Гордость ума гораздо бедственнее, чем гордость воли. Ибо гордость воли, будучи явна для ума, может быть иной раз им удобно исцелевана, через подклонение ее под иго должного. Ум же, когда самонадеянно утвердится в мысли, что его собственные суждения лучше всех других, кем наконец может быть уврачеван? Может ли он кого-либо послушаться, когда уверен, что суждения всех других не так хороши, как его собственные? Когда же это око души — ум, помощью которого человек мог бы узнавать и исправлять гордость воли, сам ослеплен гордостью и остается неисцеленным, кто вылечит и волю? И бывает тогда внутри все расстроено, и притом так, что негде и некому пластыря приложить.

В избранное Первоисточник