Кто же воздерживается от всего и обучает душу свою не кружиться в беспорядке там и сям и не творить ни в чем воли своей, более же в том, что не угодно Богу, но заставляет ее неотступно ходить в заповедях Божиих, с теплою любовью и со столь великим вниманием, как если бы шествовал на высоте воздушной, по какой-нибудь веревке, такой в короткое время обретет Бога, сокрытого в тех Божественных заповедях — Которого как только обретет, так забудет все и станет вне себя и, припадши к Нему, вседушно возжелает видеть Его и только Его Единого. Когда после этого Бог промыслительно скроется от глаз его умных, тогда охватывает его скорбное недоумение, и он начинает опять проходить с начала путь заповедей Божиих и идти им поспешнее, сильнее и опасливее, смотря под ноги, ступая обдуманно, обжигаемый бывая воспоминанием, горя любительным желанием и воспламеняясь надеждою опять увидеть Его. Когда же, таким образом долгое время идя и утрудившись, не сможет достигнуть желаемого и в изнеможении совсем упадет духом, так что и идти далее уже не станет у него сил, тогда внезапно увидит он Того, Кого искал, достигнет Того, Кто бежал от него, объемлет Того, Кого возжелал, — и станет опять весь вне мира и забудет весь этот мир, соединится с Ангелами, обольется светом, вкусит от жизни, встретит бессмертие, исполнится утешительной сладости, взойдет на третье небо, восхитится в рай, услышит неизреченные слова, войдет в Чертог Жениха, пройдет до места, где покоится Жених, увидит Его Самого, сделается общником духовного брака, насытится, вкушая от таинственной чаши и вкушая от тельца упитанного, от Хлеба Животного и от Пития Жизни, от Агнца непорочного и от манны мысленной, и получит все те блага, на которые не дерзают смотреть и сами Ангелы. Находясь в таком состоянии, он горит как огнь и просвещается Духом Святым, и еще отсюда, из настоящей жизни, предвидит таинство обожения своего. Став весь огнем по душе, он и телу передает от приобретенного внутри блистания света, подобно тому, как и чувственный огонь передает свое действо железу, — и бывает тогда душа для тела тем, чем Бог стал для души, как говорит богословский голос. Ибо как душе невозможно жить, если не бывает она просвещаема Творцом своим, так и телу невозможно жить, если не получает на то сил от души.