Если мы поистине хотим спастись, то мы должны всею силою и со всем усердием любить истину и охранять себя от всякой лжи, чтобы она не отлучила нас от истины и жизни.

Пусть дело не исполнится так, как вы хотите, но будет так, как случится и как требует того нужда, нежели, чтобы от усилия вашего или самооправдания, хотя бы они и были благовидны, вы смущали или оскорбляли друг друга и через то теряли многое ради малого. Случается же часто, что иной теряет и то и другое и совершенно ничего не исполняет, ибо таково свойство любящих спорить.

Есть два страха: один первоначальный, а другой совершенный... Один свойственен, так сказать, начинающим быть благочестивыми, другой же страх — святых, достигших в меру совершенной любви. Например, кто исполняет волю Божию по страху мук, тот еще новоначальный, ибо он не делает добра для самого добра, но по страху наказания. Другой же исполняет волю Божию из любви к Богу, любя Его, собственно, для того, чтобы благоугодить Ему. Сей знает, в чем состоит существенное добро; он познал, что значит быть с Богом. Этот-то имеет истинную любовь, которую святой называет совершенною. И эта любовь приводит его в совершенный страх, ведь такой человек боится Бога и исполняет волю Божию уже не по боязни наказания, уже не дня того, чтобы избегнуть мучений, но потому, что он, вкусив самой сладости пребывания с Богом, боится отпасть, боится лишиться ее. И этот совершенный страх, рождающийся от этой любви, изгоняет первоначальный страх; а потому-то Апостол и говорит: совершенная любовь изгоняет страх (1 Ин. 4:18).

Не делай зла ближнему, не огорчай его, не клевещи, не злословь, не уничижай, не укоряй и, таким образом, начнешь после мало-помалу и добро делать брату своему, утешая его словами, сострадая ему или давая ему то, в чем он нуждается...

...Принимать оскорбление, возлагать вину на себя и почитать <все> находящее на нас за наше собственное — есть дело разума, потому что каждый молящийся Богу: «Господи, дай мне смирение», должен знать, что он просит Бога, дабы он послал ему кого-нибудь оскорбить его. Итак, когда кто-либо оскорбляет его, то он и сам должен досадить себе и уничижить себя мысленно, чтобы в то время, когда другой смиряет его извне, он сам смирял себя внутренне.

Кто соединяет смирение с трудом, тот скоро достигает цели. Имеющий смирение с самоуничижением также достигнет, ибо уничижение заменяет труд.

От того, что человек дозволит себе малое осуждение ближнего, от того, что говорим: «Что за важность, если послушаю, что говорит этот брат? Что за важность, если и я скажу одно вот такое-то слово? Что за важность, если я посмотрю, что будет делать этот брат или тот странник?» — От этого самого ум начинает оставлять свои грехи без внимания и замечать грехи ближнего. И от этого потом происходит, что мы осуждаем, злословим, унижаем ближних, а наконец, впадаем и в то самое, что осуждаем. Ибо от того, что человек не заботится о своих грехах «и не оплакивает, как сказали отцы, своего мертвеца», не может он преуспеть ни в чем добром, но всегда обращает внимание на дела ближнего. А ничто столько не прогневляет Бога, ничто так не обнажает человека и не приводит в оставление от Бога, как злословие, или осуждение, или унижение ближнего. Иное же дело злословить или порицать, иное осуждать и иное унижать. Порицать — значит сказать о ком-нибудь: такой-то солгал, или разгневался, или впал в блуд, или сделал что-либо подобное. Вот такой злословил брата, то есть сказал пристрастно о его согрешении. А осуждать — значит сказать: такой-то лгун, гневлив, блудник.
Вот этот осудил самое расположение души его, произнес приговор о всей его жизни, говоря, что он таков-то, и осудил его, как такового; а это тяжкий грех.

Сила таинства смерти Христовой такова: поскольку мы из -за греха утратили в себе образ <Божий> и потому через падение и грехи соделались мертвыми, как говорит Апостол (Еф. 2: 1), то и Бог, сотворивший нас по образу Своему, умилосердившись над Своим созданием и Своим образом, нас ради сделался человеком и подъял смерть за всех, чтобы нас, умерщвленных, возвести к жизни, которую мы потеряли за свое преступление, ведь Он взошел на святой Крест и распял грех, за который мы изгнаны были из рая, и пленил плен, как сказано в Писании (Еф. 4: 8). Что значит пленил плен? — То, что по преступлении Адамовом враг пленил нас и держал в своей власти, так что души человеческие, исходившие тогда из тела, отходили в ад, так как рай был заключен. Когда же Христос восшел на высоту Святого и Животворящего Креста, то Он своею Кровью избавил нас из плена, которым пленил нас враг за преступление, т. е. опять исхитил нас из руки врага и, так сказать, обратно пленил нас, победив и низложив пленившего нас, потому и говорится <в Писании>, что Он пленил плен. Такова сила таинства: для того умер за нас Христос, чтобы, как сказал святой, нас, умерщвленных, возвести к жизни.

Есть два вида чревоугодия. Первый — когда человек ищет приятности пищи и не всегда хочет есть много, но желает вкусного; и случается, что таковой, когда вкушает яства, которые ему нравятся, до того побеждается их приятным вкусом, что удерживает пищу во рту, долго жует ее и, по причине приятного вкуса, не решается проглотить ее. Это называется гортанобесие. Иного опять борет многоядение, и он не желает хорошей пищи и не заботится о вкусе ее, но хороша ли она, или нет, он хочет только есть и не разбирает, каковые они; он заботится только о том, чтобы наполнить чрево свое; это называется чревобесие.

Сколько возможно, подвизайся против чревоугодия, и Господь поможет тебе познавать и делать полезное.