Крайне дивлюсь, что не всякий человек радуется одному и тому же; напротив того, одни, получив прощение в чем согрешают, возбуждаются тем к добродетели, а другие — к пороку; для одних благость оказывается спасительным пособием, а для других — гибельной отравой; одних укрепляет, других расслабляет; одних пристыжает, а у других похищает последний стыд. Да и немедленно подвергать наказанию не для всех одинаково бывает полезно. Одни жалуются на это, как на дело бесчеловечное, другие удерживаются от худого по страху, а не по любви; иные, препираясь с правосудием, покушаются делать неправду, а иные, избегая страдания, не делают того, что желали бы сделать, будучи лучше ненаученных страхом, но хуже тех, которые делают добро по любви к нему, и хуже в такой мере, в какой сами лучше не боящихся наказания. Ибо одни избегают наказания, а другие — спасения; одни домогаются не потерпеть наказания, а другие — понести его. Итак, поскольку спрашиваешь, что делать в столь великом замешательстве, то не могу сказать тебе точно; знает это Испытующий сердца; по крайней мере, как думаю, касательно малых грехов, если согрешающие втайне исправляются, надлежит показывать вид, что их и не знаешь; если же обращаются на худшее, после обличения и умеренного наказания, давать прощение, но когда грехи велики, употреблять его бережливее, уцеломудривать согрешающих и отлучением, и запрещением, пока не покаются, и тогда уже принимать.