Тихон Задонский

Без смирения неполезна бывает молитва, ибо «Бог гордым противится» (Иак. 4:6; 1 Пет. 5:5). Напротив того, на смиренных милостиво взирает Бог: «Призрит на молитву беспомощных и не презрит моления их»,– говорит Давид (Пс. 101:18). Так призрел Он на молитву смиренного мытаря, хотя тот и был обременен грехами, так отринул гордое самохвальство фарисейское. «Ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18:14). Так сотник в Капернауме, который считал себя недостойным, чтобы Христос вошел в дом его, получил желаемое, да еще с похвалою: «И в Израиле не нашел Я такой веры»,– говорит Христос (Мф. 8:10). Ибо где вера истинная, там есть и смирение, смирение неотлучно от веры. С такою верой и смирением и нам положено приступать к величеству Божию, когда хотим чего-либо просить и получить просимое,– помнить, кто мы и к Кому приступаем с прошением.

Видишь, что когда огонь коснется ладана или какого иного благоуханного порошка, тотчас бывает курение дыма и приятное благоухание восходит. Так точно бывает, когда сердца человеческого коснется благодать Святого Духа: тогда восстанет в этом сердце воздыхание и молитва истинная, как благоухание, от огня возбужденное, и восходит в высоту к Небесному Отцу, и обретает у Него благодать и милость. Это учит нас просить у Бога Духа Святого, чтобы Он возбуждал в сердцах наших истинную молитву, «Которым взываем: «Авва Отче!» (Рим. 8:15).

Прежде молитвы требуется: во-первых, ни на кого не гневаться, не злобиться, но всякую обиду оставить, чтобы и самим Бог оставил грехи. «Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим...» (Мф. 6:12). «А если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6:12, 15). Во-вторых, надо примириться с тем, кого обидели или словом, или делом. «Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой перед жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5:23–24).

Думай и постоянно держи в памяти, что Бог есть твой Бог, Творец, Господь, Царь и Промыслитель; хотя и всех Он есть Бог и хотя всем равно повелевает уклониться от зла и творить благое, но принимай это повеление, как бы касающееся одного тебя. Тогда с помощью Его породится в тебе новое движение и новый дух; и чем чаще будешь поучаться в этом размышлении и поучении, тем день ото дня большее усердие почувствуешь внутри себя к богопочитанию и благочестию. Но везде нужна молитва: мы без Бога размышлять о Боге по-надлежащему не можем.

Молитва Христу-Свету – вот средство, чтобы воссиял в душе свет Его благодати.

Бог – начало и источник всякому добру, и потому Ему Единому подобает слава и хвала за добро. Но когда человек за добро желает и ищет славы и похвалы себе, то на том месте, где бы подобало быть и почитаться и славиться Богу, человек себя, как идола, ставит и хочет хвалиться и прославляться. Поэтому он отступает от Бога сердцем своим и себя боготворит, хотя этого и не замечает. Чем же хвалиться человеку, который, кроме грехов и немощи, ничего не имеет? Разве грехами? Но какая это польза? Это не похвала, а поношение.

Тщеславие – яд, умерщвляющий душу.

Человек, духовно рассуждающий, подобен древу. Древо зависит от корня: каков корень, таково и древо. А что в древе корень, то в человеке, духовно рассуждающем, вера: какова вера, таков и человек. Чем больше корень распространяется и углубляется, тем больше древо растет и возвышается, тем более распространяются ветви его и умножаются плоды. Так, чем больше вера в человеке углубляется и умножается, тем более человек духовно растет, возвышается и тем больше духовных плодов приносит. Такого духовного человека называют великим, хотя бы он был молод, самого низкого звания или всеми унижаем и оскорбляем.

Живая вера есть дар Божий, подобный некоему божественному семени, которое сеется во время Крещения. Это и есть то семя, от которого человек называется рожденным от Бога.

Где нет любви, там нет веры.

Благодарность Богу за всякое благодеяние – признак живой веры.

Вера подлежит многим искушениям, посреди стольких бедствий нужно ее беречь и хранить, как душу свою или жизнь, или еще более. Ибо должны мы и жизнью нашей пренебречь при случае, чтобы сохранить веру. Ибо если душу или жизнь ради веры погубим, то обретем жизнь вечную в будущем веке, как говорит Христос: «Кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк.8:35).

Явный знак светильника веры, горящего в сердце человеческом, есть духовная радость, ощущаемая в сердце, радость о Духе Святом, радость о Боге. Об этой радости говорится в Псалмах: «Сердце мое и плоть моя восторгаются к Богу живому» (Пс. 83:3). Ибо где вера в Бога, там и любовь к Богу, где любовь к Богу, там и радость о Боге. Что любим, тому и радуемся.

Беден и грешен человек, но тем беднее и грешней, что не видит своей бедности и недостоинства. Думает, что он бел, но он, как ворон, черен. Думает, что он видит и знает все, но он слеп и ничего не знает. Думает, что он богат, но он подлинно низок и убог. Думает, что он честен, но он бесчестен, уподобился скотам. Думает, что он добр, но на самом деле он зол. Думает, что он здоров, но он расслаблен. Думает, что он счастлив, но он беднее и несчастнее всякого создания. Грех сделал его таким.

Побеждает нашу гордость конец нашей жизни, «ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:19). Приникни к гробам, отличи там царя от воина, славного от бесчестного, богатого от нищего, крепкого от немощного, благородного от неблагородного, мудрого от неразумного. И, глядя в гроб, хвались своим благородством, превозносись разумом, величайся богатством, надмевайся честью, считай ранги, исчисляй титулы. О, бедное создание, бедное по началу, бедное по середине, бедное и по концу. Подобен ты хрупкому и худому сосуду, подобен праху и в прах обратишься.

Надежда на себя самого, на свое благочестие, на честь, богатство, силу свою, на князей и прочее создание доказывает сердечное неверие, ибо надежда на Бога неотлучна от веры; и истинная вера старается быть свободной от всякой надежды, кроме надежды на Бога, и в едином Боге утверждается.

Душа, больная самомнением, не может видеть Бога.

Чем больше будем познавать и помнить Христа, тем лучше познаем свое недостоинство и окаянство и тем смиримся. Христос, Сын Божий, Господь твой, ради тебя смирился - тебе ли, рабу, гордиться? Господь твой ради тебя принял образ раба - тебе ли, рабу, искать господства? Господь твой ради тебя бесчестие принял - тебе ли, рабу, возноситься честью? Господь твой не имел где головы приклонить – тебе ли, рабу, расширять великолепные здания? Господь твой за распинателей Своих молился: «Отче, прости им» (Лк. 23:34) – тебе ли, рабу, на Оскорбивших гневаться, озлобляться, искать мщения? Но кто ты таков, что не терпят уши твои оскорбления? Тварь убогая, немощная, обнаженная, страстная, заблудшая, всяким злополучиям подверженная, всякими бедами окруженная, трава, сено, пар, ненадолго являющийся и исчезающий. Но смотри и берегись, чтобы и тебя Христос, Господь твой, не постыдился, когда ты стыдишься смирения и кротости Его.

Полезен нам пост телесный, ибо умерщвляет страсти. Но пост душевный непременно нужен, так что и телесный пост без него – ничто. Многие постятся телом, но не постятся душой. Многие соблюдают пост в пище и питии, но не постятся от злых помыслов, дел и слов. Какая им от этого польза? Многие постятся через день и два и более, но от гнева, злопамятства и мести поститься не хотят. Многие воздерживаются от вина, мяса, рыбы, но языком своим уязвляют людей, подобных себе,– какая им от этого польза?

Воздержание – от духовного сердца.

После крещения Христос изведен был духом в пустыню и сорок дней постился. Подражая Христу, святая Церковь хранит ежегодно пост Четыредесятницы, который всегда бывает перед праздником святой Пасхи. Христос по исполнении сорокадневного поста троекратно был искушаем диаволом (Мф. 4:1–11), являя, что всякому, начинающему служить Господу, предстоит искушение. Он победил искусителя, показав нам пример, чтобы и мы, взирая на Него, как Подвигоположника и Начальника, подвизались и побежденного Им сатану побеждали Его божественной силой и благодатью.

Нужно без ропота и охотно терпеть всякое презрение и бесчестие. Смирения без терпения быть не может и где истинное терпение, там и смирение. Ибо кто не терпит презрения, тот любит почитание и похвалу, что есть знак гордости. Добровольно и усердно повиноваться и слушать не только высших, но равных и меньших в их нуждах и требованиях. Смирение ко всем склоняется, как и любовь.

Через искушения гордый приводится к смирению.

Смиренный сердцем высшим оказывает послушание, равных и низших себя не презирает, но со всеми обходится как с братьями, даже если и более достоин чести и большие имеет дарования, чем они. Ибо смотрит не на дарования, но на нищету свою и познает, что дарования не его, но чужие, он – только вместилище, а не господин их, а нищета и ничтожество – его собственные, как и у всех людей. Ибо всякий человек сам по себе беден и грешен.

Христианский подвиг состоит в смирении.

Смиренное сердце избегает всякого сана, чести и славы; и если ему необходимо быть в чести и сане, принимает это с крайним нежеланием и ради послушания, ибо видит свое невежество и недостоинство.

Кто больше познает Бога, тот более смиряется.

Как огонь огнем не гасится, так и гнев гневом не побеждается, но еще больше разжигается. А кротостью часто и самые свирепые враги преклоняются, умягчаются и примиряются.

Искушение попускается Богом для смирения.

Господь наш был укоряем, но Сам не укорял; тем учит нас кротко и терпеливо обходиться с врагами нашими, укоряющих не укорять и злословящих не злословить, но или молчать, или без гнева и с кротостью отвечать праведное. Если Господь наш, и безгрешный, укоряемый, не укорял, тем более мы, рабы его и грешники, должны делать это и Господу нашему подражать.

Христос, Сын Божий, хотя и является для нас образом и зеркалом всех добродетелей, однако повелевает нам учиться у Него смирению и кротости: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11:29). Отсюда видим, сколь великая добродетель – смирение, ибо имеет начало не от кого иного, но от Христа, Царя Неба и земли. «Научитесь от Меня»,– говорит,– не мертвых воскрешать и прочие чудеса творить, но чему? – «ибо Я кроток и смирен сердцем». Если же Сам Господь Неба и земли был «смирен сердцем», как исповедует, если «смирил Себя... даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2:8); если не устыдился умыть ноги ученикам (Ин. 13:5); если свидетельствует Сам о Себе, что «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить» (Мф. 20:28); если говорит: «А Я посреди вас, как служащий» (Лк. 22:27), не тем более ли нам, рабам, по примеру Господа нашего, подобает смириться и не стыдиться служить братиям своим и с ними, какие бы они ни были, обращаться дружески. На этот образ взирали святые апостолы и все святые, и от него учились, и так низким путем смирения вошли в высокое Отечество – Небо.

Смирение присуще духовной мудрости.

Смирение не боится падения, ибо на земле лежит и по земле ходит! Куда тому и падать, кто ходит по земле? Гордость высоко поднимается и возносится, но всегда в страхе и трепете находится, чтобы не пасть; и хотя находится в смятении и всеми силами бережет себя от падения, однако падает и сокрушается.

В истинном смирении замечается непрестанный голод и жажда Божией благодати, ибо смирение не смотрит на то, что имеет, но думает о том и ищет того, чего не имеет. Как учащиеся, чем более познают и обретают навык, тем больше видят свое невежество, потому что гораздо большего не знают, чем узнали, так и учащиеся в школе премудрости Божией, тем более нищими духовно сознают себя, чем больше причащаются дарований Божиих, ибо видят, что многого не имеют, чего и ищут со смирением и воздыханием.

Смирение – самый удобный путь к Богообщению.

О Таинстве Пресвятой Троицы, святейшей Евхаристии и о прочих – того, что не открыто в святом Божием слове и что открыто, но понять не можешь, любопытно не испытывай, чтобы не впасть в сеть дьявольскую, не запутаться в ней так, что вырваться из нее не сможешь, и не погибнуть. Ибо что требует одной веры и превосходит наш разум, то испытывать очень опасно. Берегись испытывать то, что выше тебя. Веруй во все так, как верует святая Церковь. Это путь безопасный.

Поверь и утвердись в вере, что в Святейшей Евхаристии истинно подается нам Тело Христово и Кровь Его, и это научит тебя, с каким страхом, почитанием и благоговением нужно приступать к этому великому Таинству. К царской трапезе приступают люди со страхом и приготовлением, и благоговением, к этой ли Божественной Трапезе приступая, не затрепещешь? Тогда будешь не много говорить в молитве, но одно повторять: «Помилуй, Господи! Очисти, Господи, не опали огнем, как траву сухую». Святая святым подаются, как возглашает на литургии иерей. И тут будешь удивляться Благости Божией, что Тело Христово и Его Пресвятая Кровь нам, тленным и недостойным, подаются в духовную пищу. И от сердца будешь благословлять и благодарить Его за это великое Таинство. И, помня это, будешь исправнее вести себя в жизни, не захочешь осквернить совесть и душу грехами, но всячески будешь стараться жить достойно христианина. Одно это будет отвращать тебя от всякого греха и подвигнет к добру.

Лихоимство опаснее прочих беззаконий. Блуднику, злобному, пьянице и прочим нужно только отстать от грехов и покаяться, чтобы спастись, а лихоимцу не только нужно отстать от лихоимства, но и похищенное возвратить тому, у кого похитил, или, если это сделать невозможно, расточить то, что собрал недобрыми средствами, и так покаяться, иначе ему и каяться невозможно.

Алчность – страсть крайне развращенных людей, у которых кроется в сердце безбожие, хотя устами они и исповедуют Бога. Это признак человека, превратившегося в хищного зверя, который без разбора нападает на всякое животное, чтобы насытиться плотью и кровью его, или даже хуже зверя, как учит святой Златоуст. Ибо звери, насытившись, более не устремляются на животных, а корыстолюбцы никогда насытиться не могут, но всегда алчут и жаждут чужого добра и чем более собирают, тем более желают и похищают.

Замечай здесь, христианин, к чему ведет сребролюбие своих поклонников. Иуда не ужаснулся продать за такую малую цену бесценного Христа, своего Благодетеля и Учителя, и так купил себе вечную гибель. То же предстоит и прочим сребролюбцам, которые не ужасаются делать всякое зло, чтобы обогатиться.

Надо часто Богу молиться, просить у Него помощи, трудиться и ни малейшего времени не пропускать без какого-нибудь дела – так скука и пройдет.

Если будешь поддаваться унынию и скуке, еще большее уныние на тебя восстанет и со стыдом изгонит тебя из монастыря. А если будешь против него стоять и побеждать его предписанным образом, то всегда за победой последуют радость, утешение и большая духовная крепость. И всегда у подвизающихся бывает попеременно то печаль, то радость. Как под небом бывает то мрачно, то бурно, то солнечно, так и в душе нашей бывает то печаль, то искушение, как буря, то утешение и радость, как ясная погода; и как после непогоды бывают приятны солнечные дни, так после искушения и печали бывает сладкое утешение.

Иуда-предатель, придя в отчаяние, «удавился» (Мф. 27:5). Познал он силу греха, но не познал величия милосердия Божия.. Так многие делают и ныне и следуют Иуде. Познают множество грехов своих, но не познают множества щедрот Божиих и так отчаиваются в своем спасении. Христианин! тяжкий и последний диавольский удар – отчаяние. Он прежде греха представляет Бога милостивым, а после греха – правосудным. Такова его хитрость.

Отчаяние – тяжкий грех, и грех против милосердия Божия. Бог человеколюбивый «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2:4). Чего же отчаиваться? Бог призывает всех к покаянию и кающимся обещает и хочет явить милость (Мф. 4:17). А когда грешник от грехов обратится, и в грехах кается, и сожалеет о них, и от других грехов бережется, – этого Бог хочет, и это Ему угодно, и на такого грешника Бог милостиво призирает, и все грехи ему отпускает, и прежних не поминает уже.

Уныние посылает враг, чтобы препятствовать молитве.

Корень и начало зависти есть гордость. Гордый, поскольку хочет вознестись выше прочих, не может терпеть, чтобы кто-нибудь был ему равен, а особенно выше его, был в благополучии, потому и негодует о возвышении его. Смиренный завидовать не может, ибо видит и признает свое недостоинство, прочих же считает более достойными, поэтому и о дарованиях их негодования не имеет. Страсть эта есть в тех, которые мнят о себе, что они есть нечто в мире, и так высоко о себе мечтая, прочих считают за ничто. Так негодует гордый Саул на кроткого и смиренного Давида, что ликующие жены приписали ему более похвалы, как сам Саул и говорит: «Давиду дали десятки тысяч, а мне тысячи» (1 Цар. 18:8). Поэтому и начал гнать неповинного.

Многие называют себя грешными и многогрешными <без сомнения, всякий человек – грешник, по Писанию> (1 Ин. 1:8), но от людей этого не терпят. Кто истинно, нелицемерно и в сердце своем называет себя грешником, тот всякое поношение легко претерпит и не проявит признаков гнева, ибо смирен.

Надо объявить исповедующемуся, чтобы всем простил, на кого имеет вражду, поскольку и Бог не прощает тому, кто сам не оставляет согрешений ближнему. Так учит Сам Христос: «если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6:15). Пусть примирится со всеми, кого бы чем ни обидел, и если что похитил, пусть возвратит.

Сокрушение открывает путь благодати.

Устное исповедание без сердечного сокрушения не приносит пользы.