Амвросий Оптинский (Гренков)

В «Добротолюбии» означен чин премудрых подвижников, которые ежедневно совершали малое обычное келейное правило, а остальное время дня и ночи употребляли на молитву Иисусову. Но ты, по привычке, вдруг перейти к этому не можешь, по крайней мере, не смущайся, когда неудобно бывает тебе совершать все твое правило, и особенно не заставляй перечитывать одно и то же, когда враг наводит забвение, а иногда таковое бывает от усталости и изнеможения, как объясняет Григорий Синаит, что при совершении долгого правила бывает рассеяние мыслей.
Вернее и полезнее укорить себя за невнимание и смириться. Сказано, что от дел не оправдается никакая плоть, а только верой Иисусовой (Гал. 2:16).

Не должно говорить случившейся посетительнице: «Иду правило справлять», – а скажи: «Пойду по своим делам». А то скажи ей: «Давай Казанской Божией Матери акафист читать».

Правило чёточное лучше совершай по-обычному, потому что лучше, когда источник непрестанно течет хоть понемногу, чем много с перерывами.

Когда кто-либо совершает келейное правило и среди него почувствует особенное настроение духа к молитве Иисусовой или к поучению в каком-либо изречении Писания, тогда может оставить на время келейное правило и заняться тем или другим из сказанного. Так научают нас опытные отцы.

Чёточное правило должно стоять впереди всего, кроме Церкви. Лучше что-нибудь другое оставляй, а чёточное правило, хоть одиночное, старайся, кроме праздников, совершать ежедневно и почаще молитву Иисусову произносить – это всего нужнее.

Пишешь, чтобы разрешить тебе оставить обычное твое правило на всю твою поездку в N. Бог да благословит оставить обычное правило и постоянно держаться молитвы Иисусовой, которая может успокаивать душу более, чем совершение большого келейного правила. Из прежних опытных старцев по имени Василий объяснял это так: «Держащийся большого келейного правила, когда исполняет его, то подстрекаем бывает тщеславием и возношением, когда же почему-либо не может исполнить своего правила, то смущается. А держащийся постоянно молитвы Иисусовой одинаково пребывает в смиренном расположении духа, как бы ничего не делающий, и возноситься ему нечем».

Рукоделие оставлять тебе не следует, а только должно заниматься им в приличное время, не оставляя чёточного правила и другого молитвенного вычитывания, от которых враг тебя отвлекает, потому что все благословенное составляет существенную пользу монаха, оттого исполнять это бывает тяжело и как бы неудобно, и как бы всё и все этому мешают. Причины и тяжести таких неудобств есть ухищрение и отвлечение вражие, так как все благословенное ему не нравится. Ты же, зная это, старайся исполнять по благословению назначенное, равно не оставляй и устной Иисусовой молитвы.

Пишешь мне о своем болезненном состоянии, что ты изнемогла до крайности, а между тем общая трапеза не может тебя удовлетворить, вследствие чего часто ропщешь. И несмотря на такое изнеможение, ты наложила на себя подвиг ходить ко всем службам церковным и, кроме того, ежедневно прочитываешь в келье акафист, Евангелие и Псалтирь по главе, вследствие чего тебе нет времени отдохнуть и нет усердия к послушанию. При твоей болезненности можешь к церковным службам в будни совсем не ходить, потому что и здоровым можно оставаться только до шестопсалмия, кто имеет послушание. Келейное правило, которое ты на себя наложила, советую совсем оставить и употреблять это время на отдых, тогда и к послушанию будет более охоты, и дух будет спокойнее.

Ты все заботишься о мелочной точности правила. Заботься больше о качестве молитвы и душевном мире, а в остальном больные должны более смиряться.

Вообще замечу тебе, что ты все разветвляешь путь благочестия. Путь этот – простой, а у тебя выходит все как-то и сложно, и мелочно, ты все заботишься о мелочных подробностях и правилах. Я уже и говорил: больные и слабые касательно внешних трудов и подвигов должны трудиться, сколько могут, поступая в соответствии и с немощью своей, и с силами своими, а затем главное для них правило состоит в благодарности и смирении, то есть чтобы посылаемые им болезни и немощи переносить не только без ропота, но и благодарить Бога за все, а в своей неисправности смиряться перед Господом и людьми.

Перед всенощной ходить ли к повечерию, когда оно бывает отдельно, – в этом поступай в соответствии с силами своими. После всенощной, когда она отходит поздно, можно прочитать конец молитв на сон грядущим («Владыко Человеколюбче, неужели мне одр сей...»). Каноны же можно вычитать прежде всенощной, сколько успеешь.

Со своим уставом в чужой монастырь не входят, со своим уставом и в монастырь не приходят. Главное для тебя – слушаться разумно по Боге монастырского начальства и приобщаться к общим порядкам, келейно же совершать в простоте, что можешь, и Господь примет и малое правило, со смирением исполняемое. Не в том важность, какие правила исполняем, а как их исполняем. Ты все скорбишь в недоумении, что, может быть, не так делаешь. Святой Иоанн Лествичник говорит, что сомневаться и долго пребывать в недоумении о чем-либо есть признак гордой и славолюбивой души. Пишешь: и на здоровых нападает лень и немощь. Но здоровый может постараться, больной же, если сверх силы постарается, бывает смущение на смущение, по словам святого Исаака Сирина. Больному набрать себе разные правила значит никогда не хотеть выйти из смущенного состояния. Ты меня часто спрашиваешь, а словам моим не внимаешь и все держишься за свое мудрование. Сколько раз говорил и писал я тебе, что немощному и слабому, как говорит святой Иоанн Дамаскин, необходимее всего смирение и благодарение.

Посылаю тебе листок с обозначением канонов, как они читаются у нас в скиту. Если что из обозначенного выслушаешь в церкви, того в келье уже не нужно читать, а что в церкви не читается, то можешь читать у себя в келье, если имеешь время и силы. А если когда чего не успеешь вычитать по немощи и другим обстоятельствам, то не смущаться, а заменять его смиренным самоукорением.

Писала ты, что когда бываешь больна, то тебе затруднительно класть земные поклоны, и спрашиваешь: как же тебе быть?Вредно заставлять немощное тело выше силы его и что от этого бывает только смущение на смущение. Если не можешь класть земных поклонов, клади поясные, или стоя, сидя, или хоть лежа твори молитву, а вместо поклонов хоть осеняй себя крестным знамением на первых 30 молитвах каждой сотницы при исполнении неточного пятисотного правила.

Никакой не может быть пользы затягиваться на одних правилах и постах, как и сами можете теперь на себе видеть. Увидит одна у другой ночью свет в келье и сама – бух в поклоны, а там, может быть, просто лампадка ярко разгорелась, и если только в этом будете соревновать друг другу, то действительно никакой не может быть пользы. Господь не сказал: «Если хочешь войти в жизнь вечную, исполни правило», но: «Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди» (Мф. 19:17).

Пишешь, что иногда к обычному правилу прилагаешь лишние поклоны от усердия до усталости, а после и обычного не выполняешь. Полезнее постоянно продолжать умеренное делание, чем иногда излишнее совершать, иногда же и должное оставлять по причине неумеренной усталости. Не напрасно пишут святые отцы: «Умеренному деланию нет цены». При молитвенном подвиге прежде всего должно заботиться о том, чтобы избавиться дурных и зловредных качеств юродивых дев, да не услышим: «Что вы зовете Меня: Господи! Господи! - и не делаете того, что Я говорю» о мире и святом отношении ко всем (Лк. 6:46).

Тщеславие не дает нам покоя, подстрекая к ревности и зависти, которые смущают человека, возбуждая в душе бурю помыслов.

Тщеславие, если его тронуть пальцем, кричит: «Кожу дерут».

Всякое лишение и всякое понуждение ценится перед Богом, по сказанному в Евангелии: «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11:12). И дерзновенно и самовольно нарушающие правило поста называются врагами креста: «Их бог – чрево, и слава их – в сраме» (Флп. 3:19). И в псалмах сказано: «От утробы матери заблуждаются» (Пс. 57:4). Разумеется, иное дело, если кто нарушает пост по болезни и немощи телесной. А здоровые от поста бывают здоровее и добрее и, сверх того, долговечнее бывают, хотя на вид и тощими кажутся. При посте и воздержании и плоть не так бунтует, и сон не так одолевает, и пустых мыслей в голову меньше лезет, и охотнее духовные книги читаются и более понимаются.

Как матушка N. провела первую неделю поста? По-прежнему или по-новому как? Нужда и немощь мудрены, хоть кого заставят смириться и покориться – снизойти. Есть старинная пословица: «Где бритвы нет, там и шило бреет; нужда законов не имеет». Впрочем, так думаю я только, давнишний немощный и застарелый больной. А вдруг новому немощному трудновато поддаться снисхождению. Впрочем, есть и святоотеческое слово, что мы должны быть не телоубийцами, а страстоубийцами. Но апостол пишет, что «всякий поступай по удостоверению своего ума» (Рим. 14:5).

Очень рад, что служащие у вас стали почитать среду и пятницу, не нарушая правила Церкви о посте. Примеры немцев и других иностранцев ввели в заблуждение русских православных не уважать поста, уверяя, что в пище мало греха или совсем нет греха. Если бы это было справедливо, то Адам и Ева не были бы изгнаны из рая за вкушение плода от запрещенного древа, а древо это было смоковница. Но сила греха состояла не в плоде древа, а в запрещении и ослушании. Так и теперь грех не в пище, а в запрещении и ослушании правил Церкви.

Если совесть ваша не соглашается, чтобы употреблять вам в пост скоромное, хотя и по болезни, то не должно презирать или насиловать совесть свою. Скоромная пища не может исцелить вас от болезни, и потому после вы будете смущаться, что поступили вопреки благих внушений совести вашей. Лучше из постной пищи выбирайте для себя питательную и легко усваиваемую вашим желудком. Бывает, что некоторые больные употребляют в пост скоромную пищу как лекарство и после приносят в этом покаяние, что по болезни нарушили правила Святой Церкви о посте. Но всякому нужно смотреть и действовать по своей совести и сознанию и сообразно с настроением своего духа, чтобы смущением и двоедушием себя еще больше не расстроить.
Вот я вам высказал свое мнение, как разумею, а вы избирайте для себя полезнейшее.

В последнем письме есть опять скрытый замысел непостоянства и своеволия, именно – не являться в некоторые дни на трапезу ради поста. Подражай лучше преподобному Феодору Студиту, который ежедневно был за трапезой, но между тем был постник.

Спрашиваешь, если доктор и мать игуменья будут принуждать есть рыбу в Великий пост, как тебе быть? Если будешь очень изнемогать от постной пищи, то можешь согласиться употреблять и рыбу по болезни, а после в этом должно приносить покаяние. Впрочем, смотри и на свою совесть, насколько она может вместить это разрешение. В книге аввы Дорофея сказано, что по вере и злаки или картофель может заменять яйцо. Всячески надо испробовать, насколько сносна будет для тебя постная пища, хоть бы немножко и пострадать, а затем и видно будет, на что должно решиться.

Если сами не смиряемся, то Господь невольно нас смиряет. У Господа Бога средств-то много. Рано и скоро начала рассуждать, тогда как, прежде всего, требуется покорение и повиновение. За непокорность и непослушание и Адам с Евою изгнаны из рая. Это всем нам должно помнить и не забывать. В псалмах сказано:«Так да скажут избавленные Господом» (Пс. 106:2). А мы еще и не начинали духовного дела как следует, а толковать обо всем осмеливаемся, оправдывая себя какой-то прямотой. Тогда как и о птицах говорится, что прямо и не осмотревшись летают только одни вороны; другие же птицы держат себя осторожно и осмотрительно.
Мудрые и опытно духовные сказали, что рассуждение выше всего, а благоразумное молчание лучше всего, а смирение прочнее всего.

Некто из святых говорит: «Одно смирение сильно поставлять нас пред Богом, а все дела без смирения бесполезны». Господи, как знаешь, помоги нам смириться.

Святой Иоанн Дамаскин в слове о страстях пишет, что подвижничество нужно для тех, кто имеет тело здоровое и крепкое. А для немощных телом более необходимо смирение и благодарение. Благодарить Бога нужно за то, что немощами смиряет нас, чтобы смирившихся помиловать и спасти, по сказанному в псалмах: «Я изнемог, и Он помог мне» (Пс. 114:5).

Смиряться же нужно и полезно, и необходимо всем, как крепким, так и особенно слабосильным. Смирение может заменять внешние труды. А без смирения и большие подвиги не могут приносить пользы.

Цель православных при исполнении заповедей Божьих– видеть свои недостатки, познавать свою немощь и через то достигать смирения, без которого все другие добродетели не помогут христианину. Смирение же и при неисправности человека очень ему помогает, как это показывает Сам Господь в Евангелии через притчу о фарисее и мытаре. И в другом месте, убеждая нас к смирению, Господь сказал: «Когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк. 17:10). Когда так нужно смиряться исполняющим заповеди Божьи, то тем более потребно и необходимо нарушающим заповеди Божьи.

Смирение всегда сознает себя скудным искусства и умения поступать как должно; впрочем, всегда успокаивает себя сознанием своей худости и благонамеренностью, которой, прежде всего, ищет Бог от человека. Смирение заботится о возможном совершении и достижении своих целей, особенно в делах внешних, и чуждо неуместной настойчивости. Сам я хоть и непричастен, но вопрошающим обязан высказать истину.

Если бы Господь по милосердию Своему не даровал нам Таинства Покаяния, врачующего многие немощи наши, то куда бы деваться нам, неисправным, всегда готовым нарушать обеты святого Крещения? Главная сила покаяния состоит в смирении, которое, как и всякая добродетель, имеет свои степени. Блажен, кто обретается хоть на какой-нибудь из степеней преблаженного смирения, которое во всяком неприятном и скорбном случае более себя винит, что оно не умело поступить, как бы следовало. А потому и пребывает всегда более спокойно. Мнимая же правость наполняет душу смущением, весьма вредным на пути благочестия.

Если кто тебя обидит, не рассказывай никому, кроме старца, и будешь мирна. Кланяйся всем, не обращая внимания, отвечают ли тебе на поклон или нет. Смиряться нужно перед всеми и считать себя хуже всех.

Одна госпожа видела во сне Господа Иисуса Христа и перед Ним толпу народа. На Его зов первой подошла к Нему девушка крестьянка, а потом мужик в лаптях и еще все люди крестьянского сословия. Госпожа подумала, что и ее за доброту и вообще за все ее добродетели Он также возьмет. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что Господь перестал уже и звать! Она решилась было сама напомнить о себе Господу, но Он совсем отвернулся от нее. Тогда она упала на землю и начала смиренно сознаваться, что она действительно хуже всех и недостойна быть в Царствии Небесном… А вот такие-то и годятся, таких-то там и надо.

Лишь только смирится человек, как тотчас же смирение поставляет его в преддверии Царства Небесного.