Лев Оптинский (Наголкин)

При пострижении дан нам на злые помыслы меч духовный – четки, – дабы им отражать помыслы, бываемые от врага, ибо святой Иоанн Лествичник в «Лествице» пишет: «Иисусовым именем бей ратников, ибо не обретешь крепчайшего оружия ни на небесах, ни на земле». О, отцы наши и собратья! Позаботимся о спасении убогих душ наших и постараемся я всегда призывать в помощь имя Божие.

Кого посетит Господь тяжким испытанием, скорбью, лишением возлюбленного из ближних, тот и невольно помолится всем сердцем и всем помышлением своим, всем умом своим. Следовательно, источник молитвы у всякого есть, но отверзается он или постепенным углублением в себя, по учению отцов, или мгновенно Божиим сверлом.

О поминовении на проскомидии справедливо вам говорит духовная особа, что не должно поминать явно грешников, пребывающих в нераскаянии, в заблуждении и расколах; по толкованию учителей церковных – через соединение частиц, вынутых за их имена, с Божественной Кровью, – не очищение, но высшее осуждение для них бывает. О грешниках же, но кающихся и полагающих начало, можно и молиться, и подавать на проскомидию, также поминать на молитве и обращении их можно, как и Церковь молит о соединении всех, однако ж, чтобы с такой разборчивостью не подпасть бы вам фарисейскому мудрованию, подавайте на проскомидию о ближних ваших, известных вам; а о прочих молись вообще, и в мысли стараясь считать всех святыми (впрочем, не подражая делам их худым), окажите любовь свою каждому делами при случающихся обстоятельствах. Это будет надежнее, а то и в том и в другом случае опасно, надо избежать фарисейского мудрования и о себе мнения.

Если случится вам сделать упущение правила по какой-либо благословной вине, то это совершайте смирением и покаянием, но будьте же и осмотрительны, то есть чтобы не лености ради это было.

Если в доме будете совершать правило, то более означенного не прилагайте нисколько, а когда силы ваши будут, то хоть и прибавьте для одного Великого поста две кафизмы Псалтири в сутки. Но когда будете первую и последнюю неделю ходить в церковь, то и все правило оставьте, кроме Апостола и Евангелия. Относительно ж поклонов скажу вам: как в первую и последнюю неделю будут класть в церкви поклоны на часах, так и вы кладите положенные… а именно: «Господи и Владыка жизни моей...» и прочее, кроме – ничего.

По своему неограниченному благорасположению и вере изволите вопрошать мою худость, какими вам правилами руководствоваться, пока жизнь ваша продолжится в мирском пребывании. Но, о прелюбезнейший, ваш вопрос благопотребен и похвален, но с моей стороны ответ на это дать я недостаточен… поскольку я ваших всех пренужных занятий не знаю, да и худо понимаю. А притом, отчасти, из письма вашего видно, что вы по ревности своей и пылающему в сердцах ваших чрезмерному усердию жаждете от кого-либо в утверждение своему намерению правил принять… побольше чего читать и побольше поклонов класть. Но я, хотя все худ и непотребен, но, живя в монастыре, уже сближаешься с народом, то отчасти испытал, но наиболее многих видел сначала и намеревавшихся, то есть… много поклонов клали и от (неумеренности) свои чувства смутили… И я, непотребный, все это соображая… напоминая преподобных Исаака Сирина и Иоанна Лествичника и прочих святых, Духом Святым движимых, написали нам шествовать царским путем (то есть умеренную жизнь себе избирать, умеренными правилами довольствоваться), прп. Исаака Сирина от Слова 71-го: «Последует ослаблению души – помыслов исступление и… безмерному деланию – уныние, и унынию – исступление. Ревнует же исступление от исступления, ибо первому исступлению последует брань блуда, второму – безмолвия оставление и с места на место перехождение, умеренному же и претрудно пребывающему деланию цены нет.

Да будет вашей любви известно, что правило святыми отцами преположено монашествующим и прочим в мире безмолвно и безмятежно благоугодное жительство продолжать желающим, единственно для того, чтобы праздными не быть…
Вы, о прелюбезнейшие, не удивляйтесь тому, что вам попустились леность и расслабление, но еще благодарите Господа, что не попустил вам самочинием себя управлять и высокомудрствовать, но единственно попустилось для того, чтобы вы познали немощь свою и ничтожество и не мудрствовали бы, как не подобает мудрствовать, но, по апостольскому завещанию, смиренными вести себя и прочее… Однако, когда свободное время позволит вам и заблагорассудишь таковое правильцо выполнять, я это почитаю за полезное и душе назидательное… за святое послушание проходи. А когда по каким-нибудь обстоятельствам упустишь, то тайной исповедью пополнишь, а равным образом должно вам думать и о воздержании, всевозможно да постараемся против лености и сна понуждаться, и бодрствовать.

Пишешь ты, что за гордость твою сильные и тяжелые тебе посылаются скорби, сама сознаешь, что за гордость, и мы с этим согласуемся: так надо же искать врачевства этому недугу в противном гордости, то есть в смирении. О чем и святой Исаак Сирин в 79-м Слове пишет, что гордым посылаются скорби неудоботерпимые; кто ж этому виною – сами они; врачевство тем же полагает смирение. И тебе советуем поискать этого спасительного врачевства, и, сознав себя сердечно достойной скорбей, принимай их с терпением и самоотвержением, как бы не ты их несла, и благодари Бога, что еще щадит тебя, не посылая больших, и во всех твоих поступках наблюдай, чтобы не действовало вражие семя – гордость, но к ближним будь благопочтительна и вменяй себя худшей всех, то хотя и укоризны, и поношение придет, вменяй себя достойной, удобнее понесешь.

Ты пишешь, что с прочими своими грехами помнишь беспредельную свою гордость и тщеславие, которые и есть причина всех твоих скорбей и бедствий душевных и телесных, ибо «Господь гордым противится, а смиренным же дает благодать» (1 Пет. 5:5). Помня о беспредельной гордости своей, не красуйся ею, но сбрось с себя, как непотребную одежду, и старайся облечься в одежду смирения, которая прикроет твою душевную наготу и доставит радование и веселье души.

Мы чувствуем за собой долги перед Богом и должны не избегать нареканий, выговоров и оскорблений, но ими не только долг заплатится, но и исцелится великая душевная болезнь – гордость – приложением этих пластырей с Божией помощью.

Гордость человеческая говорит: мы сделаем, мы достигнем, – и начинаем строить башню Вавилонскую, требуем от Бога отчета в Его действиях, желаем быть распорядителями вселенной, мечтаем о заоблачных престолах, – но никто и ничто не повинуется ей, и бессилие человека доказывается со всей очевидностью горьким опытом. Наблюдая опыт этот из истории и древних, давно минувших дней, и современных, прихожу к заключению, что непостижимы для нас пути Промысла Божия, не можем их понять, а потому необходимо со всем смирением предаваться воле Божией.

Вы пребываете нечувствительны, и к молитве холодны, и леностью преодолеваемы. Но слава Богу… что, по крайней мере, хотя сознаете свои немощи и ничтожество. А потому и должны о себе смиренно мудрствовать и посмирней мечтать… А где смирение, там неподалеку и спасение.

Нам, ищущим спасения, при исполнении заповедей Божиих самонужнейшее есть смирение, которое привлекает к нам Божию благодать и освещает все наши действия, а без него никакие подвиги и труды не могут нам доставить многожеланного мира, который даровал нам Премилосердый Создатель, говоря апостолам: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам» (Ин. 14:27), и о всем приносите Богу благодарение, а особенно вспоминая великие Его к вам благодеяния и милости.

Кайся и смиряйся, и помышляй о том, отчего происходили грехи, как не оттого, что не имела смирения, но противный этому порок. И снова говорим: смирись – и помилует тебя Господь.

Где смирение не обитает, там презрение и высокомудрие пребывают.

Вы изволите писать насчет вашего отлагательства Таинства Исповеди и святого приобщения, и что даже вам казался духовник страшен! Но, однако, Милосердый Всемогущий Господь изобличил томящего вас злокозненного врага, сорняки, всеваемые им в вашу незлобивую душу, и показал вам явственно, что все мнения оказались ложными и непотребными. А потому, обманувшись от такого коварника, да положим при помощи Господней начало впредь не отлагать время за время и день за день, но да с усердием, и благоговением, и упованием да постараемся приступать почаще к Святым и Животворящим Тайнам! А что вы уже на самом опыте в день приобщения Святых и Животворящих Таинств чувствовали душевную отраду, довольно утешительную и прохладительную, трезвением и легкостью преисполненную! Но хотя на другой день и попустилось вам за суету излишнюю и рвение тягость, сон и прочее, то это многим от Господа попускается.

Господа ради прошу и молю тебя – да постараемся по возможности слабых сил наших за молитвы батюшки отца Феодора не делать такой душевредной привычки, чтобы отлагать время за время приготовление к Святым Тайнам. Отлагать этого вовсе не должно, но с твердым упованием, решимостью и благонадежием приступать к Всевышнему Господу Богу, в Таинстве Причащения присутствующему, помощи и покровительства себе от этого ожидать, и от всех наших немощей избавления и очищения да мним, ибо Он силен и всемогущ. Итак, и вновь напоминаю: всячески да стараемся почаще приуготовляться к восприятию Святых и Животворящих Таинств, к очищению наших душ и телес.

От усердствующих вам христолюбцев денег для своих особенных потреб не брать, дабы для собрания денег и нам не уподобиться Иуде предателю.
А когда вам в чем приключится крайняя и необходимая нужда, тогда должны попросить со смирением у отца игумена или кому поручится начальство. А разве нечто особенно какой возусердствует, то можно предложить, когда усердно расположится, на неугасимо горящую лампаду иконы Божией Матери, сколько кому на сердце Премилосердый Бог положит, на деревянное масло, и это принять.

Вас более всего беспокоит, и упрекаете себя, что больше заботитесь об угождении наставникам, чем Богу, что мысль о том, что вы всякий грех должны исповедовать мне, больше удерживает вас, чем страх прогневать Господа; и в самое желание угодить Богу вкрадывается желание иметь свидетеля в людях. Эти помыслы ведут вас к самонадеянности. Не страха ли ради Божия вы каетесь во грехах перед Богом, имея свидетеля – служителя Его, которому вверены ключи решать и вязать. Это не есть ради угождения человеку, но более Богу. Святой Иоанн Лествичник в 4-м Слове пишет: «Душа, о исповеди грехов своих размышляющая, удерживается, как уздой, от беззакония, ибо мы не исповеданные нами преступления впредь как бы во мраке бесстыдно повторяем. Являемая язва не растравляется на большее, но уврачуется». Это мнение противно вашему.
Потому, хотя, как вам кажется, и боясь исповедать грех человеку, удерживаетесь от него, очищаете себя от страстей и грехов, то вы тут ничего не теряете, а приобретаете благочестие и спокойствие совести. Но гораздо смиреннее, а следовательно, и прочнее, не думая, что сами собой, но молитвами другого это получили; высоким же путем идущие многие пали великим падением. Рассудите, страха ли ради моего вы удерживаетесь от грехов? Я не сердцеведец. Если вы что от меня и скроете, взыскивать с вас и обличать не буду, и нечего вам меня бояться; из этого видите, что страх Божий понуждает вас исповедовать грехи, а следовательно, и удерживаться от них, а не мой.

За раскаяние твое да простит тебя Господь, и мы, недостойные, прощаем и разрешаем, но это – в некоторое только тебе утешение, впрочем, непременно должна сказать духовнику, хотя не так подробно, но прикровенно, ибо там исполняется чин и читается духовником разрешительная молитва.

Что вы изволите вопрошать нашу худость с истинным откровением о прежних грехопадениях, которые хотя и исповедовали духовникам, но бремя отягощений и от совести не облегчается, но обременяет и смущает, то есть не удовлетворены как следует, и видно, что не такие искусные духовники, которым вы исповедовали, и потому святые отцы-духоносцы уставили в новоначалие пришедшим и желающим воспринять монашеский ангельский образ, чтобы от юности все свои согрешения генерально исповедали и, тем очистив свою совесть и душу, вновь положили новый фундамент, то есть очистив и облегчившись от тяжкого бремени… Так я, многогрешный, и вашей любви советую просить и молить Премилосердого Господа и Бога, чтобы послал вам Своим Промыслом такого духоносного отца, которому бы вы могли исповедать все свои от юности до этого возраста согрешения и который бы вам мог внушить и разъяснить важность их, то хотя мы теперь и не в силах тех епитимию удовлетворить, то хотя достодолжным раскаянием и слезами удовлетворим за них и умилостивим Премилосердого Господа, чтобы пооблегчил нас от тягости бремени и даровал бы нам бодрость и силу возмогать против всеобщего врага – диавола, и когда вас Господь по вашей вере и усердию удостоит таковым духоносцем и вы по вышеозначенному учините, тогда увидите внутри своей души мир и радование сердца и умиление, орошающее и утешающее вас утешением неоцененным.

Вы знаете Таинство Покаяния, что оно состоит в оставлении тех слабостей, которыми были мы побеждены… и в сожалении о них. Так и должны поступать, и не сомневаюсь, чтоб вы этого не исполнили. Но враг запинает нас каким-нибудь мнением, после наводит смущение, вы этому не покоряйтесь, но надейтесь на благость Божию, не успокаивайтесь, считая себя грешной.

Пишете, что были возмущены духом против бесславных слухов, клевет на вас, но наша христианская обязанность неотложно требует, по возможности находящее претерпевать и этим Бессмертному нашему Создателю и Искупителю подражать, и это во блаженствах упоминается так: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня, (и которые претерпят это, то) радуйтесь и веселитесь ибо велика ваша награда на небесах» (Мф. 5:11-12).

Неправда, какого бы рода ни была, мала или не мала, – перед Богом все неправда; этого ужасаясь, пророк Давид взывает ко Господу «Удали от меня путь лжи, и закон Твой даруй мне» (Пс. 118:29), что же касается до помыслов, которые утешали и будто бы успокаивали, знайте, это от противника, теми желает, усыпив совесть вашу, заставить сделать неугодное Богу и, наконец, навлечь немилость Божию.
Итак, сделав это, нельзя уже ничем поправить, как только раскаянием от всего сердца: порицайте себя перед Богом, обещайте впредь исправиться, и Господь наш Иисус Христос, принявший на Себя бесчисленные грехи наши, видя ваше сокрушение, примет и эти, сделанные вами.

Писаньице твое получил, из которого видно, что продолжается у вас неустройство, но что делать – благодушествуй, делай со своей стороны снисхождение, сколько возможно, дабы не закралось у вас всепагубное памятозлобие, и всячески попекись побеждать по заповеди Господней – благим злое… Потерпите мало, и будет вам на пользу души вашей.

Если от немощи и обычая злого и согрешаем, но по силе да подвигнемся к покаянию, поскольку писано есть: «Нет греха, побеждающего человеколюбие Божие». Наиболее же вконец да не ослабеваем и не отчаемся в милосердии Создателя и Искупителя нашего.

Вы живете посреди мира и суеты, не можете смириться, а смирение есть Его хранилище. Старайтесь во всяком случае об исполнении заповедей Христовых и познавайте свою немощь, а познав ее, смиряйтесь, но не ждите награды за исполнение заповедей, а считайте себя должной исполнять их, но недостойной награды. Если так себя будете устраивать, то не лишитесь милости Божией. Когда же будем без делания заповедей на одну молитву надеяться, то нимало не преуспеем.

Просите вас утешить письмом моим в скорби, которая заключается в лишении ваших детей. Печаль вам многую приносит, что дети ваши не живут; видно, благоволения Божия нет на это, а бывает это более за невоздержание ваше, и нехранение Божиих заповедей, и несоблюдение святых постов среды и пятницы, и праздников. Вы рассмотрите, если они зачаты против совести, то, конечно, вы и дети ваши счастливы, ибо они теперь предстоят в воинстве Царя Небесного, вы же, если бы они были живы, плакали бы до старости своей. Но отселе если вы будете сохранять свою совесть чистой под праздники, под среды и пятницы, и посты воздерживаться будете, то Господь, богатый в щедротах и милостивый Бог такими вас благословит детьми, которые вас утешат своей благонравной жизнью и будут вам руководителями к будущей жизни, что вам желаю получить.

Что касается до порядка по дому и нравственности, то вы, как главный хозяин, имеете долг входить и, где что худо, стараться исправлять советами или так, по совету святого апостола: «Настой… обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием» (2 Тим. 4:2).

Нам нужно самим искать, кому повиноваться и объяснять свои деяния и помышления, отчего и сами ведомее будете и, по возможности сил, и к вам приходящим благоуспешнее будете преподавать благие советы.

Касательно спора вашего о выдаче хлеба церковнослужителям мы полагаем по слабоумию нашему, что вы не совершенно правы, а наиболее погрешили, с упорством защищая несправедливое ваше мнение. Священнослужители, как молитвенники о нас, по всей справедливости заслуживают предпочтения перед прочими, кроме того, они от Церкви, и, исполняя свои требы, не могут столь свободно отлучаться для покупок, как люди торговые, да и сам сан их возбраняет им излишнее об этом попечение, и потому даже и при неосновательных своих прошениях должны быть уважаемы и покрываемы христианской любовью.

Случившемуся с вами искушению при разговоре с отцом Стефаном, вашим протопопом, поставляйте себе виной, что вошли в не принадлежащий до вас разговор, поучительный разговор, подобно как овца стала учить пастуха; хотя же вы и увидели, что скрывается под овчей одеждой, и должны беречься таковых и подобных произношений, но суд об этом оставьте Самому Господу, ведающему тайная сердец наших каждого, но он, так как поставлен быть служителем Таин Христовых, и как достоинство или недостоинство его не могут быть препятствием к совершению Таинств, то вы и имейте его честна; впрочем, удаляйтесь подобных разговоров.

Что я делал и делаю – делаю по данной мне благодати священства. Эту благодать я получил даром во всех отношениях, то есть и в отношении материальном, ибо благодать не покупается, и в нравственном, ибо поистине недостоин столь великого дара. Трепещу же и прошу Господа, да поможет Он мне употребить этот дар согласно его высокому назначению (прп. Никон, 21).
СЕМЬЯ
Из письма вашего увидел ваше неустройство в вашем семействе и при крайней слабости моего здоровья поболел душой о вашем положении. Но прошу и молю, достопочтеннейший Ф. Н., как мнимое первенствующее лицо занимаешь, то и первый положи начало поблагодушней и благосклонней произносить слова не духом рвения и гордости, но духом смирения и кротости, и этим силен Бог и всемогущ исправить ваши дела душевные и телесные и устроить в доме мир, и тишину, и спокойствие.

Пристрастия к миру опасайся, хотя он и льстит тебе спокойствием и утешением, но они так кратковременны, что и не увидишь, как лишишься их, а наступит место раскаяния – тоска, уныние и никакого утешения. Ты говоришь, что желала бы в монастырь хотя бы последнейшей: исполняй же это, когда кто тебя укорит; помышляй, что последняя и достойна этого.