От Бога Отца нашего изливается свет, неприступный для всех грешников, но приступный для праведников, который воссиявает в них и бывает для них радостью неизъяснимою, миром, всякий ум превосходящим, сладостью, наслаждением и веселием в ненасытном насыщении, в настоящее время и в бесконечные века. Скажу кратко, удивляясь и сам всему тому и не имея сил сказать что-либо большее, — неложный и верный Бог еще от настоящей жизни дает верным Своим, как залог, начатки всех тех благ, которых красоты око, омрачаемое страстями, не видело, о коих и ухо, заткнутое неведением, не слыхало, и на сердце человека не всходило, что уготовал Бог любящим Его.
Так вот что есть сущее достояние и благо Отца, о котором я обещал вам сказать, и таким способом, как вы слышали, дает Он любящим Его и проводящим жизнь на земле так, как бы жили на небесах, и несмотря на то, что должны умереть, так есть, как бы были теперь уже прославлены бессмертием, ходят во мраке мира, как бы ходили во дни и в невечернем свете, дышат, как бы вдыхая в себя воздух рая сладости, имея в себе древо жизни и пищу ангелов, хлеб небесный, которым питаясь, все невещественные ангельские чины оживотворяются к бессмертию. Такие небесные человеки, и находясь среди мира и дел мирских, взывают вместе с Павлом воистину: «Наше же жительство – на небесах» (Флп. 3:20), — там, где святая Любовь, Которая соединяется с любителями Своими, осиявает их обильно и делает бесстрастными — ангелами воистину.