Если бы уготованы были добродетели наказание, а пороку венец, то я лучше с великою приятностью принял бы наказание, как добродетельный, нежели согласился быть увенчанным как порочный. Так, порок, хотя бы доставил он и венец, кажется мне тягостнее всякого наказания, а добродетель – всего драгоценнее, хотя бы не избавлена была от наказания. Но если непременно уготованы добродетели венец, а пороку – наказание, что убеждает тебя погружаться в бездну порока?

В избранное