Тихон Задонский

«Да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа» (2 Тим. 2:19). Да отступим от неправды, греха и беззакония, если хотим приступать к Богу неосужденно и для пользы нашей. Ибо говорит пророк: «Ибо Ты Бог, не любящий беззакония; у Тебя не водворится злой; нечестивые не пребудут пред очами Твоими: Ты ненавидишь всех, делающих беззаконие» (Пс. 5: 5–6). Всякий беззаконник мерзок пред очами Божиими, и приносящий молитву свою, которая есть христианская жертва, есть «задушающий пса» (Ис. 66:3). Но Он призрит милосердно только «на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом» Его (Ис. 66:2). Подумай об этом, христианин, если не хочешь и греха оставить, и хочешь Богу молиться.

Истинная молитва состоит не в словах и произнесении их, но истинная молитва состоит «в духе и истине» (Ин. 4:23). Когда молимся Богу, должно перед Ним стоять не только телом, но и духом; и молитву произносить не только устами, но и умом, и сердцем; и не только голову и колени преклонять, но и сердце наше перед Ним, и к Нему умные очи наши возводить со смирением. Ибо всякая молитва должна исходить из сердца, и что язык глаголет, ум и сердце должны глаголать. Потому ничему так не должно обучаться, как истинной молитве. Бог смотрит на сердце, а не на слова наши и внимает воздыханию сердечному, а не глаголанию устному. «Господи! научи нас молиться» (Лк. 11:1).

Молиться нужно не только самому за себя, но друг за друга. Ибо все верные, рассеянные по всему миру, есть единое духовное тело, имеющие единую преблагословенную Главу – Христа, и единым Духом Божиим просвещаемые и наставляемые (Рим. 12:5; 1 Кор. 10;17; 1 Кор. 12: 12–13, 20, 27). И поэтому как духовные члены, единое духовное тело составляющие, должны друг другу помогать молитвой. Как в теле члены друг о друге заботятся, так и мы, молясь друг за друга, единый глас к Небесному Отцу должны возносить с верой и любовью: «Отче наш, Иже еси на Небесех!».

«На всяком месте» молитесь. Так говорит апостол: «Желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения» (1 Тим. 2:8). Когда мы стоим, сидим, ходим, отдыхаем, делая что-нибудь руками, в уединении и в собрании можно молиться. Ибо всегда, на всяком месте и во всех наших делах, и во время еды и пития, и в богоугодных беседах можем наш ум и сердце возводить к Богу, со смирением и верою предлагать наши нужды, и милости у Него просить, и говорить: «Господи, помилуй!» Так Моисей посреди многочисленного народа, который вывел из Египта, и когда увидел их в опасности, умом и сердцем воззвал к Богу, хотя Его словесная молитва и не изображается в Писании, но Бог сказал ему: «Что ты вопиешь ко Мне?» (Исх. 14:15). Езекия, благочестивый царь, лежа на одре, молился, и услышал его Бог (Ис. 38:2–8). Иона во чреве кита молился, и услышан Богом (Иона 2:2–11). Три отрока в печи огненной молились, и были спасены (Дан. 3:23–51). Бог смотрит не на внешний образ и расположение тела, каково оно, но на сердце, смирение и веру и желание сердечное. Поэтому и написано: «Ты слышишь желания смиренных; укрепи сердце их; открой ухо Твое» (Пс. 9:38).

Без смирения неполезна бывает молитва, ибо «Бог гордым противится» (Иак. 4:6; 1 Пет. 5:5). Напротив того, на смиренных милостиво взирает Бог: «Призрит на молитву беспомощных и не презрит моления их»,– говорит Давид (Пс. 101:18). Так призрел Он на молитву смиренного мытаря, хотя тот и был обременен грехами, так отринул гордое самохвальство фарисейское. «Ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18:14). Так сотник в Капернауме, который считал себя недостойным, чтобы Христос вошел в дом его, получил желаемое, да еще с похвалою: «И в Израиле не нашел Я такой веры»,– говорит Христос (Мф. 8:10). Ибо где вера истинная, там есть и смирение, смирение неотлучно от веры. С такою верой и смирением и нам положено приступать к величеству Божию, когда хотим чего-либо просить и получить просимое,– помнить, кто мы и к Кому приступаем с прошением.

Изрядное училище молитвы и благочестия есть скорбь и страдание. Израильтяне, будучи в Египте и от приставников фараона-мучителя терпя озлобления, прилежно молились и взывали к Богу, как Сам Господь сказал о них: «Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его» (Исх. 3:7). Анна, мать Самуила-пророка, будучи из-за бесплодия в поношении и тесноте, и скорби, сердечно молилась Богу и услышана Богом (1 Цар. 1). О том, как скорби и гонения побуждали царя Давида к сердечной молитве, свидетельствуют его псалмы. Так скорбь научает сердечной молитве! Когда мы усерднее молимся, как не во время болезни, беды, напасти, искушения, в нашествии иноплеменников, во время голода, моровой заразы и прочего бедствия, которое грозит нам смертью? Тогда из глубины сердца исходит и восстает молитва.

Нельзя тому и молиться Богу, кто ближнему не оставляет согрешений. Ибо как скажет: «Отче! Остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим», — что в молитве Господней содержится, — а сам не оставляет? Бог знает сердце человеческое и смотрит на сердце, а не на слова. Итак, какое сердце, такова и молитва его. Когда сердце исполнено злобы, и молитва напрасна. Ибо такой, хотя просит Бога устами, чтобы оставил его согрешения, но сердцем не хочет такого оставления, ибо сам не оставляет. Бог слышит сердце, а не слова. И потому злобный с теми же грехами отходит от молитвы, с какими приходит к молитве, если еще не с большими, ибо сказано: «И молитва его да будет в грех» (Пс. 108:7).

Видишь, что когда огонь коснется ладана или какого иного благоуханного порошка, тотчас бывает курение дыма и приятное благоухание восходит. Так точно бывает, когда сердца человеческого коснется благодать Святого Духа: тогда восстанет в этом сердце воздыхание и молитва истинная, как благоухание, от огня возбужденное, и восходит в высоту к Небесному Отцу, и обретает у Него благодать и милость. Это учит нас просить у Бога Духа Святого, чтобы Он возбуждал в сердцах наших истинную молитву, «Которым взываем: «Авва Отче!» (Рим. 8:15).

Прежде молитвы требуется: во-первых, ни на кого не гневаться, не злобиться, но всякую обиду оставить, чтобы и самим Бог оставил грехи. «Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим...» (Мф. 6:12). «А если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6:12, 15). Во-вторых, надо примириться с тем, кого обидели или словом, или делом. «Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой перед жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5:23–24).

Грешнику не должно оставлять молитвы из-за грехов своих, ибо если думаешь, что сейчас недостоин приступать к Богу с молитвой, то когда будешь достоин? Когда это достоинство будет? Когда себя освятишь, оправдаешь и чем? Откуда святость и правда наша? Христос оправдает. Кто праведен перед Богом? «Все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:23). Кто был Манассия? Великий грешник. Что же, отвержен ли молящийся? Нет, он помолился со смирением и получил милость. Кто жена, плакавшая при ногах Христовых? Блудница, грешница. Отвергнута ли Христом? Нет. Услышала сладкий голос: «прощаются грехи её многие... вера твоя спасла тебя, иди с миром» (Лк. 7:47, 50). Недостоинство твое ничем не может повредить тебе. Единое требуется, чтобы оставил ты прихоти свои и прибегнул с покаянием к Отцу Небесному. «Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать» (Рим. 5:20). Как малейшая капля воды против океана, так грехи твои в сравнении с непостижимой благодатью Христовой.

Думай и постоянно держи в памяти, что Бог есть твой Бог, Творец, Господь, Царь и Промыслитель; хотя и всех Он есть Бог и хотя всем равно повелевает уклониться от зла и творить благое, но принимай это повеление, как бы касающееся одного тебя. Тогда с помощью Его породится в тебе новое движение и новый дух; и чем чаще будешь поучаться в этом размышлении и поучении, тем день ото дня большее усердие почувствуешь внутри себя к богопочитанию и благочестию. Но везде нужна молитва: мы без Бога размышлять о Боге по-надлежащему не можем.

Молитва Христу-Свету – вот средство, чтобы воссиял в душе свет Его благодати.

Видишь, какой сатанинский яд сокровен в тщеславии? Все дела, какие бы ни творил человек, оно обращает в мерзость и запустение, как море делает соленой воду всех впадающих в него рек. Эта болезнь духа делает нас мерзкими перед Богом, и насколько сокровен этот порок, настолько мерзок. От идолов чувственных и от прочих грехов можно уберечься, так как мы видим их, но от этого идола, который в нашем сердце гнездится, уберечься очень трудно, так сокровенно он пребывает в сердце.

Видишь яблоко... с виду красивое, но внутри изъеденное ядовитым червем, уже не только не полезное человеку, но и вредное. Так может быть и человеческое дело: хотя извне и кажется добрым, но, когда исходит из сердца, напоенного самолюбием, тщеславием и гордостью, не только ему не полезно, но и вредит. Ибо такой человек не воздает славы Богу, от Которого все добро происходит, и что должно воздать одному Богу, то он приписывает себе. Божиими дарованиями он не к Божией славе, но к своей злоупотребляет, и так на том месте, на котором должен поставить Бога, себя, как одушевленного идола, ставит и так отпадает и отступает сердцем от Бога и впадает в богомерзкий порок духовного идолопоклонства. Таковы те, которые дают обильные милостыни, созидают Божии храмы, богадельни, но и от этого ищут славы и похвалы человеческой, которые людей учат и наставляют ради того, чтобы прослыть мудрецами и разумными, и прочее; и это диавольские козни и самолюбие неразумного и слепого сердца.

Бог – начало и источник всякому добру, и потому Ему Единому подобает слава и хвала за добро. Но когда человек за добро желает и ищет славы и похвалы себе, то на том месте, где бы подобало быть и почитаться и славиться Богу, человек себя, как идола, ставит и хочет хвалиться и прославляться. Поэтому он отступает от Бога сердцем своим и себя боготворит, хотя этого и не замечает. Чем же хвалиться человеку, который, кроме грехов и немощи, ничего не имеет? Разве грехами? Но какая это польза? Это не похвала, а поношение.

Тщеславие – яд, умерщвляющий душу.

Человек, духовно рассуждающий, подобен древу. Древо зависит от корня: каков корень, таково и древо. А что в древе корень, то в человеке, духовно рассуждающем, вера: какова вера, таков и человек. Чем больше корень распространяется и углубляется, тем больше древо растет и возвышается, тем более распространяются ветви его и умножаются плоды. Так, чем больше вера в человеке углубляется и умножается, тем более человек духовно растет, возвышается и тем больше духовных плодов приносит. Такого духовного человека называют великим, хотя бы он был молод, самого низкого звания или всеми унижаем и оскорбляем.

Когда ощущаем всемогущество Божие в сердце нашем, тогда отгоняется сомнение в Божественных Его тайнах, умом непостижимых. Ибо всемогущий Бог все может сделать, что открыл и обещал. Так, разум не верит в воскресение мертвых. Но ощущая всемогущество Божие и укрепляясь в вере, без сомнения надеется на него, в уверенности, что Создавший всё тем более может собрать силой и словом Своим и оживить рассыпанный прах телес наших. «Он... повелел, и сотворились» (Пс. 148:5). Он скажет, и все будет, повелит, и все воссоздастся, что обещано в слове Его. Этим утверждайся, христианская душа, потому что Богу все возможно.

Живая вера есть дар Божий, подобный некоему божественному семени, которое сеется во время Крещения. Это и есть то семя, от которого человек называется рожденным от Бога.

Укрепляется и умножается святая вера причащением пресвятых Христовых Таин. Ибо «соединяющийся с Господом есть один дух с Господом», говорит святой Павел (1 Кор. 6:17). И Христос говорит: «ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6:56); и «кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода» (Ин. 15:5). Как человеческая плоть укрепляется и растет от естественной пищи, так вера Христова, зачавшаяся в сердце человеческом, укрепляется и растет таинственной пищей святейшего Тела и Крови Христовой. Ибо Тело и Кровь Христовы – животворящие, и кто приобщается их достойно, духовно оживотворяется и исцеляется от немощей душевных.

Суеверие наступает, когда оскудевает и исчезает вера.

Что светильник в доме, то живая вера в сердце человеческом. Светильник зажигается человеком: светильник веры зажигается от Духа Святого через слышанное слово Божие: «вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10:17). Когда светильник горит и сияет, в доме все ясно, и живущие в нем все видят, и ходящие не спотыкаются, и всякий делает свое дело, потому что от светильника всем светло. Так, когда светильник веры сияет в сердце, человек все духовное ясно видит: Бога невидимого – как видимого, и прочее невидимое – как видимое, и творит дела, достойные христианского звания. Когда нет светильника – в доме темно, и когда нет светильника веры в сердце человеческом – там тоже только тьма и всякое заблуждение.

Я здесь не говорю тебе, христианин, о той вере, которая состоит в познании и содержании правых догматов: эту веру имеют и беззаконно живущие христиане. Но говорю о вере сердечной, живой и спасающей. Этой веры нет в том, кто неисправно и не похристиански живет, хотя бы и исповедовал и проповедовал веру. Возьми в рассуждение, что Христос говорит: «Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6:24). Как служащие Богу уже не служат маммоне, так служащие маммоне уже не служат Богу. Богу и маммоне вместе служить невозможно, по слову Христову. Из этого заключаем, что и служащие всякому греху уже не служат Богу. А не служа Богу и веры не имеют, ибо без веры работать Богу невозможно. «А без веры угодить Богу невозможно» (Евр. 11:6), учит апостол. Служить и угождать Богу одно и то же.

Где нет любви, там нет веры.

Вера таинственно соединяет душу верного со Христом, как невесту с женихом; о чем Пророк говорит от лица Господа: «Обручу тебя Мне в верности и ты познаешь Господа» (Ос. 2:20). И Апостол говорит: «Обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою» (2 Кор. 11:2). Ради этого Христос такую верную душу очищает от греха и всякой скверны и делает ее святой, избавляет ее от духовных бедствий – проклятия, осуждения, смерти и всякого духовного неблагополучия. И вместо того подает Свои духовные блага: благословение, избавление и вечную жизнь. Об этом говорит апостол: Христос «сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением» (1 Кор. 1:30). Эту верную душу – как жену, сняв с нее разодранную одежду и омыв от нечистоты,– облекает Он в чистую одежду Своей правды, чтобы перед очами Его и Его Небесного Отца она явилась чистой, как царская дочь, духовно украшенной «в украшенной одежде» (Пс. 44:15). И Святой Пророк, духом радуясь этому, восклицает: «Возвеселится душа моя о Боге моем: ибо Он облек меня в ризу спасения, одеждою правды одел меня, как на жениха возложил венец и, как невесту, украсил убранством» (Ис. 61:10).

Благодарность Богу за всякое благодеяние – признак живой веры.

Видишь на дереве сухую ветвь, которая потому засохла, что не имеет сока, оживляющего ее? И христианин становится иссохшей веткой, если не имеет живой веры, любовью и другими плодами проявляющей свою жизнеспособность. Такой не имеет части со Христом, который есть «истинная виноградная лоза» (Ин. 15:1), и с истинными христианами, которые есть члены тела Его (Еф. 5:30). Он чужд и надежды на вечную жизнь, пока остается таким. Такому Бог грозит судом Своим. «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф. 3:10). Это рассуждение учит тебя, христианин, осмотреться, имеешь ли веру, которая своими плодами, то есть добрыми делами, себя проявляет.

Вера подлежит многим искушениям, посреди стольких бедствий нужно ее беречь и хранить, как душу свою или жизнь, или еще более. Ибо должны мы и жизнью нашей пренебречь при случае, чтобы сохранить веру. Ибо если душу или жизнь ради веры погубим, то обретем жизнь вечную в будущем веке, как говорит Христос: «Кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк.8:35).

Истинная вера, как искра, зажженная от Духа Святого в сердце человеческом, разгорается теплотой любви. Эта божественная искра раздувается и разгорается с Божией помощью чтением или слушанием Божиего слова, размышлением о прежде бывших делах Божиих, молитвой, причащением святых Христовых Тайн. И проявляет себя, как доброе дерево, сладкими плодами любви: терпением, кротостью, милосердием, верностью, воздержанием, братолюбием, миролюбием и прочими христианскими добродетелями. Это плоды доброго дерева, это приметы доброго сердца, очищенного верой Христовой, это свидетели живущих «не по плоти, но по духу» (Рим. 8:1).

Явный знак светильника веры, горящего в сердце человеческом, есть духовная радость, ощущаемая в сердце, радость о Духе Святом, радость о Боге. Об этой радости говорится в Псалмах: «Сердце мое и плоть моя восторгаются к Богу живому» (Пс. 83:3). Ибо где вера в Бога, там и любовь к Богу, где любовь к Богу, там и радость о Боге. Что любим, тому и радуемся.

Вера есть то, чего мы не видим или умом не постигаем, но веруем, что это есть. Так, не видим Бога, но веруем, что Он есть (хотя из создания мира познаем Его, но познание это, как несовершенное, вера довершает, и познаем все таки более от веры, чем от разума). Не постигаем умом, как Бог един естеством, но троичен в лицах, но веруем, наставляемые словом Божиим. Не видим Христа, Сына Божия, жизни вечной, Небесного Царствия, но веруем. Не постигаем умом воскресения мертвых, в святейшей Евхаристии Тела и Крови Христовых, но вера в этом утверждает нас. В этих и прочих тайнах Божиих разум должен последовать вере, а не вера разуму. То есть познание их не от разума зависит, но от веры, и не потому мы веруем, что познаем, но потому познаем, что веруем. Итак познание их не есть плод нашего разума, но плод веры, которая утверждается на твердом основании Святого Божьего слова и истине, и всемогуществе Божьем. Это для того говорится, чтобы не испытывать умом того, что требует единой веры, но «пленять разум в послушание Христу» (2 Кор. 10:5).

Беден и грешен человек, но тем беднее и грешней, что не видит своей бедности и недостоинства. Думает, что он бел, но он, как ворон, черен. Думает, что он видит и знает все, но он слеп и ничего не знает. Думает, что он богат, но он подлинно низок и убог. Думает, что он честен, но он бесчестен, уподобился скотам. Думает, что он добр, но на самом деле он зол. Думает, что он здоров, но он расслаблен. Думает, что он счастлив, но он беднее и несчастнее всякого создания. Грех сделал его таким.

Видишь, когда приближается солнце, тень становится меньше. Так и благочестивое сердце: чем ближе приходит к нему Бог со Своим светом и дарованиями, тем более оно познает свое ничтожество и смиряется перед Богом и людьми, считая себя недостойным. Напротив, чем дальше отходит солнце, тем большая бывает тень, а когда солнце заходит, тень удлиняется. Зайдет солнце исчезает и тень. Так и человек: поскольку удаляется от него Бог, постольку возносится и величается он в сердце своем; поскольку же человек возносится, постольку от Бога удаляется и Бог от него. И как тень исчезает, когда солнце скрывается, так исчезают и эти, которые мнят себя великими, когда скрывается Бог.

Люди наиболее гордятся или честью и славой, или богатством, или разумом, или крепостью, или благородством. Но все это подлежит переменам, и как приходит к нам, так и отходит от нас, ибо не наше: и возноситься тем, что не наше, весьма бессмысленно. Все, что ни имеем, не наше, но Божие; мы только сосуды и хранилища Божиих дарований. Богу дарующему подобает всякая хвала, и честь, и благодарение, а человеку подобает смиряться, чтобы и то, что имеет, не было отнято из-за гордости.

Не превозноситься, чтобы не пасть, как диавол.

Посмотрим на плоды горького семени гордости. Гордый человек всяким образом ищет чести, славы и похвалы; он всегда хочет казаться значительным, указывать, повелевать и начальствовать. А кто препятствует его желанию, на того сильно гневается и озлобляется. Лишившись чести и начальства, он ропщет, негодует и хулит. «Чем я согрешил? В чем я виноват? Этого ли труды мои и заслуги достойны?». А часто бывает, что человек сам себя и умерщвляет. Гордый начинает дела выше своих сил, которых не может исполнить. О, человек, что касаешься бремени, которого не можешь понести? В чужие дела он самовольно вмешивается, везде и всякому хочет указывать, хотя и сам не знает, что делает,– так гордость ослепляет его. Без стыда хвалит себя и возвышает: «Я, дескать, то и то сделал, такие-то и такие заслуги имею перед обществом». О, человек, исчисляешь свои заслуги, но что же о грехах своих не говоришь? Если стыдно их объявлять, то стыдись и хвалить себя. Гордый презирает и уничижает других людей: он, дескать, подлый человек, он негодный. А он такой же человек, как и ты, все мы люди. Он грешник, но думаю, что и ты этого имени не отречешься; он в том согрешил или грешит, но ты в другом, а может быть, и в том же. «Все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:23). Власти и родителям своим он не покоряется, не повинуется у гордых шея, жестка и непреклонна. Они всегда хотят на своей воле настоять и ее утвердить. Добро, какое имеет у себя, самому себе, своему старанию и трудам и своему разуму приписывает, а не Богу. О, человек, что ты от себя можешь иметь, ты, который нагим вышел из чрева матери своей? Что можешь иметь, чего Бог, источник всякого добра, не подает тебе? Что наши старания и труды могут без помощи Того, Который один все может, и без Которого всякий ничто, как тень без тела? Обличения и увещания гордый крайне не любит, считает себя исправным, хотя и весь подпорчен. Он не терпит уничижения, презрения, бед и напастей, негодует, ропщет, а часто и хулит. В словах и поступках проявляет надменность и напыщенность... Все это плоды ненавистной Богу и человеку гордости.

Отсюда видно, почему гордые своей мнимой правдой не требуют и не принимают Евангелия, – ибо не познают и не признают своей немощи и греховности. Напротив, явные грешники ближе бывают к тому, ибо видят свою бедность и недостоинство. Поэтому и написано: «Приближались ко Христу все мытари и грешники слушать Его. Фарисеи же и книжники роптали: «Он принимает грешников и ест с ними» (Лк. 15:1-2), надменные мнимой своей святостью, ибо кто не видит своей немощи и не признает ее, тот и врача не ищет, только больные, страдающие сердцем, уязвленным стрелою греха и печали. «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные», - говорит Христос (Мф. 9:12).

Побеждает нашу гордость конец нашей жизни, «ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:19). Приникни к гробам, отличи там царя от воина, славного от бесчестного, богатого от нищего, крепкого от немощного, благородного от неблагородного, мудрого от неразумного. И, глядя в гроб, хвались своим благородством, превозносись разумом, величайся богатством, надмевайся честью, считай ранги, исчисляй титулы. О, бедное создание, бедное по началу, бедное по середине, бедное и по концу. Подобен ты хрупкому и худому сосуду, подобен праху и в прах обратишься.

Пока человек в такой слепоте находится, он думает о себе, что все правильно и разумно делает, но, на самом деле, все его поступки, дела, замыслы и начинания одно заблуждение. Ибо сердце, от которого все происходит, суетою исполненное и мирской любовью напоенное, на что еще способно, как только суетное замышлять и приводить в действие? И такой во всем подобен слепому или находящемуся во тьме, который, хотя и весь в грязи, думает, что чист; хотя и сбился с пути и заблудился, думает, что идет надлежащим путем. И тем более бедственна эта слепота, что человек ее не видит. Ибо познание ее есть начало духовного блаженства. И эта слепота не только в простых и безграмотных людях замечается, но и в мудрых и разумных века сего, которые считают себя чем-то высоким и отделяют себя от простых, необразованных и невежд. Где неумеренное самолюбие и любовь к миру сему, там и эта слепота. Самолюбия и любви к миру без этого ослепления не бывает.

Надежда на себя самого, на свое благочестие, на честь, богатство, силу свою, на князей и прочее создание доказывает сердечное неверие, ибо надежда на Бога неотлучна от веры; и истинная вера старается быть свободной от всякой надежды, кроме надежды на Бога, и в едином Боге утверждается.

Душа, больная самомнением, не может видеть Бога.

Чем больше будем познавать и помнить Христа, тем лучше познаем свое недостоинство и окаянство и тем смиримся. Христос, Сын Божий, Господь твой, ради тебя смирился - тебе ли, рабу, гордиться? Господь твой ради тебя принял образ раба - тебе ли, рабу, искать господства? Господь твой ради тебя бесчестие принял - тебе ли, рабу, возноситься честью? Господь твой не имел где головы приклонить – тебе ли, рабу, расширять великолепные здания? Господь твой за распинателей Своих молился: «Отче, прости им» (Лк. 23:34) – тебе ли, рабу, на Оскорбивших гневаться, озлобляться, искать мщения? Но кто ты таков, что не терпят уши твои оскорбления? Тварь убогая, немощная, обнаженная, страстная, заблудшая, всяким злополучиям подверженная, всякими бедами окруженная, трава, сено, пар, ненадолго являющийся и исчезающий. Но смотри и берегись, чтобы и тебя Христос, Господь твой, не постыдился, когда ты стыдишься смирения и кротости Его.

Полезен нам пост телесный, ибо умерщвляет страсти. Но пост душевный непременно нужен, так что и телесный пост без него – ничто. Многие постятся телом, но не постятся душой. Многие соблюдают пост в пище и питии, но не постятся от злых помыслов, дел и слов. Какая им от этого польза? Многие постятся через день и два и более, но от гнева, злопамятства и мести поститься не хотят. Многие воздерживаются от вина, мяса, рыбы, но языком своим уязвляют людей, подобных себе,– какая им от этого польза?

Воздержание – от духовного сердца.

После крещения Христос изведен был духом в пустыню и сорок дней постился. Подражая Христу, святая Церковь хранит ежегодно пост Четыредесятницы, который всегда бывает перед праздником святой Пасхи. Христос по исполнении сорокадневного поста троекратно был искушаем диаволом (Мф. 4:1–11), являя, что всякому, начинающему служить Господу, предстоит искушение. Он победил искусителя, показав нам пример, чтобы и мы, взирая на Него, как Подвигоположника и Начальника, подвизались и побежденного Им сатану побеждали Его божественной силой и благодатью.

Нужно без ропота и охотно терпеть всякое презрение и бесчестие. Смирения без терпения быть не может и где истинное терпение, там и смирение. Ибо кто не терпит презрения, тот любит почитание и похвалу, что есть знак гордости. Добровольно и усердно повиноваться и слушать не только высших, но равных и меньших в их нуждах и требованиях. Смирение ко всем склоняется, как и любовь.

«Знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам» (Ин. 13:12–15). Посмотрим на этот живой пример смирения и последуем Ему, посмотрим в это зеркало и очистим себя от нашей гордости; не постыдимся люди людям, и рабы рабам, и грешники грешникам приклониться и послужить, когда Господь не постыдился служить рабам Своим. Напишем, возлюбленные, этот образ в сердцах наших, чтобы изжить бесовскую гордость.

Через искушения гордый приводится к смирению.

Чем больше человек познает душевную свою бедность и окаянство, тем более смиряется: познание нищеты смиряет человека. Чем более» смиряется, тем более обретает благодать у Бога, Который «смиренным дает благодать» (1 Пет. 5: 5). Многие о себе мечтают, что они не имеют высокоумия, гордости, зависти, гнева, злобы и прочего, но нашедшее искушение показывает, что в сердцах их скрыто это зло.

Каким образом искать смирение? Здесь вкратце сказано. Нужно стараться познать себя, свою нищету, немощь и окаянство и эту немощь почаще рассматривать душевными очами. Размышлять о величии Божием и о своей греховности, о смирении Христа: как любовь Его к нам, так и смирение Его ради нас столь велики, что и умом понять невозможно. Размышлять с прилежанием о том, что святое Евангелие тебе предлагает. Не смотреть на то, что имеешь доброго, но чего еще не имеешь. Помнить прежние грехи... Добро, которое сделал, приписывать Богу и Его благодарить, а не за свое принимать.