Иоанн Карпафский

Если столько силен бес, что может, и когда не хочет человек, преклонять его и перетягивать на свою волю, по причине выступления его из истинного своего по естеству чина, то сколь более силен Ангел, в определенное время прияв повеление от Бога, все расположение человека перевести на лучшее?

Как железо делается неприкосновенным от проникновения его огнем, так частые молитвы мощнейшим делают ум на битву с врагом.

Проси неотступно и с несомненным расположением, хотя не совершен ты в добродетельной жизни, немощен и ничего не достоин, — и получишь великое (Лк. 11:13).

Много подвига и труда требуется в молитвах, чтобы достигнуть невозмутимого состояния мысли, словно некоего сердечного неба, в котором обитает Христос, как говорит апостол: «Или вы не знаете самих себя, что Иисус Христос в вас? Разве только вы не то, чем должны быть» (2 Кор. 13:5).

Те, которые сильней налегают на молитву, подвергаются более страшным и свирепым искушениям.

Бывает иногда, что прорывается тщеславный помысл сказать что-либо не вовремя; ангельские же помыслы внушают тебе прогнать этот болтливый безвременный помысл. Итак, если ты не прогонишь его добрым молчанием, и позволишь ему пройти наружу, напыщен быв возношением, то должен будешь понести худые от того последствия, — праведно предан будучи или большему еще греху, или внешним каким прискорбностям, или тяжелым неприятностям со стороны братий, или мучению в будущем веке; ибо и о праздном и тщеславном слове, произнесенном по необученности языка, отдадим мы отчет; почему тщательно должно следить за языком своим.

Если помыслы немощи и злострадания гонят вас из города поста, бегите в другой, в город молитвы и благодарения.

Великой сподобляются радости такие люди, и слез сладких, и помышлений божественных, за то, что скорби и сокрушение возделали в сердцах своих.

Большею частью во время празднеств и святых собраний, особенно же когда кто намеревается приступить к таинственной Трапезе, демоны стараются осквернить подвижника срамными мечтаниями и истечением семени. Но и этим не успевают они сокрушить или расслабить навыкшего все переносить терпеливо и мужественно. И пусть не хвастают на наш счет эти в дугу сгибающиеся, как змеи, будто они прямы и несгибаемы.

Ненавистники душ наших, бесы, внушают неким воздать нам какую-либо ничтожную похвалу, а потом и нас подстрекают порадоваться о том. Если после этого, расслабившись от самомнения, дадим место и тщеславию, то врагам нашим не много уже будет труда совсем забрать нас в плен.

Удары, какие наносит нам враг, явно и не явно, мы часто замечаем и видим, мучения же и досады, какие он от нас терпит, когда мы или преуспеваем в добродетели, или каемся в прегрешениях, или переносим оскорбления, или благодушествуем в несчастиях, или пребываем в молитвах, или другие какие совершаем дела благочестия, от которых он раздирается, мучается, плачет и распадается, — этого всего мы, по смотрению Божию, не видим, чтоб не возгордиться.

За постоянство и ревность враги мстят, избивая душу различными и несказанными искушениями. Но мужайся! Этими скорбями великими и неисчислимыми сплетается тебе венец.

Не одним воздержанием от пищи, но и воплем к Богу из сердца можете вы истреблять и прогонять недобрые движения, и тех, которые возбуждают их.

Как Господь хочет, чтоб человек через человека спасаем был, так диавол усиливается, чтоб человек через человека погубляем был.

Не возможешь ты «на аспида и василиска наступить и попрать льва и змея» (Пс. 90:13), если, долгим молением умолив Бога, не получишь в споборники себе Ангелов, чтобы они, подняв тебя на своих руках, сделали тебя высшим всякого веществолюбивого мудрования.

«Подстерегает враг в потаенном месте, как лев в логове» (Пс. 9:30), скрывая для нас сети помыслов нечистых и нечестивых. Но и мы, если не спим, можем еще большие и опаснейшие для него поставить сети, ловушки и засады. Ибо молитва и псалом, бдение и смиренномудрие, служение ближним и милость, благодарение и Божественных словес слушание — вот засада врагу: и сеть, и яма, и удары, и ловушка, и удавление.

Не сможешь ты наступить «на аспида и василиска» (Пс. 90, 13), если, долгим молением упросив Бога, не получишь в помощь себе Ангелов, чтобы они, подняв тебя на руках, сделали тебя выше всякого земного мудрования.

Великое нечто есть человек, возрастающий внутри и величаемый за добродетели. И однако этот великий боится греха, как слон мыши.

Держа памятование о своих погрешениях, не ленись ударять в грудь себя, чтоб такими ударами разбить и умягчить окаменелое сердце, как каменщики разбивают металлоносную почву; и обретешь в нем жилу злата, и возрадуешься о сокровенном сокровище.

Где присущ Дух Святой, там не ищи закона естества и обычного последования причин и действий. Ибо всемогущ поклоняемый Святой Дух, и не могущее сбыться по естеству произведет в тебе силою Своею, так что ты изумишься. Кроме того, еще и победителем явит Он теперь ум твой, который прежде был побеждаем. Ибо свыше нисходящий на нас Утешитель выше всего есть, и тебя поставит выше всех естественных движений и бесовских страстей.

Никак не соглашайся, когда находящийся у тебя на послушании скажет тебе: дай мне власть некоторое время, для добродетели, попытать то или другое дело и совершать его так и так. Ибо говорящий так явно свою волю исполнять хочет, а заветы добрейшего послушания отметает.

Огонь желания высших благ и святого богомыслия о словах Духа да горит непрестанно на жертвеннике души твоей.

Страсти плотские и душевные, как увидишь, временем и Божиим мановением истребятся, хотя бы их и много было; милость же Христова никогда не перестанет.

Когда, строго относясь к страстям, сильнее от бесов бываем беспокоемы срамными помышлениями, тогда наиболее да утверждаемся в вере Господу, и крепчайшую да восставляем в себе надежду обетованных вечных благ, которых лишить и от которых отчуждить нас стараются враги наши по зависти. Ибо если бы блага эти не были крайне велики, то бесы не горели бы такою к нам завистью и не устреляли бы нас так часто скверными помыслами, желая хоть этим удовлетворить злобе своей и думая вогнать нас в отчаяние многократным этим и несносным беспокойством.

Не возможешь ты «на аспида и василиска наступить и попрать льва и змия» (Пс. 90:13), если, долгим  молением умолив Бога, не получишь в споборники себе Ангелов.

Много подвига и труда требуется в молитвах, чтобы достигнуть невозмутимого состояния мысли.

Не только перед скончанием мира диавол произнесет слова на Вышнего, как говорит Даниил (Дан. 7:25), но и ныне бывает, что он через наши помыслы воссылает тяжкие хулы на само небо, и Самого Вышнего бесславит и создания Его и Святые Христовы Таинства. Мы же, твердо стоящие на камне знания, не должны бояться этого и дивиться дерзости этого нечестивца, но верой и теплейшей молитвой вооружась и Вышнего получая помощь, смело отвечать врагу.

Блажен, кто ненасытно ест и пьет молитвы и псалмы здесь день и ночь, и укрепляет себя славным чтением Писания, ибо такое причащение доставит душе в будущем веке нескончаемую радость.

Если желаем воистину угодить Богу и блаженнейшею возлюблены быть от Него любовью, представим Богу ум наш нагим, ничего от века этого не влекущим с собою и в себе, ни искусства, ни знания, ни софистического мудрования, хотя бы мы изучили всю премудрость мирскую. Ибо Бог отвращается от того, кто приступает с самомнительным нравом, упитан тщеславием и высокомерен.

И удобно, и вместе душеполезно твердо переносить всякую скорбь, людьми ли она причиняется, или бесами, зная, что мы заслуженно подлежим всякой тяготе и никого, кроме себя самих, за то не укоряя. Другого укоряющий в своих прискорбностях уклоняется от правого подобающего суждения.

Скорбями великими и неисчислимыми сплетается тебе венец.

Прежде апостолу Петру вручаются ключи, а потом попускается ему впасть в отречение от Христа Господа, чтоб падением таким уцеломудрить его о себе мудрование. Так и ты, если, получив ключ разумения, подпадаешь разным искушениям, не дивись этому, но прославляй единого премудрого Господа, падениями обуздывающего самомнение, находящее вслед за Божественнейшим знанием: ибо искушения есть узда, по Божию промышлению, могущая обуздать человеческую надменность.

Иного Бог спасает разумностью, а иного простотою и незлобием; ибо знать тебе нужно, что Бог не отвергнет незлобивого.

...Лучше упасть с высоты на землю, нежели от языка.

Злоречивые и пустословные закрывают для себя Царствие Небесное.

Избегай же необученных владеть языком, сеятелей раздоров и мятущихся внутри и вовне.

Отчаиваться бедственнее, чем согрешать. Иуда предатель был малодушен и неискусен в борьбе со грехом, почему впал в отчаяние; и враг, набежав, набросил на него петлю.

Плач противостоит духу растления.

Принимай лучше поносящего тебя, чем хвалящего, который, по Писанию, ничем не разнится от клянущего (Притч. 27:14).

Проси неотступно и с несомненным расположением, хотя несовершенен ты в добродетельной жизни, немощен и ничего недостоин, — и получишь великое.

За постоянство и ревность враги отмщают, заушая душу различными и несказанными искушениями.

С угрозою и бранью дерзко нападает враг на душу, только что исшедшую из тела, являясь горьким и страшным обличителем в падениях ее.

Будем же веровать, что хладный и черный угль ума нашего, позже когда-нибудь или скорее, станет горячим и световидным от прикосновения Божественного огня.

Держа памятование о своих погрешениях, не ленись ударять в грудь свою, чтоб такими ударами разбить и умягчить окаменелое сердце, как золотоискатели разбивают металлоносную почву; и обретешь в нем жилу золота, и возрадуешься о сокровенном сокровище.

...Злые бесы против тех, кои избрали безмолвное пребывание, во всю жизнь их точат мечи искушений и на тех, кои более благоговейны и богобоязненны, с большим неистовством нападают, увлекая их на грех по поводу самых дел благочестия бранями неизреченными, чтоб хоть таким образом отклонить их от веры во Христа, от молитвы и благоупования, препобедив их.

Как железо делается неприкосновенным от проникновения его огнем, так частые молитвы мощнейшим делают ум на борьбу с врагом; почему бесы всеми силами и стараются леностью расслаблять нас на терпеливое пребывание в молитве, зная, что она к ним враждебна, и уму помощница в борьбе.

Содеянный грех почти тотчас сам гонит кающегося к Богу, как только он примет в чувство зловоние, тяготу и неистовство греха. Кто же не хочет преклониться на покаяние, того не гонит он к Богу, а удерживает при себе и вяжет его неразрешимыми узами, делая сильнейшими и лютейшими пагубные пожелания.

...Возжигают в нас нечистые страсти, обновляют их, возвышают и размножают злые бесы; а размышления о Божественном слове, особенно с излиянием слез бывающие, умерщвляют их и истребляют, хотя бы они были закоренелы, и мало-помалу как бы не сущими делают пагубные греховные действия, душевные и телесные: только не поленимся молитвой и упованием, неослабными и неотступными, <прилепляться> Господу.

С угрозою и борьбою дерзко нападает враг на душу, только что вышедшую из тела, являясь горьким и страшным обличителем в падениях ее. Но можно видеть тогда и то, как боголюбивая и верная душа, хотя многократно прежде уязвлена была грехами, не боится его нападений и угроз, а более врага является сильною в Господе, окрыляется радостью, воодушевляется мужеством, видя сопровождающие ее Небесные Силы и как стеною ограждающий ее свет веры.

Как Господь хочет, чтоб человек через человека спасаем был, так дьявол усиливается, чтоб человек через человека погубляем был. Почему не должно привязываться к мужу высокомерному, злоумному и болтливому, чтоб вместе с ним не попасть в ад. Ибо и с праведным кто, сближаясь, едва улучает спасение. Если же кто с лукавыми станет общаться без опасения, то, как заразу и проказу, встретит кораблекрушение. И кто будет жалеть с веселым лицом подступающего к дракону? Бегай же необученных владеть языком, сеятелей раздоров и мятущихся внутри и снаружи.