Жизнь монастырская есть тесный и прискорбный путь, вводящий в жизнь вечную. Почему ж тесен и прискорбен путь? Не потому, чтобы он был таков в сущности – что легче любви, кротости и смирения? – но потому, что мы одержимы страстями и не хотим им противиться: они-то и делают нам путь скорбным.

Для всех, ищущих спасения, Господь показал путь – исполнение Его заповедей, во Святом Евангелии нам данных, а таковые суть любовь к Богу и ближнему: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня» (Ин. 14:21), – сказал Господь, и далее. Святые отцы, прошедшие путь этот деятельно, оставили нам учение, как и нам идти путем этим, и показали нам различные образы против каждого устроения нашего, могущие нам способствовать ко спасению. И как гордость причина всех наших грехопадений, зол и смущений, так, напротив, смирение губительно для всех страстей и грехов и подает спокойствие, по слову Господню: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:29).

Без самоукорения, смирения, терпения и любви спастись нельзя; с этими средствами и брани облегчаются, и коварства вражеские низвергаются.

Горе нашему времени; ныне тесный и прискорбный путь, ведущий в жизнь вечную, оставляем, а ищем отрадного и спокойного, но Милосердый Господь невольно сводит с этого пути многих и поставляет на прискорбный. Невольными скорбями или болезнями приближаемся к Господу, ибо они нас невольно смиряют, а смирение, когда его приобретем, и кроме дел, может нас спасти, по слову святого Исаака Сирина.

Путь, ведущий ко спасению… должны проходить, не уклоняясь ни на правое, ни на левое, не простираясь к превосхождениям и не уклоняясь во оскудение делания; при благом нашем желании, имеющем основанием веру, должно отвергнуться во всем своей воли и разума и предаться в повиновение духовному отцу и учителю, от этого приобретается смирение, которое сохраняет инока от всех сетей и козней вражиих.

Бог печется и промышляет о нас более, нежели сами мы, Он устраивает наше спасение, однако ж не хочет, чтобы мы искали его в здешней отраде, но в скорбях, в теснотах и в болезнях. С легкостью ли вошли в Царство Небесное отцы и матери наши? Не больше ли тесным и прискорбным путем приобрели его? Они скорбели, но не беспокоились и не малодушествовали, и это служило им отрадой в лютейших скорбях, душевных и телесных, по претерпении которых и совершенном смирении получили и совершенное успокоение, и даже духовное дарование.

Ты описываешь свои неисправности и не видишь надежды спасения в делах своих. Плоха нам надежда на дела наши. Хоть бы и были они, то без любви и смирения никакой пользы от них не получим, а смирение и одно сильно спасти нас; об этом надо позаботиться– стяжать таковое, и надежду на заслуги Спасителя нашего и на Его милосердие.

Я не думаю, что вы полагаете свое спасение в исполнении правил, но предостерегаю вас от этого. И не только не надеяться на правила и на дела, но даже и на духовные дарования, – много и этим были обольщаемы, но на милосердие Божие возлагать надо надежду о своем спасении. Надо и делать, но с великим смиренномудрием.

Начало нашего спасения состоит в искреннем сознании своей греховности и проистекающем отсюда самоукорении и смирении себя пред Богом и людьми. «Сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже» (Пс. 50:19). И при этом надо иметь самоотвержение, то есть отвергнуться своей воли и разума и повиноваться начальствующим и наставникам, как учат святые отцы.

В чем же состоит успеяние нашего спасения? Как вы полагаете? В том ли, чтобы проходить большие подвиги и думать, что мы уже успели и находимся на пути спасения, и этим утешаться? Нет, успеяние нашего спасения состоит в смирении. Когда мы, и делая благо, не полагаем во таковом надежды спасения, но считаем себя землей и пеплом. Когда же мы, делая, что благо, возомним о себе нечто, тогда отнимается от нас сила к творению благого и попускается побеждаться страстями, дабы смирили свои мысли, считая себя хуже всякой твари. Или вы не знаете, что Господу Богу приятнее грешник с покаянием, нежели праведник с гордостью? Теперь понимаете ли вы, что обеты монашеские и сама одежда есть нам помощь к стяжанию смирения.