...Тайноводствуемый в рассуждении спасительных залогов <крещаемый> не терпит вреда, если священник и нехорошей жизни, но сам он несомненно <надлежит быть твердо уверенным в этом> воспользуется этими божественными и превосходящими всякое слово благодеяниями, а священник даст страшный отчет в собственной своей жизни, и в такой же мере увеличится его наказание, в какой воздавалась ему честь. Ибо кто и почтенный священством не делается добрым, тот по справедливости достоин большего наказания. Потому никто из приемлющих на себя Божественное это тайнодействие, которое приявшим отверзает небеса, да не заботится о том, что терпит от сего вред в рассуждении залогов спасения; и когда сам впадет в грех, да не думает в жизни иерея найти для себя благовидное оправдание. Говорю же это не потому, что все иереи таковы, да не будет этого! Если на некоторых и падает этот упрек, то иные не подлежат ему. И если некоторые не оказали преспеяний, то не все же лишены их. Напротив того, желаю показать, что, хотя бы и все были таковы, просвещаемый не терпит ни малого вреда. А если ты почитаешь это за человеческие только рассуждения, то попытаюсь уверить тебя Божественным словом. Что было мерзостнее Валаама? Однако же язык его употреблен Богом для благословений. Что сквернее Каиафы? Однако же он пророчествовал, и благодать касалась языка, но не касалась сердца. Если же хочешь узнать нечто более необычайное, то при помощи ворона, птицы нечистой, питал Бог небошественного Илию. Потому не сомневайся, если и посредством некиих грешных иереев <ибо не надлежит, да это и несправедливо, обвинять всех> подаются Божественные и преестественные дарования.