Если кто не позаботится заранее долгим молением, с милостынею, постом и бдением, познать себя самого и свою немощность, то он не может познать и того, что без духовного отца, руководителя и учителя, нельзя человеку соблюсти, как должно, заповеди Божии, жить вполне добродетельно и не быть пойманным сетями дьявольскими; а кто этого не познает, тому как избежать строгого самомнения, что он не имеет нужды в научении, совете, внушении и помощи со стороны других? И остается он исполненным гордости, не сознавая, что ничего не знает, и пребывает в глубине незнания, или, вернее сказать, погибели. И этого самого не может он понять, что находится в числе гибнущих, так как это незнание то имеет свойство, что бывает каким-то густым покрывалом на умных глазах души, и не дает им видеть ясно истину, когда любит мир и вещи мирские. Ибо поскольку ум удаляется от памяти о Боге, о смерти и о будущем суде и не помышляет о благах, уготованных праведникам, и о муках, ожидающих грешников, — вечном огне, кромешной тьме и скрежете зубов, но всецело весь предан бывает заботам житейским и призрачным благам мира, богатству, славе, утехам, всему прочему, что в мире люди считают славным и светлым, — поскольку ум предан бывает всему такому, постольку он более и более грубеет, расстраивается, омрачается и некоторым образом весь покрывается непроницаемым покровом; следствием чего бывает выпадение из круга его познания заповедей Божиих и совершенное о них забвение.