Вот что мы читаем в книгах Царств. Некогда согрешили перед Господом Богом два израильских монарха: царь Саул и царь Давид, каждый в свое время, и оба покаялись. Саул возносит свою покаянную молитву к Богу перед лицом пророка Самуила: «согрешил я, ибо преступил повеление Господа и слово твое; но я боялся народа и послушал голоса их. И отвечал Самуил Саулу: ты отверг слово Господа, и Господь отверг тебя, чтобы ты не был царем над Израилем» (1 Цар. 15:24, 26). Кается и Давид, говоря пророку Нафану: «согрешил я перед Господом. И сказал Нафан Давиду: и Господь снял с тебя грех твой» (2 Цар. 12:13). Рассмотрим же оба эти покаяния. Вот кается Саул: он совершает долгую молитву и умножает слова перед Самуилом, однако не удостаивается прощения, но даже осуждается на уничтожение: «Господь отверг тебя». Кается же и Давид; немного, только два слова произносит: согрешил я перед Господом, но тотчас Господь прощает его согрешение. Что это значит? В чем тайна? Оба согрешили, оба каются, но только у одного Давида покаяние принимается. Саула же покаяние отвергается. Если желаем узнать причину этого, то прочтем в Писании о жизни обоих – Давида и Саула. Давид после грехопадения облекся во вретище, то есть в одежды печали, Саул же гордится мягкими царскими одеждами. Давид постом смиряет свою душу, ест пепел, как хлеб, и питье свое растворяет плачем, а Саул ест от многоценных трапез, пьет и веселится. Давид в полночь встает для молитвы, а Саул, упившись, спит в мягкой постели. Давид рыдает о грехе своем, а Саул пренебрегает им; Давид трудится, а Саул ленится. Не дивись же ты, Саул, что покаяние твое неприятно Богу и молитва твоя отвергнута, ибо ты не проявил трудов и подвигов. Не дивись и ты, Давид, будучи прощен, ибо ты явил многие подвиги в своем покаянии: «Господь снял с тебя грех твой». Итак, мы видим и понимаем теперь, что покаяние без трудов отвергается, как сорняки: оно не принимается, но выметается вон на попрание. Великий проповедник покаяния Иоанн Креститель, взывавший в Иудейской пустыне о покаянии, говорит: «сотворите же достойный плод покаяния» (Мф. 3:8). Что же это такое – «достойный плод покаяния?» По объяснению толкователей, это значит, что труды удовлетворения за грех должны в покаянии сравниться с тяжестью какого-либо сделанного великого греха, чтобы насколько кто раньше поработал греху, настолько бы поработал потом и Богу, согласно словам апостола: «Как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию на дела беззаконные, так сейчас представьте члены ваши в рабы праведности на дела святые» (Рим. 6:19). А святой Григорий, называя человека деревом, познаваемым по плодам, говорит: «По плодам именно, а не по листьям и корням должно познаваться покаяние. Ведь и Господь проклял дерево, имевшее на себе листья, но бесплодное, ибо Он не принимает исповедания только на словах, исповедания без плодов измождения тела». Этим сказал как бы следующее: живое доброе дерево познается по корню, листьям и по плодам подобно этому и мысленное дерево, человек, при этом человек кающийся, имеет корень, листья и плоды. Корнем покаяния является мысль и намерение исповедать грехи свои; листья – это само словесное исповедание грехов, приносимое Богу перед отцом духовным, и обещание исправиться; плоды же – это труды удовлетворения за грехи. Посмотрим же, по чему познается истинное покаяние? Познается оно не по корню намерения, не по листьям исповедания и обещания, но по плодам удовлетворения. Укрепляй намерение, как корни, умножай слова, как листья, но если не имеешь плодов, достойных покаяния, то есть подвигов и трудов в удовлетворение за грехи, то ты не благословенное дерево, но подлежащее проклятию. Плоды же, достойные покаяния, как мы сказали уже, есть те, которые равняются качеству и количеству совершенных прежде грехов.

Если хочешь погасить огонь гееннский, уготованный тебе, весь претворись из тьмы греховной в свет. Если желаешь избавиться от тьмы кромешной, весь из горечи греховной претворись в сладость. Если хочешь сделаться сладким для Господа и получить прощение грехов, «утешайся Господом, и Он исполнит желания сердца твоего» (Пс. 36:4), то есть всецело умертви себя трудами и подвигами, чтобы умерли живущие в тебе греховные страсти. Апостол говорит: пусть упразднится «тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху» (Рим. 6:6). Закореневшее во грехах тело твое упраздни, изможди, удручи и в надежде на упразднение грехов сотвори плоды, достойные покаяния, уравняй труды свои с прежде бывшими твоими грехами или даже превзойди их – и тогда ожидай прощения и спасения. Кто взойдет на эту ступень удовлетворения за грехи, тот получит надежду на Бога, как и на отверстое Небо.

Вспомним еще святого Григория, который говорит: «Часто те, беззаконие которых Бог долго терпит, неожиданно похищаются смертью, так что им не приходится и поплакать при смерти о содеянном». Итак, никто пусть не говорит: покаюсь при смерти, покаюсь во время последней болезни. Хорошо говорит Господь Бог наш: «должно делать дела... доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать» (Ин. 9: 4). Днем является жизнь наша, ночью же – кончина наша. Если днем ни сеешь, ни насаждаешь, ни жнешь, ни собираешь, то как это будешь делать ночью? Если во дни временной жизни твоей не умножаешь добрых дел, то как приобретешь их при кончине, откуда соберешь их? Гордый царь Навуходоносор, много прогневавший Бога и вызвавший Его ко мщению, увидел во сне великий дуб, образ своей высоты, и услышал голос: «срубите это дерево» (Дан. 4: 11). Святой пророк Даниил, толкуя ему и объясняя, что на нем, Навуходоносоре, должен исполниться этот сон, советует ему: «искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным; вот чем может продлиться мир твой» (Дан. 4: 24). Мы же рассмотрим только одно слово «может»: «вот чем может продлиться мир твой». Слово «может» есть слово сомнения, будет ли то или не будет? Будет ли милостив Бог или не будет? Посмотрим: святой пророк Даниил дает совет Навуходоносору рассыпать грехи милостынями, но прощение грехов он считает неизвестным, сомнительным, ибо говорит: «может продлиться мир твой». Хорош совет пророческий, но надежда на спасение неопределенна, и удивительно, как пророк, провидевший будущее, не провидел ясно, милостив ли будет Бог к грехам Навуходоносора. Прежде времени царь не позаботился о своих грехах и не давал милостыню, но если сделает это уже при посечении своем, «может продлиться» мир его. Если же пророк не знал о том, принята ли будет милостыня Навуходоносора при кончине его, то как ты, не будучи ни святым мужем, ни пророком и не заботясь о своем спасении, как, говорю, ты можешь быть уверен, что при кончине твоей сотворишь милостыню, и что эта милостыня твоя будет принята, и что ты сподобишься .прощения? Делайте, пока есть день, пока вы здоровы и в состоянии; когда же склонится день жизни, постигнет вас смертная ночь и изнеможете и телом, и духом, тогда не мечтайте сделать что-либо доброе, согласно словам Господа: «приходит ночь, когда никто не может делать» (Ин. 9: 4).

Послушаем, что говорит Писание в книге Иисуса, сына Сирахова: «От двух скорбело сердце мое, а при третьем возбуждалось во мне негодование: если воин терпит от бедности, и разумные мужи бывают в пренебрежении; и если кто обращается от праведности ко греху. Господь уготовит того на меч» (Сир. 26:24–26). Вот мы слышим: возвращающийся от правды, то есть покаяния, которое оправдывает человека, возвращающийся на грех вызывает на себя гнев Божий и предается мечу вечного наказания. Человек, возвращающийся ко греху, вторично распинает Сына Божия и попирает Его драгоценную Кровь, пролитую за спасение мира. Таким нашим злонравием мы уподобляемся злобному Саулу, первому израильскому царю, ибо отступил от Саула Бог за его тяжкий грех: «от Саула отступил Дух Господень, и возмущал его злой дух» (1 Цар. 16:14). Мучится Саул нечистым духом, а юноша Давид играет ему на гуслях; и эта музыка так действовала на Саула, что прекращалось его мучение, как говорит об этом Писание: «И когда дух от Бога бывал на Сауле, то Давид, взяв гусли, играл,– и отраднее и лучше становилось Саулу, и дух злой отступал от него» (1 Цар. 16:23). Что же Саул делает Давиду за это благодеяние? Через некоторое время, когда Давид играл на гуслях, отдохнувший и пришедший в себя Саул увидел перед собою его с гуслями и, вспомнив свою прежнюю зависть и злобу, схватил копье и бросил в Давида, желая его убить; и убил бы, если бы Давид быстро не отклонился в сторону и не убежал от Саула, копье которого разбилось о стену (1 Цар. 19:9-10). Удивляясь этому, Василий Селевкийский говорит: «За исцеление Саул готовит Давиду убийство, как будто он для того и пришел в здравый разум, чтобы снова поработать зависти». Мы же, грешные, скажем про себя так: за прощение прежних наших грехов мы, окаянные и злонравные, возвращаясь к прежним нашим грехам, вместо воздаяния или благодарения Христу Богу нашему снова приносим Ему распятие, снова убийство, как будто для того только мы и были разрешены от прежних наших грехов, чтобы теми же и даже тягчайшими грехами снова прогневать Бога нашего. А что хуже этого? Что ужаснее? Покаялся ли Саул в своем грехе, получил ли прощение, – о том мы не читаем, но зато знаем, что он был совсем оставлен Богом и погиб душой и телом, пронзив самого себя мечом.

Весьма достойно удивления, что Господь Бог, изведя Своих людей из земли Египетской с тем намерением, чтобы ввести в землю обетованную, не ввел их в нее сразу, но сначала водил сорок лет по пустыне. А ведь путь от Египта до обетованной Ханаанской земли не более десяти дней, ибо в десять дней можно свободно дойти сухим путем из Египта в Палестину. Но Бог водил Своих людей сорок лет по непроходимым местам, прежде чем ввел их в обетованную землю. Какая причина и цель этого? Цель та, чтобы они совсем отвыкли от тех злых, греховных дел, к которым привыкли в Египте; и прежде чем не отвыкли они от своих греховных нравов, до тех пор не ввел их в обетованную землю. Так и ты, христианин, не можешь войти в открытое для тебя Небо, прежде чем отвыкнешь от тех злых дел, к которым привык. Кроме того, еще и то удивительно, что за исключением Иисуса Навина и Халева никто не вошел в землю обетованную из тех, кто вышел из Египта, но лишь их дети вошли. Все же вышедшие были покрыты гробами в пустыне, ибо написано: «и воспылал в тот день гнев Господа, и поклялся Он, говоря: «Люди сии, вышедшие из Египта, от двадцати лет и выше не увидят земли, о которой Я клялся» (Чис. 32:10–11). Почему же не допустил Бог войти в обетованную землю всем, кто вышел из Египта, но только детям их был дан этот дар? Златоуст так объясняет причину этого: «Потому,– говорит он,– чтобы наследовавшие обетованную землю не только сами не знали греховных египетских дел, к которым привыкли их отцы, но даже не было бы таких, которые и помнили о них. Потому старые израильтяне и пали мертвыми в пустыне, чтобы в Палестине не научили детей своих тому безбожию и сквернодействию, которые они творили в Египте с египтянами». Если входящим в обетованную землю нельзя иметь даже и воспоминания о грехе, то тем более нам, входящим в отверстое Небо, необходимо истребить не только греховные нравы, к которым привыкли, но даже и память о грехах (исключая сожаление о грехах) необходимо искоренить в нашем уме, чтобы мы не пали мертвыми душой в окаянной пустыне нашей жизни и не лишились небесного входа.

Молодой человек есть как бы несжатая нива, как бы необобранный виноградник, полный плодов, то есть сил, крепости и способностей к богоугождению. Но кто в нем пожинает эти плоды? Приходит мир с суетой, как с серпом, и пожинает себе; приходит плоть с серпом природных страстей и пожинает себе, что хочет; приходит диавол с соблазнительными искушениями и старается пожать и поглотить даже и остатки. Когда же минуют молодые годы и наступит осень старости, тогда сам человек захочет пожать что-либо на ниве своей жизни или обобрать свой виноградник, но не найдет ничего полезного: все прежде его пожали и обобрали – мир, плоть и диавол, а ему осталась солома. Остается он в скудости, имея возможность найти во всей жизни своей едва какой-либо колос, едва какую-либо небольшую гроздь добродетелей. Видя же при кончине всю свою скудость и нищету и рассмотрев всю свою жизнь, прошедшую в беззаботности, разве не зарыдает он, говоря: «О, горе мне!» Также и святой Ангел Хранитель, не имея возможности собрать что-либо доброе при кончине такого человека и положить это доброе против злых его дел, пророчески зарыдает, плача и говоря: «О, горе мне!» Итак, нехорошо молодому откладывать покаяние до старости.