Крайне дивлюсь, почему звери, по природе дикие, воспользовавшись человеческим искусством, нередко делаются кроткими, а человек, природное им зверство прилагающий в неестественную для них кротость, свою естественную для него кротость изменяет в противоестественное зверство, свирепое делая кротким, а себя кроткого обращая в свирепого. Ибо льва укрощает и делает ручным, а свою раздражительность доводит до свирепости более львиной. И хотя встречаем там два самые великие препятствия: то, что лев лишен рассудка, и то, что он раздражительнее всех, однако же, по преизбытку данной человеку от Бога мудрости, преодолевает природу. Итак, по какой причине в зверях побеждающий естество в себе вместе с естеством предает и благо произвола? Кто льву дарует преестественное, тот себе не соблюдает и естественного, но, усиливаясь неукротимых зверей ввести в человеческое благородство, себя самого низводит с властительского престола и доводит до зверского неистовства.

В избранное Первоисточник