Святые «О девстве»

...Если, хотя несколько, очистишь глаза свои от гноя, которым покрываются они при сиянии света, или от омрачения, и в состоянии будешь открытым оком взирать на светлость нашего солнца, разрешать все чистым умом, то найдешь, что девство, взятое во всей его целости, есть такое приношение Богу, которое светлее золота... и слоновой кости, что оно благоразумно, ясно как день, легкокрыло, высокошественно, легко, пресветло, превыше персти, неудержимо в земных юдолях, обитает в пространном небесном граде и вдали от плоти, одною рукою держится за нестареющуюся жизнь, а другою приемлет богатство и славу непрестающие, не уподобляется черепахе, которая под бременем своего костяного дома медленными шагами едва влачит свое влажное тело, не делится между Христом и владычествующею плотью, по закону водоземных, которые то держатся суши, то день и ночь остаются в водах, но устремляет к Богу всецелый ум, цветет же рождениями свыше, которые лучше земных чад, — надеждою и чистыми помыслами, посылаемыми от Чистого.

...Велико и преестественно есть дело девства: оно соприкасается с ангельским жительством и вводит человека в первоначальное состояние, имевшее место в раю, когда ни брака не было, ни рабства, но жизнь некая текла безнуждная и беспечальная.

...Упражнение в девстве пусть будет положено как бы некоторое основание для добродетельной жизни; и на сем основании пусть зиждутся все дела добродетели. Ибо, хотя девство признается делом весьма почтенным и богоугодным... но если и вся жизнь не будет согласоваться с сим благим делом, если будут осквернены нестроением прочие силы души, то оно будет не что иное, как серьга в носу свиньи или жемчужина, попираемая ногами свиней.

Как тучная и плодоносная земля питает корень, так превосходная жизнь возвращает плоды девства, или лучше сказать, крестная жизнь есть и корень и плод девства.

Я могу называть девственницею только <ту>, которая, быв властна вступить в брак, однако не вступила; а когда ты говоришь, что брак принадлежит к числу запрещенных дел, то твой подвиг становится уже не подвигом произволения, но требованием закона.

Никогда у язычников не было имени девства, потому что сила девства и добродетелей была трудна, сурова и неудобна; теперь же она стала так легка и доступна, что даже и женщинам даровано стремиться по этой царской и безопасной дороге; многие вступают на эту дорогу без сомнения и страха, так как Христос призывает и нас к тому, что совершил Сам.

Не чистотою только тела... но и невозмущаемостью духа определяет девство богомудрый Павел.

Какою кто одержим бывает злою страстью, тою и растлевает свое девство.

Положим, что похвально для тебя и супружество, но выше супружества нерастленность. Супружество — уступка немощи, а чистота — светлость жизни. Супружество — корень святых, а чистота — их служение.

Добродетелей много: одни — великие, другие — большие, третьи — меньшие, но ничто не представляет большей трудности, чем девство: оно борется с природою; эта война не имеет перемирия; это — сражение, никогда не имеющее мира, разве только по милости Христовой.

Тебя, девство, возлюбил и святой евангелист Иоанн и за это удостоился возлежать на груди Господа славы.

Лучше девственная жизнь, подлинно лучше! Но если она предана миру и земному, то хуже супружества.

Поскольку многие, еще юные и несовершенные разумением, воспринимают на себя подвиг девства, то им прежде всего нужно стараться о том, чтобы найти себе руководителя на этом пути и хорошего наставника, дабы по своей неопытности не пойти по каким-нибудь новым непроходимым и уклоняющимся от истинного пути дорогам.

Крест есть знамение умерщвления, призванного к соблюдению чистоты, и особенно чистоты девственной, ибо она не может жить без креста: девство соединяется с крестом, крест с девством. Посмотри на крест и увидишь на кресте и под крестом девство. Кто на кресте? Не Тот ли, Кто является Источником и началом девственной чистоты? Кто под крестом? Не Дева ли, пренепорочная Мария, Матерь Божия, вместе с девственником Иоанном?

Господь говорит, что Сам Бог первоначально благословил брачный союз и вложил этот закон в нашу природу. О тех же, которые не хотят жениться, сказал: «Кто может вместить, да вместит» (Мф. 19:12). Ясно, что хотя Он и признал брак законом естественным, но не настолько необходимым и неизбежным, чтобы не оставить места безбрачию. И последнее Он разрешает, но ограждает условием, которое сближает его с законом естества. Скопец от рождения безбрачен по закону естественному; но и тот, кто по своей воле приводит себя в такое состояние, в каком естественный скопец находится по рождению без участия воли, становится на один уровень с ним в отношении к естественным потребностям. Следовательно, в этом отношении как первый, так и второй – живут в естественном безбрачии. Отчего же духовное скопчество или безбрачие вольное считают неестественным? Оттого, что не понимают естества. У них только то и естественно, что естественно телу. А что естественно духу, и что вследствие воздействия его на тело, становится естественным, того они не хотят считать естественным, хотя о чем-нибудь другом способны рассуждать здраво.

Что сладостнее, прекраснее и светлее девства? Оно издает лучи светлее самых лучей солнечных, освобождая нас от всего житейского и приготовляя смотреть чистыми очами прямо на Солнце Правды.

Приветствую тебя, великое, богодарованное девство — подательница благ, матерь безбедной жизни. Христов  жребий, сожительница небесных красот, которым неизвестны супружеские узы! А не знают сих уз, во-первых. Бог, потом — лик присносущного Бога, — Бог, этот источник светов. Свет неименуемый, непостижимый, Который убегает от быстроты приближающегося к Нему ума, всегда предупреждает всякую мысль, чтобы мы в желаниях своих простирались непрестанно к новой высоте, — и Божий лик, эти светы вторичные после Троицы, имеющей царственную славу.

Девство потому и хорошо, что оно отклоняет всякий повод к излишней заботе и доставляет полный досуг для богоугодных дел; так что, если этого нет, оно бывает гораздо хуже брака, нося в душе терние и заглушая чистое и небесное семя.

Как огонь гаснет, когда не будет для него подливаться масло, так гаснет и девство, когда не имеет милостыни.

Христос – девственная слава Сущего, не только рожденный от Бога безначально, как человек, подобный нам, но высший нас, воплотившийся от Девы без мужа,– показал в Себе Самом истинное и совершенное девство. Он сам учит этому самой Своей жизнью, хотя и не положил его законом, ибо не все вмещают, как Он говорит.

Дева, стоя на углях, не сгорает; находясь в печи, не пылает, орошаемая, как три отрока; состязаясь с невидимыми силами, подражает Архангелу Михаилу и соперничает с Архангелом Гавриилом.

Девственница, не имея средства погасить пламень похоти, хотя видит, что он разгорается и поднимается вверх, и будучи не в силах погасить его, старается только о том, чтобы в борьбе с огнем не сгореть ей самой. Что может быть удивительнее этого — носить целый очаг внутри себя и не сгорать, питать пламень в тайниках души и сохранять ум неприкосновенным?
Ей не позволяется выбросить вон эти горящие уголья, и она принуждена переносить в душе то, чего, по словам писателя притчей, невозможно вытерпеть телесной природе (Притч. 6:28).

Не говори в сердце своем: невозможно мне прочее приобрести чистоту девства, после того как я столько раз растлевал себя и подпадал неистовству тела. Ибо где приложены будут болезни и труды покаяния со злостраданием и теплотою душевною и источатся реки слез умиления, там все твердыни греха разрушаются, всякий огонь страстей угасает и совершается новое свыше рождение наитием Духа Утешителя; и душа опять соделывается палатою чистоты и девства, в которую преестественный Бог, снисшедши во свете и радовании неизреченном, и как на престоле славы восседши на высоте ума ее, дает мир сущим в ней силам.

Возжелавший приобрести венец чистого, невещественного и нескверного девства, распинает плоть свою подвижническими трудами, умерщвляет земные члены ваши (Кол. 3:5), весьма трудным и терпеливым воздержанием, истлевая внешнего человека, истончил его и соделывая старческим и скелетным, чтобы беспрепятственнее обновлялся внутренний человек действием благодати ради веры и подвигов духовных, день ото дня преуспевая на лучшее, — возрастая в любви, украшаясь кротостию, обвеселяясь радованием духовным, принимая от Христа залог мира, водясь милостью, облекаясь в благостыню, объемлясь страхом Божиим, просвещаясь ведением и разумом духовным, озаряясь мудростию, руководясь смиренномудрием. Этими и подобными им добродетелями обновляемый от Свята го Духа ум принимает в себя печать боговидного образа, облекается в умную неизреченную красоту Владычнего подобия и удостаивается богатства духовной премудрости.

Девство, ведь, столь великое дело, и требует такого труда, что Христос, сойдя с неба для того, чтобы сделать людей ангелами и здесь насадить вышний образ жизни, не решился даже и при такой цели предписать его и возвести на степень закона; и несмотря на то, что дал закон умирать за Него, – а что могло бы быть тяжелее этого? – постоянно распинать себя и благотворить врагам, девства тем не менее не узаконил, но предоставил на произволение слушателей, сказав: «Кто может вместить, да вместит» (Мф. 19:12).

Как живописец, изображая на картине бездушные подобия вещей, сперва легкими и неясными чертами оттеняет образ, а потом выводит полное изображение разными красками, так и девство, достояние присносущного Христа, являлось прежде в малом числе людей, и пока царствовал Закон, оттеняемое слабыми красками, в немногих чертах просиявало сокровенным светом. Но когда Христос пришел через чистую, девственную, не познавшую супружества, богобоязненную, нескверную Матерь без брака и без отца, и, поскольку Ему надлежало родиться, очистил женское естество, отринул горькую Еву, и отверг плотские законы, по великим же уставам буква уступила духу и явилась на среду благодать, тогда воссияло для людей светлое девство, отрешенное от мира и отрешающее от себя немощный мир, столько предпочитаемое супружеству и житейским узам, сколько душа предпочтительнее плоти, и широкое небо — земле, сколько неизменяемая жизнь блаженных лучше жизни скоротечной, сколько Бог совершеннее человека. И окрест светозарного Царя предстоит непорочный, небесный сонм, — это те, которые поспешают с земли, чтобы стать богами, это Христоносцы, служители Креста, презрители мира, умершие земному, заботящиеся о небесном, светила мира, ясные зерцала света. Они видят Бога, Бог — их, и они Божии.

Сколько велик и высок подвиг девства, столько же велики и даже еще более велики венцы, и награды, и блага, обещанные тем, кто, вместе с девством, несет подвиг и в прочих добродетелях.

Блаженна жизнь девственников, которые отстранились от плоти и приблизились к чистому Божеству.

Девство недоступно всем бедствиям: оно не плачет о сиротстве, оно всегда вместе с нетленным Женихом, всегда радуется порождениям благочестия; поистине в доме своем видит постоянно изобилие всего, что ни есть самого прекрасного, потому что в нем всегда присутствует и обитает Владыка дома, смерть причиняет не разлуку, но соединение с Любимым, ибо когда разрешается, тогда бывает со Христом.

Девство и на небесах у Отца духов пребывает, и с небесными силами торжествует, и к человеческому спасению имеет отношение, потому что собою вводит Бога в общение с человеческою жизнью, а человека окрыляет желанием небесного и делается как бы некоторою связью содружества человека с Богом, приводя своим посредством столь далеко отстоящее друг от друга по естеству в согласие, — то какая сила слова будет в состоянии объять величие столь чудного предмета?

Сосуд ведь священный дева, — одежда, в которую не позволительно облекаться никому другому, кроме Царя всех.

Приветствую тебя, великое богодарованное девство – податель благ, жребий Христа, свойство небесных сил, которым не известны супружеские узы! А не знают этих уз, во-первых - Бог, потом – лик присносущного Бога.

Чем выше и чудеснее девство, тем сильнее губитель жизни нашей, диавол, напрягается победить нас, более других страстей, противоположною ему страстью.

Девство – дело столь великое и чудное, что превосходит все человеческие добродетели. Девство украшало первых людей больше, чем царей диадема и золотые одежды. Что достойнее, сладостнее, светозарнее девства? Ибо оно издает сияние ярче солнечных лучей, и отрешив нас от всего житейского, приучает светлыми очами со вниманием созерцать Солнце правды. Как драгоценное миро, хотя и заключено в сосуде, наполняет воздух благовонием, так и благовоние девственной души, воспринятое чувством, свидетельствует о сокровенной внутри добродетели.

Сколько девство предпочтительнее супружества, столько непорочный брак предпочтительнее сомнительного девства. Поэтому и ты, ревнитель совершенства, или вполне возлюби чистое девство, если имеешь к тому и силу, и расположение, или избери супружество, как говорят, после первого второе, также доброе плавание.

Хочу, чтобы вы, девственники, подражали в девстве апостолу Павлу, который удалился от брачных связей, чтобы теснее соединиться с Иисусом Христом. Он не мог бы достичь такого апостольского дара, если бы был связан узами брака.

Девство есть не простое дело, как может быть кто-нибудь думает, и не к одному только телу относится, но мысленно простирается и проникает во все признаваемые правильными действия души. Ибо прилепившаяся посредством девства к истинному Жениху душа не только будет удаляться от плотских нечистот, но, положив отсюда начало своей чистоте, во всем поступает также с одинаковою непоколебимостью, боясь, чтобы, склонившись сердцем к чему-либо сверх должного, через общение с каким-либо злом, не допустить в эту часть души какой-нибудь прелюбодейной страсти. Душа, прилепившаяся ко Господу, чтобы быть с Ним единым духом, заключив как бы некоторый договор совместной жизни, — Его одного любить всем сердцем и душою, не будет уже прилепляться к блуду, чтобы не быть одним с ним телом, также не допустит ничего другого, что противно спасению, так как все нечистые дела тесно связаны между собою, и душа, осквернив себя одним каким-либо из них, не может уже более сохранить в себе непорочности. Эти слова можно подтвердить примерами. Так, вода в озере до тех пор остается чистою и спокойною, пока что-нибудь брошенное извне, не возмутит и не приведет в движение ее ровную поверхность.
Точно так же тихое и спокойное состояние души, от искушения одной какой-либо страсти, все приходит в колебание и сочувствует повреждению этой части. Ибо исследователи этого рода предметов говорят, что добродетели нераздельны между собою и что невозможно составить точное понятие об одной какой-либо добродетели, не коснувшись и прочих, но в ком рождается одна добродетель, за нею необходимо следуют и прочие. Также и наоборот, вкравшееся в нас какое-либо зло простирается на всю добродетельную жизнь; и подлинно, как говорит Апостол Павел, целое сострадает своим частям, так что «если страдает один член, страдает вместе с ним все тело, и если прославляется один, радуется вместе с ним и целое тело» (1 Кор. 12:26).

Девство, хотя бы оно было соединено со всеми другими добродетелями, будучи чуждо дел милосердия, осуждается вместе с людьми прелюбодейными.

О, девство! – богатство неистощимое, венец неувядаемый, храм Божий, жилище Святого Духа, драгоценный алмаз, радость пророков, слава апостолов, жизнь Ангелов, венец святых. Есть два пути: один обыкновенный и житейский, то есть брак; другой же ангельский, которого нет превосходнее, то есть девство. Если кто избрал мирской путь, то есть брак, тот не подлежит порицанию, но не получит стольких даров, хотя и получит некие, ибо и он приносит плод тридцатикратный. Кто же воспринял чистый и неземной путь, хотя он и труднее первого, тот принимает более чудные дарования, ибо принес плод совершенный, стократный.

Девство утвердилось с тех пор, как вырос цвет девства. Никто из древних не мог хранить девство, потому что великое дело — обуздать тело.

Тщательно охраняй и береги оружие девства. Если будет оно сокрушено, то не можешь уже ты ополчаться с Господом.

Видишь ли достоинство девства, как оно способствует пребывающим на земле проводить жизнь подобно небожителям, облеченным плотью, не позволяет уступать силам бесплотным, людей ведет к соревнованию с самими Ангелами?

Вступившая в брак да принадлежит Христу; и дева да будет всецело Христова! Одна да не прилепляется совершенно к миру, другая да не будет вовсе от мира! Что замужней принадлежит частью, то деве принадлежит всецело. Ты избрала жизнь ангельскую, стала в чине безбрачных; не ниспадай же в плотское, не ниспадай в вещественное, не сочетайся с веществом, тогда как ведешь жизнь безбрачную. Блудный взор не охранит девства; блудный язык вступает в общение с лукавым; ноги,  идущие бесчинно, обличают болезнь или приводятся в движение болезнью. Да будет девственною и мысль; да не кружится, да не блуждает, да не носит в себе образов того, что лукаво, такой образ есть уже часть любодейства; да не созидает в душе ненавистных кумиров!
«Господь же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано» (Мф. 19:11). Видите ли высоту этой добродетели? Она оказывается едва легко исполнимой. Да и не выше ли плоти — рожденному от плоти не рождать в плоть? Не ангельское ли свойство — душе, связанной с плотью, жить не по плоти, и быть выше самой природы? Плоть связала ее с миром, а разум возвел к Богу; плоть обременила, а разум окрылил; плоть заключила в узы, а любовь разрушила их. Всей душой стремись, дева, к Богу! Один и тот же закон даю мужам и женам. Не представляй себе благом всего того, что кажется благом для многих, — ни рода, ни богатства, ни престола, ни господства, ни красоты, поставляемой в доброцветности и стройности членов — этого игралища времени и болезней! Если ты всю силу любви истощила пред Богом, если не два у тебя предмета любви, т. е. и скоропреходящее и постоянное, и видимое и невидимое; то уязвлена ли ты столько избранною стрелою, и познала ли красоту Жениха, чтоб могла сказать словами брачного описания и брачной песни: «Ты сладость, и весь желание» (Песн. 5:16)? Видите в свинцовых трубах заключенные токи, как они, при сильном стеснении и устремлении к одному месту, до того часто отступают от естественного свойства воды, что, давимые непрестанно сзади, устремляются вверх, так и ты, если сосредоточишь любовь и всецело сопряжешься со Христом, то будешь стремиться ввысь, а не падать вниз и не разливаться. Ты вся пребудешь Христова, пока наконец увидишь и Самого Христа, Жениха твоего. Храни себя неприступною и в слове, и в деле, и в жизни, и в помыслах и движениях сердечных, ибо лукавый отовсюду пытает, и все высматривает, где низложить, где уязвить тебя, если найдет что незащищенным и открытым для удара. Чем более видит в тебе чистоты, тем более усиливается осквернить; потому что пятна виднее на чистой одежде. Да не привлекают взор — взора, смех — смеха, короткость обхождения — ночных сходбищ, а ночь — погибели! Ибо понемногу отъемлемое и похищаемое, хотя в настоящем производит ущерб неощутимый, однако же впоследствии совершенно уничтожает вещь.

Первая Дева Божия есть Преблагословенная Мария. В непорочности младенческой посвященная Богу на постоянную чистоту, Она навсегда сделалась непоколебимым основанием ангельской жизни на земле.

Те есть истинные и непорочные девственники Христа... которые не только боятся, но и не хотят блудодействовать, которые не только обуздывают сладострастие, но и победили даже самое малейшее страстное услаждение сердца и слабое возбуждение похоти, даже до того утончили чувство плоти, что не возмущаются не только никаким услаждением от разжжения ее, но и малым щекотанием.

Девству, как наследие, вверяется благая часть. И в Царствии Небесном девству отдается первенство.

Когда говорим, что девство подверглось растлению, то имеем в виду не одно растление тела, но главным образом то, что подобное дело соединено бывает с нарушением закона. Сам поступок при этом состоит в совокуплении. Но если бы совокупление называлось растлением, то и брак был бы тем же. Значит, не в совокуплении растление, а в грехе — в нарушении закона, он-то и делает первое постыдным.