делам тем, представляя, как хорошо шли бы у него те или другие дела, и возбуждая жаление, что связан по рукам и ногам болезнью. Мало-помалу, при частых повторениях таких мыслей и движений в душе, жаление переходит в недовольство и досаду. Прежнее благодушное терпение таким образом расстраивается, и болезнь представляется уже не как исцеление от Бога и путь для добродетели терпения, а как нечто неприязненное делу спасения, и желание освободиться от нее делается неудержимым, все еще в видах получения через то простора для доброделания и угождения Богу. Доведя до этого, враг крадет из ума его и сердца эту благую цель желания выздоровления и, оставляя одно желание здоровья, как здоровья, заставляет досадливо смотреть на болезнь, не как на препятствие к добру, а как на нечто неприязненное само по себе. От этого нетерпеливость, не исцеляемая благопомышлениями, берет силу, и переходит в ропот, и лишает больного прежнего покоя от благодушного терпения. А враг радуется, что успел его расстроить.

Диавол, извергнувшийся из своего небесного чина за гордость, непрестанно усиливается увлечь в падение и всех тех, которые от всего сердца желают приступить к Господу, — тем же самым путем, каким и сам пал, т. е. гордостью и любовью к суетной славе. Этим-то борют нас демоны, этим-то и другим подобным думают они отдалить нас от Бога. Сверх того, зная, что любящий брата своего любит и Бога, они влагают в сердца наши ненависть друг к другу — до того, что иной видеть не может брата своего или сказать с ним слово. Многие истинно великие совершили труды в добродетели, но по неразумию своему сгубили себя. Этому не дивно быть и между вами, если, например, охладевши к деланию, вы будете думать, что обладаете в себе добродетелями. Ибо вот уже вы и пали в эту болезнь диавольскую (самомнение), думая, что близки к Богу и пребываете во свете, тогда как в самом деле находитесь во тьме.

Непрестанно должны мы молиться Господу о том, чтобы нам стать выше козней демонских, потому что демоны не только угнетают пребывающих в безмолвии наедине, но сильно восстают на нас и тогда, как сходимся в доме Божием, и внушают мысль, бесстыдно и неосторожно смотреть в лицо другим, даже начертывая в воображении самое нечистое дело, чтобы насаждать нам в ум какую-то смесь помыслов, а таким же образом не допустить нас и до Христовых Тайн. Впрочем, воздержный хранением зрения и внимательностью ума, при содействии благодати, превозмогает над ними.
С какою бдительностью нужно охранять нам сердце свое и чувства? Велика у нас борьба, много неистовства у враждующего на нас, но не нужно отказываться потому от борьбы, а напротив того, не надобно исполнять на деле внушений врага, хотя бы разрывался он с досады. Господь знает нашего притеснителя, знает, какими воспаляющими средствами действует он на сердца наши. Впрочем, дело бойца — быть хорошо внимательным и уклоняться от удара. А кто в союзе со страстями, тому можно ли вести с ними брань? Ибо где вражда, там и брань; а где брань, там и подвиг; а где подвиг, там и венцы. Потому, если кто хочет освободиться от горького рабства, то пусть вступит в борьбу со врагом.

Когда лукавый диавол увидит, что мы право, с живым усердием и в добром порядке, идем путем добродетелей, от которых не успевает отвлечь нас на свою сторону явными на зло искушениями, тогда преобразуется в ангела светла, и то мнимоблагими помыслами, то  изречениями Божественного Писания, то примерами святых возбуждает неблаговременно и не по силам принимать непомерные подвиги к духовному совершенству, чтоб, когда мечтаем стоять на верху его, бросить нас в бездну падения. Так иного научает он жестоко изнурять тело свое постом, бичеванием, спанием на голой земле и другими подобными озлоблениями плоти для того, чтобы он или впал в гордыню, возмечтав, что великие совершает дела, или заболел от крайнего изнурения и сделался неспособным и малые исполнять дела благочестия, или, утомившись под тяжестью подвигов, стал равнодушен ко всем духовным деланиям, и даже к самому спасению, и таким образом, мало-помалу охладевши к добру, с сильнейшим прежнего вожделением набросился на плотские страсти и мирские утехи.

Ничего нет дивного, что демоны — миродержатели. Ибо как только обнажился человек от Божественной благодати, тотчас и вся видимая тварь, созданная для человека, обнажилась вместе с человеком от Божественного света, ее осиявавшего, и растлилась. Тогда начал в ней танцевать диавол с прочими демонами, как хотел и где хотел и сделался князем мира этого временного. Князем и властителем мира этого был человек, но когда диавол прельстил его, то, по попущению Божию, взял от него начальство и власть, и назвался князем мира этого, и властвует, как и разбойники властвуют над тем, что насильственно захватят в свои руки, «когда нет избавляющего и спасающего» (Пс. 7:3). Есть, правда, избавляющий и спасающий Бог, но этот разбойник диавол успевает так обольщать подпавших его тирании, что они остаются довольными бедственным положением, в котором находятся, рады рабству своему, любят нечистоты и неправды, в которых валяются, и не желают освобождения.

Как прах развевает демонов душа, верою и упованием вооруженная.

Преуспевшим в самомнении демоны начинают являться в виде ангелов света, в виде мучеников и преподобных, даже в виде Божией Матери и Самого Христа, обещают им венцы небесные, этим возводят на высоту самомнения и гордыни.