Никон Оптинский (Беляев)

Лучше прочитать не все молитвенное правило по недостатку времени, но со вниманием. Страшные слова сказаны в Священном Писании: «Проклят тот, кто дело Господне делает небрежно» (Иер. 48:10).

Как бы ни был занят человек даже самыми душеспасительными делами, даже за послушание, он должен все-таки иметь постоянное келейное (или домашнее) молитвенное правило, возможное для него в обычном его положении. Нарушение правила уже рассматривается как немощь. Благословенным нарушение правила бывает тогда, когда человек по независящим от него причинам выбывает из обычного порядка для какой-либо экстренной нужды или послушанием неожиданным. Нужды ради переменение закона бывает (Евр. 7:12), – говорит апостол. Переменение, то есть изменение, перемена. А как нужда эта прошла, опять возвращайся к своему правилу. Тут необходимо принять во внимание положение человека, его обязанности, его досуг, его зависимость от окружающей жизни.

Не должно тщеславиться ни здоровьем, ни красотой, ни другими дарами Божиими… Все земное непрочно – и красота, и здоровье. Благодарить Господа надо, благодарить со смирением, сознавая свое недостоинство, а не тщеславиться чем-либо.

Теперь пришло время испытания, в вере ли мы? Веру может соблюсти тот, кто горячо и искренно верит, кому Бог дороже всего. Сохранить веру может только тот, кто хранит себя от всякого греха по Евангельскому слову: «...Свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы» (Ин. 3:19).

Если иноки последних времен не будут иметь монашеского делания, то в чем же они должны устоять при наплыве скорбей, чтобы улучить преславное и вожделенное спасение? Чтобы непогрешительно ожидать спасения себе от терпения скорбей, надо решить и уяснить себе этот вопрос. Его и решает епископ Игнатий: «Надо устоять в вере православной». «Течение совершил, веру сохранил» (2 Тим. 4:7) – это и есть непременное условие для получения венца небесного и исполнения Евангельских заповедей, не отрекаясь и монашеского подвига. Читая жития святых и писания святых отцов, мы ясно видим, что их делание настолько возвышенно, что для нас, грешных, слабых, оно непостижимо, и даже иногда кажется невероятным нашему маловерию. Мы должны веровать, что подвиг этот, это дивное иноческое делание существовало некогда, мы должны благоговеть перед ним и признать смиренно, что мы отнюдь не имеем этого монашеского делания, не говоря уже о сокровенном душевном делании, непостижимом для нас, о великих молитвенных делах и других, мы не видим ныне ни столпников, ни безмолвников, ни послушников, ни всецелого отречения от мира, ни истинного покаяния, ни смирения, ни любви истинной, ни исполнения прочих добродетелей. Все ослабело, оскудело.
Смиренно признавая, что всего этого делания в нас нет, мы все же должны посильно себя понуждать на все эти делания в доступной для нашей немощи мере. Мы должны себя понуждать на всякую добродетель, бороться со всяким видом греха, не отдаваясь ему добровольно ни внешне, ни внутренне, хотя бы за эту борьбу со грехом и пришлось потерпеть скорби, мы должны остаться хотя недостойными, слабыми, но все-таки чадами, отдаленными потомками великих святых подвижников, носящими в душах и сердцах благоговение и преклонение перед их великим подвигом, как неким идеалом, хотя и непостижимым для нас, но влекущим нас к себе. Если в борьбе с грехом и соблазном мы не сдадимся, то есть не бросим посильного подвига, посильного подражания примеру святых Божиих, не откажемся от него, то мы устоим, по слову аввы Исхириона.

Я неоднократно вспоминал батюшку Варсонофия. Мне вспоминались его слова, его наставление, данное мне однажды, а может быть, и не однажды. Он говорил мне: "Апостол завещает: «Испытывайте самих себя, в вере ли вы»" (2 Кор. 13:65), – и продолжал: – "Смотрите, что говорит тот же апостол: «Течение совершил, веру сохранил, а теперь готовится мне венец правды» (2 Тим. 4:7–8). Да, великое дело – сохранить, соблюсти веру. Поэтому и я вам говорю: испытывайте себя, в вере ли вы. Если сохраните веру, можно иметь благонадежие о своей участи». Когда все это говорил мне почивший старец (а говорил он хорошо и с воодушевлением, насколько помнится, вечером, при тихом свете лампады в его дорогой, уютной старческой келье), я чувствовал, что Он говорит что-то дивное, высокое, духовное. Ум и сердце с жадностью схватывали его слова. Я и прежде слышал это апостольское изречение, но не производило оно на меня такого действия, такого впечатления.
Мне казалось: что особенного – сохранить веру? Я верую и верую по-православному, никаких сомнений в вере у меня нет. Но тут я почувствовал, что в изречении этом заключается что-то великое; что действительно велико: несмотря на все искушения, на все переживания житейские, на все соблазны – сохранить в сердце своем огонь святой веры неугасимым и неугасимым даже до смерти, ибо сказано: «Течение совершил...» (1 Тим. 4:7), то есть вся земная жизнь уже прожита, окончена, уже пройден путь, который надлежало пройти, я уже нахожусь на грани земной жизни, за гробом уже начинается иная жизнь, которую уготовила мне моя вера, которую я соблюл. «Течение совершил, веру сохранил» (1 Тим. 4:7). И заповедал мне дивный старец проверять себя время от времени в истинах веры православной, чтобы не уклониться от них незаметно для себя. Советовал между прочим прочитывать православный катехизис митрополита Филарета и познакомиться с «Исповеданием веры восточных патриархов».
Сейчас, когда поколебались устои Православной Российской Церкви, я вижу, как драгоценно наставление старца. Теперь как будто пришло время испытания: в вере ли мы. Ведь надо знать и то, что веру соблюсти может тот, кто горячо и искренно верит, кому Бог дороже всего, а это последнее может быть только у того, кто хранит себя от всякого греха, кто хранит свою нравственность. О, Господи, сохрани меня в вере благодатию Твоею.

Самый трудный пост в Скиту – это первая неделя Великого поста. Но и она, по милости Божией, не особенно отяготительна для меня. Кроме того, помогает сознание, что велики дни эти, что иначе и быть не может. И удивляюсь тому, что делал я раньше, нарушая святой пост, не понимая и не сознавая его святости и необходимости.

Вот уже прошла первая неделя святого Великого поста, и с Божией помощью я, слава Богу, легко и даже с утешением духовным провел ее. Чем меньше ешь, тем меньше хочется, теперь я это испытал на самом деле! И я заметил, что я больше, чем обыкновенно, слушал службу и более она мне нравилась. Теперь я начинаю понимать смысл поста: и телу, и душе становится как-то хорошо.

Если так гибельно тщеславие и славолюбие, то надо смиренно и благоразумно, даже с радостью принимать всякие скорби, поношения и бесчестия, как приводящие нас к смиренномудрию и спасению. Между тем замечается, самомалейшее слово и скорбь приводят нас в негодование и сопротивление человекам; даже смирительные действия духовного отца нам не нравятся: мы не видим, не хотим видеть, что они направлены к нашей пользе духовной, мы негодуем, что сказано или сделано нам не по сердцу, не по нашему желанию, мы считаем себя обиженными. О, неразумные! О, привязанность наша к миру и его хвале и славе! Разумный инок и раб Божий жаждет покаяния и смирения, видя от них себе душевную пользу, он плачет и скорбит, когда его не смиряют, он радуется, когда лишается славы человеческой. Побудим себя и мы ко всякому смирению.

«Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18), – сказано в Евангелии. Апостол говорит, что преломление хлеба, то есть Таинство Евхаристии, будет совершаться до Второго пришествия Господа. У преподобного Ефрема Сирина сказано, что настанет время, когда Жертва Бескровная прекратится. Здесь как будто противоречие, но – нет. Надо так понимать: открыто служение в церкви не будет совершаться, но само Таинство Евхаристии будет продолжаться до Второго пришествия Спасителя.

Что лучше – редко или часто приобщаться Святых Христовых Таин – сказать трудно. Закхей с радостью принял в свой дом дорогого Гостя, Господа – и хорошо поступил. А сотник, по смирению, сознавая свое недостоинство, не решился принять – и тоже хорошо поступил. Поступки их хотя и противоположные, но по побуждению – одинаковые. И явились они перед Господом равно достойными. Суть в том, чтобы достойно приготовлять себя к великому Таинству.

Великое Таинство – покаяние, а еще более величия и святости являет Причащение. Здесь я принимаю в себя Самого Иисуса Христа, Его Пречистое Тело, Его Кровь, Его Божество. Я соединяюсь с Ним самым тесным образом. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем.» (Ин. 6:56), – говорит Сам Спаситель. Всю важность, всю необходимость этого Таинства для нас мы видим из слов Спасителя, что только вкушающий Плоти Его живет, а тот, кто не вкушает, не имеет в себе жизни. Да, велико и необходимо для нас это Святое Таинство, но и страшно! Как я, недостойный и грешный, подойду к Святой Чаше? Ведь я не жизнь, а осуждение найду в Ней, «ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе» (1 Кор. 11:29).

Считаю нужным напомнить вам, что я всегда особенно обращал внимание на тщательную исповедь.
Есть указание у святых отцов и у епископа Игнатия Брянчанинова, что греховные навыки и страсти не поддаются уврачеванию без исповеди. Всякое врачевание будет неполным и недостаточным без исповеди, а при помощи исповеди они удобно искореняются. Поэтому я прошу вас всегда обращать особенно внимание на исповедь, всегда тщательно готовиться к ней и чистосердечно исповедовать все свои согрешения. И я всегда старался неспешно и тщательно каждого из вас исповедать и подробно спрашивал, чтобы ничего не оставалось на совести. А если кто по неразумию не все откровенно и чисто исповедал, то пусть исповедует, чтобы совесть была неоскверненной.
Духовника бояться нечего и стыдиться его не должно. Духовник все знает, все грехи знает, так как у него не одна душа, а сотни исповедуются, и его не удивишь никаким грехом, как бы велик и тяжек ни был. Наоборот, всякий исповеданный какой-либо тяжкий грех возбуждает во мне особенную заботу о душе, и я никогда не изменялся и не могу измениться в своем отношении к душе, какие бы ни были исповеданы ею согрешения. Наоборот, я больше о ней болею, беспокоюсь, забочусь о ее уврачевании и спасении. Поэтому старайтесь ничего не скрывать, старайтесь чисто исповедоваться.

Только у Господа и в Господе ты можешь найти себе мир душевный. Твоя истерзанная душа только в Господе, в покаянии и исправлении жизни может найти себе радость. Грех ядом своим убивает душу человека. Воскресает душа от живительного действия покаяния. Когда покаешься, тогда увидишь на своем собственном опыте истину слов моих. Да отойдет от тебя далеко всякое уныние. Господь простирает Свои святейшие руки, готовые принять тебя, как и всякого другого грешника кающегося, в объятия Отча. Если Господь не отвергает кающихся грешников, как мытаря, как блудницу, как Павла апостола, преподобную Марию Египетскую и других многих, то не отвергнет тебя и иерей православный. Лишь только кайся, лишь скажи от сердца: «Согреших, прости!» О покаянии твоем возрадуются и Господь, и Ангелы, и человеки Божии. Опечаливает их бездействие во грехах. Итак, приступи ко Господу во смирении и покаянии, оставь увлечение грехом, вкуси от чаши покаяния и увидишь благость Божию, ибо сказано: «Вкусите и увидите, как благ Господь» (Пс. 33:9). Да вразумит тебя Господь!

Старайся иметь душевную и телесную чистоту. Старайтесь после исповеди уже не грешить сознательно, произвольно не грешить в надежде на покаяние, так как, по учению Святой Православной Церкви, если кто грешит в надежде на покаяние, тот повинен в хуле на Духа Святого.

Батюшка рассказал, как два инока за одну вину были посажены в темницу на 40 дней, и когда их выпустили, то их наружность оказалась разной: один похудел, как щепка, а другой вышел розовым, радостным. Братья спросили о том, что каждый из них думал.
Один, который сделался худым, сокрушался о своем грехе, укорял себя и плакал, просил у Господа прощения, чистосердечно каялся. А другой, сознавая всю тяжесть своей вины, от глубины души благодарил Господа, что Он, по милосердию Своему, за тяжелый его грех дает здесь ему потерпеть и покаяться.
Братья помолились, чтобы Господь открыл им, прощены ли они, эти два брата, и узнали, что они оба прощены одинаково.

Оживление души совершается волей Божией и силой Божией, но от человека требуется его произволение в принесении Богу покаяния. Срок покаяния, положенный согрешившему, известен Единому Богу. Кающийся грешник, будучи как бы даже забыт Богом, как ему кажется это, по чудному усмотрению Божию обретает пользу душевную, приходит в преуспеяние.
Господь ведет ко спасению! Дивная премудрость и благость Божия в попущениях Божиих человеку падать.

Хотел я еще записать рассказ отца Иоанна (Ивана Васильевича Полевого):
– Послушайте, я вам расскажу один случай (я вам, кажется, не рассказывал этого). Был у меня родственник, а у него – дочь либерального образа мыслей. Он был человек крутой, но ходил в церковь каждое воскресенье, Бога признавал, других подробностей я не могу сказать. Он заболел и был плох, но не настолько, что можно было бы ожидать его скорой смерти. Однажды дочь сидела на стуле среди комнаты, а он лежал на диване. Вдруг дочь видит: он начинает во что-то всматриваться все более и более, и на лице его изобразился ужас. Лицо приняло ужасное выражение, глаза выкатились... Он со все большим ужасом по-прежнему всматривается… и… скончался. Дочери его стало так страшно, что она выбежала с криком из комнаты и, выбежав, упала. Ее, конечно, подняли, успокоили… Очевидно, что он видел бесов. Потом, когда его хоронили, ехали в одной карете я, его дочь и старик доктор, человек со скептическим духом, но умный. И ему эта дама рассказала, как умер ее отец, заключив: «Что же, от боли это он так изменился сразу? Чем это объяснить?» – «Нет, он что-нибудь увидел», – отвечал доктор. На самом деле, какой от боли может быть ужас? От боли может изобразиться на лице страдание, но не ужас. Спаси нас, Господи, и помилуй! (Он перекрестился.) Да, как ужасен этот переход из этой жизни в мир духов для человека, живущего плотской жизнью!..
А вот какой случай был с моим дедушкой, – продолжил отец Иоанн. – Он заболел предсмертной болезнью. И вот однажды он говорит своей жене, моей бабушке: «Аннушка! Видел я бесов!» – «И что же?» – «Да я сказал: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешнаго! – И они от меня и побежали».

В тропаре святым мученикам сказано, что они «сокруши и демонов немощные дерзости». Действительно, дерзость бесов невообразима и кажется не имеющей границ: они пытаются искушать решительно всех. Сколько, например, дерзости в желании искушать и бороть святых апостолов: «сеять как пшеницу» (Лк. 22:31). Но и немощь их ясна всякому верующему. Они без дозволения не могли причинить зла даже свиньям (Мк. 5:1-20); как определенно и ясно говорит святой апостол Иаков, что нужно только твердой верой воспротивиться диаволу – и он обратится в бегство (Иак. 4:7). Да будет это нам утешением. Кто будет бороться с диаволом по указанию слова Божия и разъяснению, преподанному нам святыми отцами, испытавшими эту брань и победившими врага при помощи Божией, тот может надеяться на победу.
«Сила Божия в немощи совершается» (2 Кор. 12:9).

Если каждое дело, слово и помышление кладут на нас печать, то и надо принять все меры к сохранению себя от всего вредного. И епископ Игнатий (Брянчанинов) и святые отцы пишут, что очень часто, почти всегда, мы не чувствуем вреда для себя от вредного дела непосредственно после этого вредного дела: этот вред сказывается через некоторое время, получается плод от принятого в себя зла, который дает себя почувствовать различными своими проявлениями. Это может каждый видеть на себе, пожиная горький плод своих ошибок и увлечений; не видит и не чувствует этого только тот, кто вообще не внимает себе и не рассматривает себя, свое душевное и сердечное состояние при свете святого Евангелия и писаний отеческих, иначе говоря, проводит рассеянную жизнь. Часто вредное дело не кажется вредным. Это обольщение вражие. Не следует доверять себе, своему сердцу и рассуждению. В решении вопроса, что вредно и что невредно, надо руководствоваться указаниями Евангельского писания и Уставом Церкви Православной и святых отцов, а также советами духовного отца или старцев, которые от опыта своего в духовной жизни могут дать назидание.