Феодор Студит: «О рабах божьих»

Нерадение наше отгоняя и ревность возбуждая, Апостол сказал: Господь близ; ни о чемже пецытеся, но во всем молитвою и молением со благодарением прошения ваша да сказуются к Богу (Флп. 4, 5—6). Не будем же нерадеть, но да крепимся и мужаемся на делание дела, к коему призвал нас Господь. Ибо это Он призвал нас из общенародного пребывания к монашеской жизни, это Он облек нас в ризу спасения и одеждою веселия одел; это Он искупил нас от клятвы законныя, быв по нас клятва. В свободе убо, еюже Христос нас свободи, будем стоять и опять под иго работы не отдадим себя (ср.: Гал. 5, 1). Не допустим себя опять стать добровольными рабами страстей. Раб, златом искупленный, никак не согласится опять поступить в рабство; но куда-нибудь подальше удалившись от места своего рабства, радуется там, что сподобился освободиться от рабского тиранства; хотя рабство не есть уже что-либо особенно злое. Ибо Апостол говорит: раб ли призван был еси? да не печалишися; но аще и можеши свободен быти, болше поработи себе. Призванный бо о Господе раб, свободник Господень есть; такожде и призванный свободник, раб есть Христов (ср.: 1 Кор. 7, 21—22). И однако, все же верно, что освободившемуся нежелательно опять жить под игом рабства. — Кольми паче мы, освобождены будучи от греха, должны как можно дальше держать себя от него.

...О дар неизъяснимый! От чего и к чему привел Он <Бог> нас? От смерти в живот, из тьмы в свет, из рабства на свободу, от вражды в искреннее содружество, и до того простер милость, что соделал нас сообразными образу Сына Своего (ср.: Рим. 8, 29).

...Как от всестороннего воздержания порождается крепость пребывания в добродетели, так от небрежности в сем отношении всякое тиранство греха. Смотрите же, не возвращайтесь опять к сему рабству, освободившись от него через вступление в настоящее звание ваше с подобающими обетами и не навлекайте на свою голову двоякой муки — за падения после крещения и после принятия схимы.

...Кто, в здравом уме находясь, решится предать себя в рабство, будучи господином? Кто, обладая всыновлением Богу, согласится называться породою диавола? Кто, отбросив неизреченное благородство добродетели, изберет причислиться к низкородной страстной жизни? Кто от богатства духовного взыщет перейти в бедноту и оскудение в душе? Кто предпочтет потерять Царство Небесное, чтобы приобрести огонь и тьму, и другие страшные муки вечные? Не здравоумных это дело и не непотерявших смысла шаг, но неких безумных и бесчувственных, чтобы созданные по образу и подобию Божию для наследия вечных благ произвольно через бессловесное сластолюбие низошли в глубины ада на вечное осуждение.

...Что же скажем на это мы бедные, и что подумаем? Возвратимся ли опять на грех? Возжелаем ли рабства? Изберем ли бесчестие, тление и осуждение? — Да не будет. — Иже бо умрохом греху, как еще будем жити в нем? Или не разумеете, яко елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестпихомся? Спогребохомся убо Ему крещением в смерть: да якоже воста Христос от мертвых славою Отчею, тако и мы во обновлении жизни ходити начнем (ср.: Рим. 6, 2—4)...

Днесь послушаемся гласа Его, и не станем более преогорчевать Его, не поползнемся, как древние <евреи в пустыне> на ропот по причине неверия, и потечем не ленясь в землю обетованную, в которую доходят путем тесным и прискорбным. Если бы тогдашние послушали Иисуса Навина, вождя своего и Халева Иефониева, то имели бы наследовать обетованное Богом. Но как они тяготились и малодушествовали идти тем путем трудным, и убоялись сопротивления встречаемых народов, несмотря на помощь непобедимой силы Божией, то преданы были истреблению, — и погибла память их с шумом. То же самое сбудется и с нами ныне. Ибо если вы будете слушаться нас недостойных и не дадите хребта, не засядете так же за котлы плотоугодия, помышляя о рабстве египетском, и о рабстве страстям мира сего, от коего освобождены вы благодатью и благоволением Божиим, но воодушевитесь вместе с нами и восстанете бодренно, с сердцем пламенеющим ревностью, обувши ноги во уготование благовествования мира, облекшись в броню веры несомненной, и всякой молитвою молясь на всяко время духом (см.: Еф. 6, 14—18), — то мы с вами и путь духовный совершим благоуспешно, попирая и препобеждая встречающиеся инородные и варварские страсти, и Иордан прейдем мысленно через слезы, и наследуем землю оную, на которой произрастает бессмертная жизнь и плодородие ум превышающих благ.

...Даю вам слово верное, перед невидимым Богом и избранными Его Ангелами, что, нудя себя, по слову Господа, что Царствие Божие нудится (ср.: Мф. 11, 12), нудя себя и утесняя во всем, как вы себя утесняете, по причине тесноты и прискорбности пути вашего, перейдете вы от смерти в живот, от тления в нетление, от тьмы в свет, от рабства к всыновлению Богу, из юдоли плача в Царство Небесное пресветлое и всерадостное.

...Вам же можно помышлять о сем и без страха, вам, говорю, благопослушным, и все попечение возложившим на силу послушания: ибо такова действительно жизнь в истинном послушании. Но какое оправдание перед страшным Престолом Христовым уготовят себе те, кои отвращаются от послушания и живут в одиночку, кружатся туда и сюда и не находят, где твердо стать ногами своими? Увы, какая горесть! Как зло увлекательно! Как обратились вспять право шествовавшие путем монашеского жития? Лучше бо бе им не познати пути правды, нежели познавшым возвратитися вспять от преданныя им святыя заповеди. Случися бо им истинная притча: пес возвращься на свою блевотину, и: свиния, омывшися, в кал тинный (2 Пет. 2, 21—22). Что ты, друже, что ты? Ярмо раба тянешь?! Так оправдываются оставляющие обитель, чтобы жить в одиночку, говоря, что в обители рабство. Ты, сбросивший иго мира, бежавший от него и освободившийся от всех обычаев плотских? Уж не взять ли тебе и жену! Ибо эти две вещи неразлучные суть принадлежности мира и того, что в мире. — Для тех же, кои ведут крестоносную жизнь, чуждо то и другое. — Но причина сему, как обычно, грех. Поелику мы страстолюбивы и сребролюбивы, то само собою прилагается к нам и женолюбие. Затем, чтобы не было свидетеля и обличителя того, что бывает отай <сокрыто>, брата иметь сожителем не хотим, а избираем одиночество, или прямее, рабство любостяжательности, как совсем уже продавшие себя греху и ставшие рабами плоти и крови. Отсюда разложение внутреннего строя; отсюда соблазны; отсюда падения...

Вы, как видится, некие израилиты есте, избавленные от руки фараона невидимого, от горького плинфоделания в рабстве страстям и от темного Египта мирской суеты, которые потом, при прохождении пустыни подвижнической прискорбной жизни, когда встретились тяжелые прискорбности, не возблагодарили Бога и не воздали славу Ему, чтоб, ради такого доброго расположения, пришло потребное по Божиему промышлению, но возроптали на Бога, говоря как бы: лучше бы нам умереть в Египте, припоминая котлы египетские и разумея под ними каждый, что наиболее услаждало его в мире.

...Написано: кто хочет друг быти миру, враг Божий бывает (ср.: Иак. 4, 4). Или не знаете, что любовь к миру сему не дает душе с вожделением отнестись к исходу из тела? Ибо как Израиль стремился освободиться от рабства египетского и войти в землю обетованную, так и нам надобно усильно желать освободиться от работы тлению в теле сем и внити во внутреннешиее завесы, идеже предтеча о нас вниде Иисус (Евр. 6, 19—20), т. е. в сокровищницу благ Вышнего Иерусалима...

И блаженна душа, помышляющая о сем <о скоротечности жизни и внезапной смерти> день и ночь, проводящая временную жизнь, как странница, пришельствующая здесь и чающая блаженной оной и нескончаемой жизни, о коей говорит Апостол: чаяние бо твари откровения сынов Божиих чает. Суете бо тварь повинуся не волею, но за повинувшаго ю, на уповании, яко и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих (Рим. 8, 19—21). Видишь, что обещается? Что все претворится в нетление и тварь из рабства преложится в свободу. — Каков убо будет день оный, о коем говорит святой Давид: лучше день един во дворех Твоих паче тысящ (Пс. 83, 11); и святой Петр апостол: день един... яко тысяча лет (ср.: 2 Пет. 3, 8).

...О, сколь неизреченно Божие человеколюбие! Пришел Владыка в рабском зраке к убегшему рабу, чтобы освободить его от рабства диаволу. Пришел свет истинный взыскать драхму погибшую, чтобы вызвать его из мрака греховного. Не необходимо ли потому и нам смиренным, подражая всеблагому Господу, о каждом из вас и болезновать, и говорить, и самую душу за него полагать?.,.

...Воспомянем же оные дни юности нашей, когда мы или ходили в неведении, как во тьме, или влаялись в течении дел суетных, как в волнах морских, или погружались в плотские удовольствия, как в бездну водную; затем помянем, как оттуда вызвал нас благой Бог и, простерши руку, исторг и путь мирный показал, внушив нам притещи к сему светлому и святому образу жития; присовокупим и то, что между тем, как столько и толиких родных наших, знаемых, друзей и приятелей остались в том же горьком положении, мы одни, как от египетского рабства, избавлены от него, и возведены на высокую гору жительства сего, и отсюда взирая долу, видим, как люди, вращаясь как в глубочайшем некоем рве, всуе мятутся, друг друга толкают, друг друга сбивают с ног, домогаясь в поте лица, как чего-то великого, земных благ непостоянных, скоро преходящих и тленных, и что еще сожалетельнее, имея в воздаяние за то попасть в ад на вечное мучение...