Авва Дорофей

Если ты просишь семени для своего поля, то удобри прежде поле к принятию семени.

Авва Агафон сказал: «Нет страсти вреднее дерзости, ибо она есть мать всех страстей. Она есть мать всех страстей, потому что она отгоняет страх Божий от души. Ибо если страхом Господним уклоняется всяк от зла (Притч. 15:27), то, конечно, где нет страха Божия, там всякая страсть. Бог да избавит души наши от всегубительной страсти — дерзости».

Две гордости: первая гордость есть та, когда кто укоряет брата, когда осуждает и бесчестит его, как ничего незначащего, а себя считает выше его. Такой, если не опомнится вскоре и не постарается исправиться, то мало-помалу будет приходить и во вторую гордость, так что возгордится и против Самого Бога, и подвиги и добродетели свои станет приписывать себе, а не Богу, как будто сам собою совершил их, своим разумом и старанием, а не помощью Божией.

Не презирать дары ближнего — дело смиренное. Нужно принимать это с благодарностью, хотя бы дары были малыми и незначительными .

Когда кто хорошо обучится искусству и занимается им, то, по мере упражнения в нем приобретает некоторый навык, а сказать не может и не умеет объяснить, как он стал опытен в деле; душа приобрела навык... постепенно и нечувствительно, через упражнение в искусстве. Так и в смирении: от исполнения заповедей бывает некоторая привычка к смирению, и нельзя выразить это словом.

Поистине нет ничего крепче смиренномудрия, ничто не побеждает его. Если со смиренным случится что-либо скорбное, он тотчас обращается к себе, тотчас осуждает себя, считая себя достойным этого, и не станет никого укорять, не будет возлагать вину на другого и таким образом перенесет случившееся без смущения, без скорби, с совершенным спокойствием, а потому он и сам не гневается и никого не прогневляет.

...Смирение... покрывает душу и от всякой страсти, и от всякого искушения.

...Ни самый страх Божий, ни милостыня, ни вера, ни воздержание, ни другая какая-либо добродетель не может быть совершенна без смиренномудрия.

Желающий найти истинное смирение и покой душе своей да научится смиренномудрию и увидит, что в нем всякая радость и всякая слава, и весь покой.

Смирение избавляет человека от многих зол и покрывает его от великих искушений.

Один святой старец, которому во время болезни брат наливал вместо меда очень вредное для него льняное масло, ничего не говорил брату, ел молча и в первый, и во второй раз. Он нисколько не укорил служившего ему брата, не сказал, что тот небрежен, никаким словом не опечалил его. Когда же брат узнал, что он перепутал масло с медом, то начал скорбеть: «Я убил тебя, авва, и ты возложил этот грех на меня тем, что промолчал». На это старец с великой кротостью ответил: «Не скорби, чадо, если бы Богу было угодно, чтобы я ел мед, ты налил бы мне меду».

Что такое смирение и как оно рождается в душе, никто не может выразить словами, если человек не научится этому из опыта; из одних же слов нельзя этому научиться.

Если не знаешь полезного, то последуй знающим; и это есть смирение, и получишь благодать Божию.

Не знаю, сделал ли я когда что-либо доброе; но если Бог покрывал меня, то знаю, что покрывал потому, что я никогда не считал себя лучшим брата своего, но всегда ставил брата своего выше себя.

Смирение велико и в силе привлечь в душу благодать Божию.

...Если человек открывал не все, что до него касается, и особенно если он был обладаем худым навыком или был в худом сообществе, то диавол находит в нем одно <какое-либо> пожелание или одно самооправдание и тем низлагает его.

Мыслью лжет тот, кто принимает за истину свои предположения, т.е. пустые подозрения на ближнего...

...Лживый человек или боясь стыда, чтобы не смириться, или... желая обольстить кого-нибудь и повредить ему, говорит о добродетелях и хвалит их, и удивляется им, как будто сам поступал так и знает их по опыту: таковой лжет самою жизнью своею; это не простой человек, но двойственный, ибо иной он внутри и иной снаружи, и жизнь его двойственна и лукава.

...Нужно большое внимание, чтобы нам не быть окраденными ложью, ибо лжец не имеет общения с Богом. Ложь чужда Богу.

Будем избегать лжи, чтобы избавиться от участи лукавого, и постараемся усвоить себе истину, чтобы иметь единение с Богом, сказавшим: «Я есмь путь и истина» (Ин. 14:6).

Словом лжет тот, кто, например, от уныния поленившись встать на бдение, не говорит: прости меня, что поленился встать; но говорит десять лживых слов для того, чтобы не сделать одного поклона и не смириться.

Есть три различных вида лжи: иной лжет мыслью, другой лжет словом, а иной лжет самою жизнью своею.

Когда диавол видит, что кто-нибудь не хочет согрешить, то он не столько не искусен в делании зла, чтобы стал внушать ему какие-либо явные грехи и не говорит ему: иди и сотвори блуд или пойди и укради, ибо он знает, что мы этого не хотим, а он не считает нужным внушать нам то, чего мы не хотим, но находит в нас одно пожелание или одно самооправдание и тем под видом доброго вредит нам.

Смиренномудрием... сокрушаются все оружия врага и противника. Ибо поистине велико смиренномудрие, и каждый из святых шествовал его путем и трудом сокращал путь свой...

Когда святой Антоний увидел распростертыми все сети диавола и, вздохнув, вопросил Бога: «Кто же избегнет их?» — то отвечал ему Бог: «Смирение избегает их», а что еще более удивительно — присовокупил: «Они даже и не прикасаются ему».

Диавол любит полагающихся на себя потому, что они помогают ему и сами себе строят козни.

Диавол не может никого обольстить иначе, как только под видом добродетели.

Святой Антоний увидел распростертыми все сети диавола. Вздохнув, он спросил Бога: «Кто же избегнет их?». Бог отвечал ему: «Смирение избегает их», а что еще более удивительно, добавил: «Они даже и не прикасаются к нему»!

...Не делай зла даже и в шутку, ибо случается, что иной сначала шутя делает злое, а после и нехотя им увлекается.

...Злоба не имеет никакой существенности, ни состава, но получает бытие от нашего нерадения и опять истребляется и уничтожается нашим тщанием <о добродетели>.

Зло есть недуг души, лишившейся свойственного ей и по естеству ей принадлежащего здравия, которое есть добродетель.

По мере того как душа творит грех она изнемогает от него, потому что грех расслабляет и приводит в изнеможение того, кто предается ему, поэтому все происходящее становится ему в тягость.

...Душа, если ею овладеет диавол и она совершает грех на самом деле, то попирает свой разум и не мудрствует ни о чем духовном, но всегда мудрствует о земном и делает земное.

Иное суть страсти, и иное – грехи. Страсти суть: гнев, тщеславие, сластолюбие, ненависть, злая похоть и тому подобное. Грехи же суть самые действия страстей, когда кто приводит их в исполнение на деле, т. е. совершает телом те дела, к которым побуждают его страсти, ибо можно иметь страсти, но не действовать по ним.

Всякий грех, исполняемый на деле, подлежит аду, и хотя бы таковой человек захотел покаяться, он не может один преодолеть страсти, если не получит помощи от некоторых святых.

Господь освободил нас святым крещением, подав нам свободу делать добро, если пожелаем, и не увлекаться уже насильственно ко злу, ибо того, кто порабощен грехами, они отягощают и увлекают, как и сказано, что каждый связывается узами своих грехов (Притч. 5:22).

Всякий грех, исполненный на деле, опять порабощает нас врагу, поскольку мы сами добровольно низлагаем себя и порабощаем ему. Не стыд ли это, и не великое ли бедствие, если мы после того, как Христос избавил нас от ада Своею Кровью, и после того, как мы все это слышим, опять пойдем и ввергнем себя в ад? Не достойны ли мы в таком случае еще сильнейшего и жесточайшего мучения?

Кто желает очиститься от грехов своих, тот должен с большим вниманием остерегаться и избегать этих обжорства и чревоугодия, ибо ими удовлетворяется не потребность тела, но страсть.

Мы знаем о Боге, что Он любит и щадит Свое создание, что Он есть источник премудрости, и знает, как устроить все касающееся нас, и что для Него нет ничего невозможного, но все служит воле Его. Мы должны также знать, что все, что Он ни делает, для нашей пользы. Мы должны принимать все с благодарностью, как от благодетеля и благого Владыки, даже скорби, потому что все бывает по праведному суду, и Бог, Который так милостив, не презирает ни малейшей нашей печали.

Кто не презрит всех вещей, славы и телесного покоя, а вместе с тем и самооправдания, тот не может ни отсечь своих пожеланий, ни избавиться от гнева.

Невозможно кому-либо разгневаться на ближнего, если сердце его сперва не вознесется над ним, если он не уничижит его и не сочтет себя высшим его.

Сохранением заповедей очищается душа.

Кто ненавидит огорчающих, тот ненавидит кротость, и кто бегает от оскорбляющих, тот избегает покоя о Христе.

Сохранением заповедей очищается душа и, так сказать, очищается и ум, и прозревает, и приходит в естественное состояние; ибо «заповедь Господа светла, просвещает очи» (Пс. 18:9).

Кто совершает дело, угодное Богу, того непременно постигнет искушение. Ибо всякому доброму делу или предшествует, или последует искушение; да и то, что делается ради Бога, не может быть твердым, если не будет испытано искушением.

Бог, сделавшись ради нас Человеком, освободил человека от мучительства вражия. Ибо Бог низложил всю силу врага, сокрушил самую крепость его и избавил нас от повиновения и рабства ему, если только мы сами не захотим согрешать произвольно.

Нет несчастнее и ближе к погибели людей, не имеющих наставника в пути Божием.

Лист сначала всегда бывает зелен, цветущ и красив, потом постепенно засыхает, падает, и, наконец, им пренебрегают и попирают его. Так и человек, никем не управляемый, сначала всегда имеет усердие к посту, к бдению, безмолвию, послушанию и к другим добрым делам; потом усердие это мало-помалу охладевает, и он, не имея никого, кто бы наставлял его, поддерживал и воспламенял в нем это усердие, подобно листу, нечувствительно иссыхает, падает и становится, наконец, подвластным и рабом врагов, и они делают с ним что хотят.

...Когда кто потрудится очистить <душу> от всех... страстей и постарается <приобрести> все добродетели, то он должен всегда прибегать к милости Божией и к покрову Божию, чтобы не быть ему оставленным и не погибнуть.

При бесчувствии души полезно частое чтение Божественного Писания и умилительных слов богоносных отцов, памятование о Страшном Суде Божием, об исходе души из тела и о имеющих ее встретить страшных силах, с соучастием которых она делала зло в этой маловременной и бедственной жизни. Также полезно вспоминать о том, что мы должны будем предстать перед Страшным и  Праведным судилищем Христовым, и не только в делах, но и в словах, и в помышлениях дать ответ перед Богом, перед всеми Ангелами Его, и вообще перед всем созданием.