Макарий Оптинский (Иванов)

Богоносные отцы наши установили и еще правила келейные, против силы, и возможности, и произволения каждого, и проходили: иные много, иные меньше, другие еще меньше, смотря по мере сил своих и по усмотрению наставников их.

А о правиле для N. я вам писал, что не могу давать никому правила, сам в лености пребываю. Если будем полагаться на свои правила, а нравственность не будет исправляться, то есть смирение, кротость, любовь, терпение, великодушие, то никакие правила нам не помогут. Но этим правила я не отвергаю, но более тем дается ему силы.

Исполнять правило надо в свое время, а если почему-либо не исполнишь, должно приносить покаяние и приобретать смирение, а на другой день не исполнять – это значит, что не хотим сознать себя и смириться, но чтобы быть не должным Богу, и думаем этим успокоиться.

Старайтесь же исполнять правило, читая устно Псалтирь, положенные каноны и чёточное правило, и все это с большим смирением и самоукорением, не как что-то благое творя, но должное исполняя. А ум возводить на небо вовсе не советую; как и лично тебе говорил и неоднократно писал, так и теперь повторяю: это сущая прелесть.

Чтение правила: читать надо со смирением и страхом Божиим, не для того, чтобы люди хвалили, но чтобы внимали читаемому, и если когда увлечешься и примешь похвалу, тотчас презри себя.

Лучше малое правило не оставить, чем браться за великое.

Правила келейные должно соблюдать, но с рассуждением, то есть не самовольно, а по совету духовного отца, но не надо полагаться на одни правила, но более руководствоваться во всем смирением.

Господь не требует правил, а особо от болящих и слабых, – но смирение необходимо всегда, оно восполнит и недостаток правил. Смирение в чем состоит – считать себя худшей всех, никого не осуждать, не роптать и прочее.

Спрашиваешь о чёточном правиле, когда помешает кто докончить, то будто бы опять снова начинать? Это излишнее, а продолжать и доканчивать. Что нам за великое браться? Ну, немного не докончили, вам помешали докончить немного и быть мирным, а если начать вновь, родится ропот, не исполните – смущение.

Вижу, что вы заботитесь только о том, что не исправите правило келейное: а о том, чтобы правило жизни христианской по заповедям Божиим исправить, нимало не скорбите.

К усердию вашему приплеталось и тщеславие, а как его избежать – вы сами достаточно знаете; изгонять этого змея из сердец ваших самоукорением и избегать того, что может давать ему пищу, а что бы вы ни сделали доброго, то это не ваше, а помощь Божия и Его достояние, вы же только орудие, да и самое слабое.

Увлекаясь тщеславием, обрати мысль на свою неисправность. Да чем же тут тщеславиться, когда ты не свое, а чужое учение предлагаешь? Да и то, что пошлет Бог в ум к пользе вопрошающих, по вере их.

Я только считаю должным напомнить вам, чтобы все, что было доброе, творимое вами, проникнуто было смирением: молитва ли, пост ли, милостыня, прощение ближним и прочее, все это делайте во славу Божию и со смирением. Я потому это вам предлагаю, знаю, что ненавистник добра, диавол, когда не успеет нас отвратить от какого-нибудь доброго дела, то старается помрачить таковое высокоумием и тщеславием.

Так как во всяком деле добром приплетается тщеславие и о себе мнение, то надо ему противится и отвергать, а то как вьющееся растение многие даже деревья иссушает, так и тщеславие добрые дела погубляет.

Пишешь, что бороло тебя тщеславие за мнимое твое благоразумие, но когда вспомнила о нечистоте его, то и прошло; так надо и всегда исторгать этот корень зла из сердца; он все растения благих дел оскверняет и непотребными творит. Об этом много есть у святых отцов наставлений и учений.

Соблюдение постов и постных дней необходимо. Это не человеческая выдумка, а содейством Святого Духа поставлено и узаконено Церковью и Соборами, а основание и Глава Церкви Сам Господь наш Иисус Христос. Он Церковь Свою облек такой властью, что «если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18:17), – а еще сказал к апостолам и в них к пастырям: «Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня» (Лк. 10:16). То только одно покаяние может примирить нас с преступлением этим, а когда с презрением делается, то уже я и не могу ничего сказать.

Желаю вам подвигом добрым подвизаться, «поститься духовно и телесно, постом приятным, благоугодным Господу»: затворяйте двери кельи от людей, дверь языка от разговоров и дверь сердца от лукавых духов.

Касательно употребления в посты пищи, не дозволенной Церковью, я не могу дать вам разрешения настоящего. А когда будете употреблять таковую, то принимайте в виде лекарства, от доктора предписанного, а после об этом приносите покаяние перед духовным отцом и получите от него разрешение. Дозволять недозволенного Церковью мы не можем, а разрешать по совершении кающимся дана власть от Бога, только не имейте никакого смущения, а успокаивайтесь духом.

В прибавлении правил на пост я с вами не согласуюсь, при слабом вашем здоровье, да и потому, что вы заботитесь о выполнении только количества, а о качестве не имеете попечения; в оскудении обоих смирение да заменит таковые. А при таковых, когда нет благоухания смирения, то нимало не воспользуется ими человек, но тщеславием и мнением еще и вред получает.

Приблизился и почти наступил пост – как же мы будем поститься? Чувственного поста от пищи не можем сохранить так, как сохраняли таковой отцы наши и учителя, но хоть бы и сохранили таковой, то что пользы без поста духовного, о котором Церковь нам воспоминает: «Постимся постом духовным, благоприятным Господу» и прочее (стихира Триоди). Итак, надо стараться, вспоминая свои грехи: во-первых, иметь «сердце сокрушенно и смиренно» (Пс. 50:19), не внимать чужим недостаткам и не судить таковых, а более внимать своим страстям и не допускать происходить таковым в действие.

О разрешении понедельника мы не можем вас успокоить, ибо положено святыми отцами непременное правило монашествующим: понедельник не разрешать на скоромное – то как же мы можем разрешить на употребление такового? В этом случае умудритесь сами. Это не есть добродетель, но долг. За добродетель бывает награда, а за неисполнение долга – наказание.

Что вы стараетесь замечать за собой недостатки нравственные – это доставляет вам помощь к приобретению смирения, и вперед – к остережению от них.

Во всех твоих письмах не видно самоукорения и смирения, приличествующего для нашего монашеского звания, которое может нас и устроить в благоделании, и успокоить, но в твоем устроении все тебе кажутся виновными в твоих скорбях и озлоблениях, одна ты права во всем и от всех истязанная и оскорбленная. Поэтому вижу ты, если читаешь отеческие писания, то, видно, или не понимаешь, или не хочешь им последовать, или вовсе не читаешь отеческих книг, а потому и ничего не понимаешь и, мняся быть мудра, объюродела.

Когда будешь укорять себя, а не случаи, которые Промыслом Божиим устраиваются, то скорей успокоишься, ибо тут приобрящешь смирение, а если опять будешь извинять себя слабостью чувств, то этим Божия правосудия и Промысла не увидишь здесь, и тяжелее может быть.

Всеми мерами старайся приобретать противоположное гордости – смирение, и как оно приобретается, учись в книгах святых отцов: всегдашнее самоукорение – ближний к нему путь.

Старайся приобрести во всем самоукорение и смирение, то и внимание будешь иметь, и стражу за своими сердечными движениями.

Презрение себя и самоукорение во всем приносит смирение, а оно сохранит мир.

Из писем ваших вижу ваше немощное устроение, еще не можете вкушать твердой пищи и горького пития укоризн и досад, но ведь еще время делания и посева, а не жатвы и обирания плодов бесстрастия. Когда смиренными помыслами себя укоряли и убеждали, тогда чувствовали и облегчение брани, но вознадеясь тонко об этом успокоении, особенно при виде оскорбившего лица, восставала брань. Потребность великая смирения и да не надеющеся будем на себя, но на Бога.

Ты видишь, отчего вы стали мирнее: ты пришла в самопознание, увидела свою вину, стала укорять себя; полагаю, что и она прибегла к тому же средству. Это самое и сокрушило силу врага, старающуюся возмутить душевное ваше устроение. Если ты будешь продолжать сознавать свои немощи, укорять себя и смиряться, то, хотя бы она и не имела этого, довольно и с твоей стороны духовного, смиренного мудрования, чтобы сокрушить коварства вражеские. Если она имеет в характере своем скорость и суетливость, но ведь намерение ее клонится к доброй стороне; и когда придет тебе помысел от врага судить ее действия – укори себя в чувстве души, и вражеское внушение отойдет.

Вы обе себя обвиняете; но, видно, еще не истинно, когда мир не наступил.

Вы укоряете себя, но, видно, только пером и устами, а не сердцем; прибегните к этому последнему средству, то и истребится вражеская кознь.

Часто вижу в ваших письмах каждая говорит: «Я считаю себя хуже сестры», – а на деле выходит другое; и потому, видно, не водружен этот помысел во внутреннем залоге души, о чем весьма бы не худо было постараться и потрудиться и при случаях воспользоваться приобретением этого сокровища.

Смущения ваши встречаются между вами и проходят – что делать? Лишь бы не западали в сердца со злопомнием – а это тогда, когда не будем себя укорять, а носить оправдание и другую осуждать.

Слышать о неприятностях между близкими родными очень прискорбно, и особенно когда твои советы к удовлетворению их не действуют. Да и можно ли этому быть, когда и в нашем устроении, без самоукорения, сколько ни советуй, не получают умиротворения ссорящиеся, а они и понятия не имеют о том, что надо себя укорять, – видят же только в ближнем вину.

Чего мы не можем сами от себя отвратить, то, видно, и надо этому быть к испытанию нашего терпения и к смирению; когда будем себя укорять и смиряться, то удобно и переносить, а если будем укорять людей и винить их, ставя причиной наших скорбей, то они тяжелее становятся и неудобоносимы бывают.

Смирение великое оружие на врага, но приобретение его великий есть труд и понуждение.

Смиренные не вникают в глубину непостижимого, но смиряют свой помысел, и по времени Бог вразумит их.

Смирение есть одно непреоборимое оружие против всех козней вражеских, но достижение до него нелегко, а тем более в мире живущим и непостижимо. Вы же хотя и укоряете себя словами, но им нельзя дать веры, когда не приобретаете истинного сердечного смирения.

Спросите, как же и откуда научиться смирению? Сам Господь наш Иисус Христос сказал: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:29); вот основание нашей науки – смирение. Святые отцы, подражая этому учению, научались до того, что при всей их святости считали себя хуже всех и под всею тварью, и нас учат этому; и ясно показали, что где только случилось падение, там предварила гордость.

Сама высшая Любовь, Сын Божий, облеклась во смирение нашей плоти.

Смирение – неприступная крепость для умных похитителей.

Старайся, чтобы со внешним смиренноодеянием согласовать и внутреннее смирение. Считай себя худшей и последнейшей всех, не устами только говоря, но в сердце мысль водружая; оно доставит тебе спокойствие. Однако не думай, чтобы дело это скоро могло совершиться: оно требует многого времени, труда и отсечения своей воли и разума, о чем уже много раз сказано, читано и писано было, но без практики не будет успеха: много раз падешь, смиришься и восстанешь, и тогда только твердо будет, когда совершенно познаешь свою немощь и не будешь опираться на свои дела.

Как мы далеки от смирения! А оно бы все стрелы лукавого сокрушало. Надо учиться этой божественной науке; не нужно ходить ни в университеты, ни в академии и не тратить на это денег; и бедный, и богатый – все имеют право и способ учиться даром: «Научитесь от Меня…» (Мф. 11:29). Не будем неверны словам Господа нашего Иисуса Христа, а воспользуемся и станем учиться, время всегда есть; не только в 3-й, но и в 11 час пришедших Он не отвергает, а принимает и равную плату воздает.