Естеству ангельскому свойственно не грешить, потому что Ангелы сильны крепостью и облечены в божественное одеяние Духа Святаго, без Которого невозможно не грешить.

Если же люди не захотят учиться молитве и не научатся, то будь они мудры, будь невежды, кончат жизнь оскверненными грехом.

Блаженны те, которые всегда имеют открытым мысленное око душевное и во время каждой молитвы своей видят свет, потому что они стали равночестны с Ангелами. Если же они таковы, находясь еще в этой жизни, еще будучи связаны телесною плотию, то каковыми же будут они по Воскресении, после того, как облачатся в духовное и нетленное тело? Поистине, они будут тогда не Ангелам только подобны, но Самому Владыке Ангелов, Христу Господу, как написано: " Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть". (1 Ин. 3:2).

Псалмы, коленопреклонения и время стояния должны быть у тебя определены по мере силы твоей, чтобы совесть не обличала тебя и не говорила, что у тебя есть сила и еще постоять и пославословить Бога.

Блажен тот христианин, который предстоит Богу в молитве так, что его видит Бог и он видит Бога, и чувствует, что стал вне мира, в теле ли или кроме тела, потому что он услышит неизреченные глаголы.

Нет греха больше, как молиться без страха Божия, без внимания и благоговения. Кто молится или поет псалмы просто, как попало, с небрежностью и презрением, тот явно не знает, что такое есть Бог.

То, силою чего мы молимся как должно, есть Дух Святой.

Внимание так должно быть связуемо и неразлучно с молитвою, как связано и неразлучно тело с душой.

Иным путем нельзя дойти до того, чтобы молиться за врагов своих с расположением к ним сердца и любовию, как очистившись сначала от всякой скверны плоти и духа, через соединение с Богом содействием Всеблагаго Духа.

Молиться Богу весьма хорошее дело и великую приносит пользу молящемуся. Если великая бывает польза от собеседования с земным царем, то насколько большая должна быть от собеседования с Царем Небесным посредством молитвы?

Как только увидит диавол, что дух христианина не имеет печати благодати Божией и наг от нее, а между тем желает пройти мысленно воздух и взойти ко Всевышнему Богу, чтоб беседовать с Ним посредством молитвы и молить Его о грехах своих, — без страха становится против него.

Братия мои, и отцы, и чада, умоляю вас всех вместе и даю вам это, как душеспасительное правило, постарайтесь положить начало такому делу добродетели или, лучше сказать, делу Божию, чтоб, если возможно, ни одна служба не проходила без слез. Ибо если научишься ты, брат мой, это делать, то в короткое время преуспеешь, возрастешь духом и достигнешь в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова. Когда станешь ты понуждать себя к тому, чтоб не проходило ни одной службы церковной без слез, то со временем так научишься этому доброму делу, что слезы сделаются для тебя как бы естественными. Тогда душа твоя начнет питаться и псалмами, какие будешь читать или слушать, и тропарями, и воспринимать в себя божественные мысли их, и ум твой посредством читаемого будет восходить ввысь и возвышаться в созерцание мысленного. Тогда станешь наконец плакать с великою сладостию и, находясь в церкви, чувствовать, что находишься будто среди святых Ангелов.

Верным именуется и есть тот, кому вверена и кто имеет благодать Святаго Духа; благодать же эта просвещает ум, собирает его в себя и сосредоточивает, да понимает, к Кому беседует и о чем беседует. Следовательно, кто не так действует в молитве, тот не имеет благодати Святаго Духа, неверным бывает и далеким от Бога.

Тому, кто много говорит устами в молитве своей, неудобно сознавать все, что говорит; но кто молится немногословно, тот может сознавать, что говорит в молитве. Тем, которые не все сознают хорошо, что говорят, положено много говорить; тот же, кто научился сознавать, что говорит в молитве, не может говорить много, чтоб не рассеяваться умом. Нет нужды много говорить к Богу, но немного с разумным сознанием того, то есть чтоб понимаемо было то. Впрочем молиться с разумным сознанием никак невозможно, не сделавшись причастником Духа Святаго. Если кто не содружится с Богом через Господа Иисуса Христа во Святом Духе, то душа его не может молиться с разумным сознанием, как сказал один из великих отцев: «То, силою чего мы молимся, как должно, есть Дух Святый». Итак, кто думает, что молится настоящим образом без Духа Святаго, тот, и прославляя Бога песнословно, тоже, что хулит Его, поскольку нечист есть и не содружился еще с Богом.

Человек, научившийся противоречить, сам для себя есть обоюдоострый меч: он убивает душу свою, не сознавая того, и делает ее чуждою жизни вечной.

Томится болезненно тщеславный, видя, как смиренный, проливая слезы, и Бога ими умилостивляет, и людей подвигает к невольной похвале.

Как пламень огня всегда поднимается вверх, особенно когда станешь ворочать вещество, в котором возгорелся и горит огонь, так и сердце тщеславного не может смиряться. Но как только скажешь ему, что для его пользы, он более и более воздымается; если его обличают и вразумляют, он противоречит сильно; если хвалят и приветствуют, он напыщается еще сильнее.

Верующий во Христа ничем другим не может доказать свою веру, кроме исполнения того, что заповедано Им, и удаления от того, что Им воспрещено.

...Истинно верующих отличительный знак есть ни в чем никогда не преступать заповеди великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа...

...Если вера без добрых дел мертва, то явно, что когда вера с худыми делами, тогда она не называется и не есть более вера. Мертвое тело, если оно умерло недавно, называется мертвым; но если оно долго пролежит так, то не называется уже телом мертвым, а трупом тлеющим, разлагающимся, попортившимся.

Кто верует, что Бог есть, тот помышляет о Нем все великое и славное, исповедуя, что Он один – Владыка, Господь и Творец всяческих, и что Он бессмертен, вечен, нетленен, непостижим и неизречен. Кто это знает и верует... тому как можно не предать себя на подвиги благоугождения Ему в жертву, по любви к Нему, чтобы сподобиться быть если не сыном Его и наследником, то хоть одним из верных рабов, стоящих близ Него.

Если Христос говорит, что даст Духа верующим в Него, то нет никакого сомнения, что не имеющие Духа еще не веруют в Него от чистого сердца.

Плод веры есть Святой и невечерний Свет; Свет же Святой в свою очередь прилагает и умножает веру. Насколько сильнее воссиявает Свет, настолько возрастает вера и восходит на высоту. И опять насколько возрастает вера, настолько множится явно плод Духа; плод же Духа есть любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание.

Плод веры нашей христианской есть здравие души. Затем Бог сделался человеком, чтоб душа через Него могла воспринимать здравие свое. Следовательно, у кого душа не здравия, тот еще не стал христианином настоящим. Здоровою же душа делается силою Божественною и светом благодати, даруемой Христом за веру.

Вход в Царствие Божие дается не за одни добрые дела, но и за веру. Видят его через рождение свыше, а получают – через добрые дела, совершаемые силою веры.

Вера есть готовность умереть ради Христа за Его заповедь, в убеждении, что такая смерть приносит жизнь; готовность нищету вменять в богатство, безвестность и ничтожество – в истинную славу и знаменитость; уверенность – в то время как ничего не имеешь,– что всем обладаешь. Особенно же вера есть приобретение неисследимого богатства познания Христа и способность смотреть на все видимое, как на прах или дым.

Вера во Христа – это новый рай. И Бог от сложения мира провидел всех, кто уверовал и уверует в Него, кого призвал и будет призывать до скончания мира, а призвав, оправдал и будет оправдывать; оправдав, прославил и будет прославлять, показывая их подобными образу славы Сына Своего через святое Крещение и благодать Святого Духа, таинственно соделывая их сынами Божиими и претворяя их в новых из ветхих и в бессмертных из смертных, с возложением на них заповедей, как возложил на Адама.

Вера во Христа есть не то только, чтоб небречь о приятностях жизни, но и то, чтобы терпеливо и благодушно переносить всякое находящее искушение, в печалях, скорбях и неприятных случайностях, пока возблаговолит Бог призреть на нас.

Кто верует, тот не гордится, но, подражая Господу, старается приобретать смирение.

Когда увидишь, что какой-либо человек гордится, знай, что по мере гордыни его он страдает и нечувствием душевным, и пожалей о нем; ибо кто болеет и не чувствует, что болен, тот близок к смерти. Таков этот грех, ввергающий душу в смерть, ибо гордый есть больной бесчувственный, который не сознает и не чувствует своей болезни, а это и есть смерть души. Случись, что кто-либо из таковых еще привык учить и вразумлять других, — то это уже законченный мертвец, для которого не требуется более врача.

Пост делает нас способными зреть умно духовный воздух, в котором всегда сияет умное Солнце Правды, Господь наш Иисус Христос.

Кто принужденно от других взойдет на камень поста без собственного желания, тот не устоит, но будет сдвигнут с этого основания похотями и бросится в тайноядение, начав есть скрытно; начавший же есть скрытно поглощен будет злым диаволом.

Пост, взяв в помощники себе бдение, отгоняет ожестение сердца, и из того, кто прежде был чревоугодник и пьяница, извлекает потоки слез сокрушения, — о чем позаботимся, прошу вас, братия, возыметь всем нам.

Какие добродетели ни утвердишь ты на основании поста, все они будут непоколебимы и непотрясаемы, как утвержденные на твердом камне. А когда примешь это основание, т. е. пост, и на место его положишь насыщение чрева и другие неуместные пожелания, тогда все добродетели будут потрясены и разнесены от худых помыслов и от потока страстей, как песок разносится ветром, и все здание добродетели рушится. Итак, чтобы не случилось этого и с нами, будем с радостию стоять на твердом основании поста, будем стоять, добрые братия мои, будем стоять со вcем нашим желанием.

Пост и воздержание есть добродетель, от которой увядают греховные сласти и похоти и замирает огонь плоти, — и это есть дело собственного нашего произволения; но чтобы кто держал пост и воздержание без всякого чувства прискорбности и приболезненности этого подвига и еще более, чтобы кто достиг чистоты и совершенного бесстрастия, это есть дар Божий, весьма высокий.

Все же прочие добродетели вокруг этой царицы добродетелей <смирения> являются как бы стражами, подругами и служанками, сопровождающими госпожу.

Смирение рождает плач, а плач питает матерь свою - т. е. смирение - и возвращает его.

Истинно кроткий не может перенести только преступление Божиих заповедей ни в каком человеке. Но и при этом он плачет о преступающих эти заповеди и грешащих, и так же искренне, как если бы сам грешил.

...Что есть смиренномудрие? То, чтобы познать и сознавать свою человеческую немощь. Но чтобы познал и сознал кто человеческую немощь, это бывает не иначе, как от просвещения, свыше Христом Господом посылаемого тем, которые веруют в Него. И другим каким-либо способом познать самого себя и сознать свою немощь нет никакой возможности.

Где глубокое смирение, там и слезы обильные; а где есть это, там есть и посещение Святого Духа...

Если бы мы имели смирение, то не презирали бы рабов Божиих.

То дело, которое делается не со смиренномудрием и духовным разумом, каково бы оно ни было, никакой не приносит пользы тому, кто его делает.

Постараемся же все приобрести смирение – несказанную красоту наших душ.

Даже тот, кто имеет хотя некоторое самомнение, как может удержать в себе смирение? Никоим образом, конечно.

Кто сошел со стези блаженного смирения и идет не по ней, идет справа или слева, а не следует прямо за Господом и Богом нашим Иисусом Христом, как может он войти в брачный чертог Христов вместе с Ним?

Где истинное смирение, там и глубина смиренномудрия; где смиренномудрие, там и воссияние Святого Духа; где воссияние Святого Духа, там обильное излияние света Божия и Бог с премудростью и знанием тайн Его; где это, там Царствие Небесное, и сознание Царствия, и сокровенные сокровища богопознания, в которых и явление духовной нищеты; где чувство духовной нищеты, там с радостью растворенный плач и непрестанные слезы, которые очищают душу от всяких пристрастий и делают ее всю световою.

Смирение есть как бы неокрадомая сокровищница, устрояемая в том уме, который носит убеждение, что только силою благодати, принимаемой от Христа, имеются в нем добрые качества, т. е. истина, кротость и правда.

«Кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится» (Мф. 23:12). Бог ничего так не любит и так не желает видеть в нас, как искреннее сознание своей ничтожности и полное убеждение и чувство, что всякое добро в нас, в нашей природе и нашей жизни происходит от Него одного как Источника всякого блага, и что от нас самих не может произойти ничего истинно доброго – ни помысел добрый, ни доброе дело.

Соразмерно страху Божиему и вместе с ним возрастает и смирение, от смирения же исчезают все страсти, а с ними прогоняется и полчище демонов.

Если человек смирен действием покаяния, то, конечно, не пропустит ни одного дня и ни одной ночи без слез, плача и сокрушения.