Тихон Задонский

Нужно считать себя грешнее всех прочих. Никого не презирать, никого не осуждать, но всегда внимать себе самому. Избегать славы и чести, а если избежать невозможно, скорбеть об этом. Мужественно терпеть Презрение. С людьми обходиться доброжелательно; быть добровольно послушным не только высшим, но и низшим. Все свои дела считать непотребными. Презирать похвалу. Без нужды не говорить, и то умиротворенно и кротко... Это путь низкий, но ведет к высокому Отечеству – Небу. Если хочешь достичь этого Отечества, иди таким путем.

Смиренный сердцем высшим оказывает послушание, равных и низших себя не презирает, но со всеми обходится как с братьями, даже если и более достоин чести и большие имеет дарования, чем они. Ибо смотрит не на дарования, но на нищету свою и познает, что дарования не его, но чужие, он – только вместилище, а не господин их, а нищета и ничтожество – его собственные, как и у всех людей. Ибо всякий человек сам по себе беден и грешен.

Кто не имеет смирения и не старается иметь, тому нужно опасаться, чтобы не пасть с диаволом, родоначальником гордости, и не быть с ним вечно отверженным от милости Божией. «Бог гордым противится» (Иак. 4: 6; 1 Пет. 5: 5). Как низкий путь смиренных ведет к высокому Отечеству – Небу, так гордые хотя высоко поднимаются и летают, но в конце концов низвергаются в ад. Этого низвержения должно бояться всякому высокоумному.

Христианский подвиг состоит в смирении.

Ненавидь вражду, а не человека; истребляй ненависть его, которая любовью и терпением истребляется. Думай о нем не как о враге твоем, но помышляй, что он брат твой, создание Божие, человек, по образу Божию созданный, Кровию Сына Божия искупленный, к тому же блаженству вечному призванный, диаволом подстрекаемый, а не сам собою он гонит тебя; и ты на этого врага возлагай вину. Не рассуждай о том, что он тебе делает, но рассуждай, что тебе с ним нужно делать, и что закон Христов велит, и как бы с ним помириться. Молись Тому, Который велел любить врагов, чтобы дал тебе духа любви и кротости побеждать природную злобу.

Смиренное сердце избегает всякого сана, чести и славы; и если ему необходимо быть в чести и сане, принимает это с крайним нежеланием и ради послушания, ибо видит свое невежество и недостоинство.

Смирение нужно не только проявлять вовне, нужно особенно стараться иметь его внутри. Есть такие, которые внешне проявляют смирение, но внутри его не имеют. Многие отказываются от чинов и титулов мира этого, но не хотят отказаться от высокого мнения о себе, отрекаются от чести и мирского сана, но хотят почитаться из-за святости. Многие не стыдятся называть себя перед людьми грешниками, или еще больше, самыми грешными, но от других этого слышать не хотят и потому устами только называют себя такими. Многие говорят мало и тихо, а иные и совсем не говорят, но сердцами беспрестанно порочат ближних. Иные черной рясой и мантией тело покрывают, но сердца покрыть не хотят. Так и прочие знаки смирения показывают! Все такие смирения в сердце не имеют. Могут эти знаки быть приметами смирения, но когда того, что они значат, нет,– это не что иное, как лицемерие. Такие подобны мешку, надутому воздухом, который кажется чем-то наполненным, но когда воздух выйдет, обнаружится, что он пуст. Поэтому смирение, как и всякое благочестие, должно иметь в сердце. Ибо Бог судит по сердечным намерениям (1 Кор. 4:5), а не по наружности, как мы являемся перед людьми.

Кто больше познает Бога, тот более смиряется.

Как огонь огнем не гасится, так и гнев гневом не побеждается, но еще больше разжигается. А кротостью часто и самые свирепые враги преклоняются, умягчаются и примиряются.

Искушение попускается Богом для смирения.

Господь наш был укоряем, но Сам не укорял; тем учит нас кротко и терпеливо обходиться с врагами нашими, укоряющих не укорять и злословящих не злословить, но или молчать, или без гнева и с кротостью отвечать праведное. Если Господь наш, и безгрешный, укоряемый, не укорял, тем более мы, рабы его и грешники, должны делать это и Господу нашему подражать.

Христос, Сын Божий, хотя и является для нас образом и зеркалом всех добродетелей, однако повелевает нам учиться у Него смирению и кротости: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11:29). Отсюда видим, сколь великая добродетель – смирение, ибо имеет начало не от кого иного, но от Христа, Царя Неба и земли. «Научитесь от Меня»,– говорит,– не мертвых воскрешать и прочие чудеса творить, но чему? – «ибо Я кроток и смирен сердцем». Если же Сам Господь Неба и земли был «смирен сердцем», как исповедует, если «смирил Себя... даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2:8); если не устыдился умыть ноги ученикам (Ин. 13:5); если свидетельствует Сам о Себе, что «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить» (Мф. 20:28); если говорит: «А Я посреди вас, как служащий» (Лк. 22:27), не тем более ли нам, рабам, по примеру Господа нашего, подобает смириться и не стыдиться служить братиям своим и с ними, какие бы они ни были, обращаться дружески. На этот образ взирали святые апостолы и все святые, и от него учились, и так низким путем смирения вошли в высокое Отечество – Небо.

Смирение присуще духовной мудрости.

Смирение не боится падения, ибо на земле лежит и по земле ходит! Куда тому и падать, кто ходит по земле? Гордость высоко поднимается и возносится, но всегда в страхе и трепете находится, чтобы не пасть; и хотя находится в смятении и всеми силами бережет себя от падения, однако падает и сокрушается.

В истинном смирении замечается непрестанный голод и жажда Божией благодати, ибо смирение не смотрит на то, что имеет, но думает о том и ищет того, чего не имеет. Как учащиеся, чем более познают и обретают навык, тем больше видят свое невежество, потому что гораздо большего не знают, чем узнали, так и учащиеся в школе премудрости Божией, тем более нищими духовно сознают себя, чем больше причащаются дарований Божиих, ибо видят, что многого не имеют, чего и ищут со смирением и воздыханием.

Смирение – самый удобный путь к Богообщению.

Христианина без веры быть не может, веры же – без любви, а любви – без добрых дел (1 Кор. 13: 1–8, 13). Иначе христианин остается никем иным, как язычником, хотя исповедует имя Божие и Христово. Как же страшно такому приступать к Святой Тайне – всякий видит. От этого бывает, что многие христиане, причащающиеся Святой Тайны, изменяются не к лучшему, а к худшему, ослепляются еще больше, не просвещаются, а ожесточаются, не исправляются, а из греха в грех впадают, но греха своего не познают, и греха за грех не считают, и делают то, чего язычники не делают. Причина этому в том, что презирают Божию благодать, а потому и сами лишаются Божией благодати, и предает их Бог «превратному уму – делать непотребства» (Рим. 1:28).

Поэтому нужно и хотящему приступить ко Святому Причастию рассудить, кто и к чему приступает, и причастившемуся – чего причастился. И прежде Причащения нужно рассуждение о себе самом и великом Даре, и после Причащения нужно рассуждение и память о Небесном Даре. Прежде Причащения нужно сердечное покаяние, смирение, отложение злобы, гнева, прихотей плотских, примирение с ближним, твердое предложение и изволение нового и благочестивого жития во Христе Иисусе. После Причащения нужно исправление, свидетельство о любви к Богу и ближнему, благодарение, усердное стремление к новому, святому и непорочному житию. Словом, прежде Причащения нужны истинное покаяние и сердечное сокрушение; после покаяния нужны плоды покаяния, добрые дела, без которых истинного покаяния не может быть. Следовательно, христианам необходимо жизнь свою исправить и начать новую, богоугодную, чтобы не в суд и во осуждение было им Причащение.

Грешникам нужно себя исправить, чтобы причащаться не в суд. Блудникам, прелюбодеям и осквернителям нужно переменить свое сердце и возлюбить чистоту, когда приступают к Пречистому Агнцу Христу. Гордым и высокоумным отложить бесовскую гордость и возлюбить смирение, когда приступают к Смиренному Христу. Злобным и дышащим огнем отмщения нужно оставить злобу и возлюбить кротость и незлобие, когда приближаются к Кроткому и Незлобивому Агнцу Божию... Клеветникам, злоречивым, хульникам исправить свой язык, ибо устами восприемлют Пречистое Тело Христово. Сребролюбцам нужно оставить маммону и возлюбить Бога, когда приступают к Сыну Божию, Который есть Любовь. Жестокосердньм и немилостивым следует переменить свой жестокий нрав и стараться быть милостивыми, когда приходят к Милостивому и Милосердному Господу... Пьяницам следует оставить пьянство и начать трезвую жизнь, если приобщаются Распятому и Умершему Христу. Словом, всякому должно исправить, очистить и обновить себя, чтобы неосужденно приступить. «Должно,– говорит Василий Великий,– приступающему к Телу и Крови Господним очистить себя от всякой скверны плоти и духа, чтобы не в суд есть и пить», и в воспоминание о том, Который за нас умер и воскрес, умереть для греха и мира, и самого себя, но ожить во Христе Иисусе.

Как христиане должны приступать к Причащению Тела и Крови Христовой? Апостол говорит: «да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба этого и пьет из чаши этой. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем» (1 Кор. 11:28–29). Многие читают много молитв, псалмов и акафистов, но этого приготовления недостаточно. Ибо молитву от неисправного и неочищенного сердца не принимает Бог. Страшно приступать не очистившемуся истинным покаянием; страшно и приступившему, причастившемуся снова оскверняться мирскими похотями: и то и другое страшно.

О Таинстве Пресвятой Троицы, святейшей Евхаристии и о прочих – того, что не открыто в святом Божием слове и что открыто, но понять не можешь, любопытно не испытывай, чтобы не впасть в сеть дьявольскую, не запутаться в ней так, что вырваться из нее не сможешь, и не погибнуть. Ибо что требует одной веры и превосходит наш разум, то испытывать очень опасно. Берегись испытывать то, что выше тебя. Веруй во все так, как верует святая Церковь. Это путь безопасный.

Поверь и утвердись в вере, что в Святейшей Евхаристии истинно подается нам Тело Христово и Кровь Его, и это научит тебя, с каким страхом, почитанием и благоговением нужно приступать к этому великому Таинству. К царской трапезе приступают люди со страхом и приготовлением, и благоговением, к этой ли Божественной Трапезе приступая, не затрепещешь? Тогда будешь не много говорить в молитве, но одно повторять: «Помилуй, Господи! Очисти, Господи, не опали огнем, как траву сухую». Святая святым подаются, как возглашает на литургии иерей. И тут будешь удивляться Благости Божией, что Тело Христово и Его Пресвятая Кровь нам, тленным и недостойным, подаются в духовную пищу. И от сердца будешь благословлять и благодарить Его за это великое Таинство. И, помня это, будешь исправнее вести себя в жизни, не захочешь осквернить совесть и душу грехами, но всячески будешь стараться жить достойно христианина. Одно это будет отвращать тебя от всякого греха и подвигнет к добру.

Видим, сколько человек собирает ради убогого и смертного своего тела, которое малым куском хлеба и каким-нибудь одеянием довольствуется, сколько, говорю, собирает, хотя и знает, что при смерти все оставит; это действует в нем сребролюбие и лютая похоть богатства, гнездящаяся в сердце.

Лихоимство опаснее прочих беззаконий. Блуднику, злобному, пьянице и прочим нужно только отстать от грехов и покаяться, чтобы спастись, а лихоимцу не только нужно отстать от лихоимства, но и похищенное возвратить тому, у кого похитил, или, если это сделать невозможно, расточить то, что собрал недобрыми средствами, и так покаяться, иначе ему и каяться невозможно.

Алчность – страсть крайне развращенных людей, у которых кроется в сердце безбожие, хотя устами они и исповедуют Бога. Это признак человека, превратившегося в хищного зверя, который без разбора нападает на всякое животное, чтобы насытиться плотью и кровью его, или даже хуже зверя, как учит святой Златоуст. Ибо звери, насытившись, более не устремляются на животных, а корыстолюбцы никогда насытиться не могут, но всегда алчут и жаждут чужого добра и чем более собирают, тем более желают и похищают.

Сребролюбие и лихоимство не только другим причиняют зло, но и своих ревнителей ввергают в бедствия. Так, Гиезий, отрок пророка Божия Елисея, который тайно взял серебро и одежды у Неемана сириянина, исцелившегося Божией благодатью и возвратившегося в дом, по праведному суду Божию был поражен этой проказой (4 Цар. 5:20–27). Так, Иуда-предатель, который бесценного Христа, Сына Божия, не побоялся продать за тридцать сребреников, принимает казнь, достойную сребролюбия, и сам себя умерщвляет удавлением (Мф. 26:15–16; 47–49) А даже если кто и избежит временной казни, ибо не все беззаконники наказываются здесь по неведомым судьбам Божиим, то не избежит вечной казни, которая непременно последует как для прочих беззаконников, так и для лихоимцев.

Замечай здесь, христианин, к чему ведет сребролюбие своих поклонников. Иуда не ужаснулся продать за такую малую цену бесценного Христа, своего Благодетеля и Учителя, и так купил себе вечную гибель. То же предстоит и прочим сребролюбцам, которые не ужасаются делать всякое зло, чтобы обогатиться.

Надо часто Богу молиться, просить у Него помощи, трудиться и ни малейшего времени не пропускать без какого-нибудь дела – так скука и пройдет.

Помыслы смутные и влекущие в отчаяние приходят от диавола, который хочет нас ввергнуть в полное отчаяние, погубить, поскольку отчаяние – тяжкий грех. Кто отчаивается в своем спасении, тот думает, что Бог – немилостивый и неистинный, а это есть страшная хула на Бога. К этому тяжкому греху сатана хочет нас привести через помыслы смущения и отчаяния. И этому его лютому искушению мы должны противиться, и утверждаться в надежде на милосердие Божие, и от Него ожидать нашего спасения.

Если будешь поддаваться унынию и скуке, еще большее уныние на тебя восстанет и со стыдом изгонит тебя из монастыря. А если будешь против него стоять и побеждать его предписанным образом, то всегда за победой последуют радость, утешение и большая духовная крепость. И всегда у подвизающихся бывает попеременно то печаль, то радость. Как под небом бывает то мрачно, то бурно, то солнечно, так и в душе нашей бывает то печаль, то искушение, как буря, то утешение и радость, как ясная погода; и как после непогоды бывают приятны солнечные дни, так после искушения и печали бывает сладкое утешение.

Иуда-предатель, придя в отчаяние, «удавился» (Мф. 27:5). Познал он силу греха, но не познал величия милосердия Божия.. Так многие делают и ныне и следуют Иуде. Познают множество грехов своих, но не познают множества щедрот Божиих и так отчаиваются в своем спасении. Христианин! тяжкий и последний диавольский удар – отчаяние. Он прежде греха представляет Бога милостивым, а после греха – правосудным. Такова его хитрость.

Из письма твоего я вижу, что на тебя напало уныние. Люта эта страсть, с которой христианам, хотящим спастись, надо много бороться. Она и тех людей борет, которые имеют хлеб и все готовое, а особенно тех, которые живут в уединении. Советую тебе следующее: убеждай себя и принуждай к молитве и ко всякому доброму делу, хотя и не хочется. Как ленивую лошадь люди гонят плетью, чтобы она шла или бежала, так нам нужно принуждать себя ко всякому делу, а особенно к молитве. Видя такой труд и старание, Господь подаст охоту и усердие. Вызывает желание молитвы и как бы влечет к ней и ко всякому доброму делу и привычка. Приучайся и привыкать, и сама привычка повлечет тебя к молитве и всякому добру. Усердию помогает и перемена занятий, то есть когда то и другое делаешь попеременно. Делай и ты так: то молись, то руками что-нибудь делай, то книгу почитай, то рассуждай о душе твоей и о вечном спасении и о прочем, то есть молись, читай книгу, занимайся рукоделием, и опять молись, и опять другое делай. И когда нападет сильное уныние, выйди из комнаты и, прогуливаясь, рассуждай о Христе и прочем, и, рассуждая, вознеси ум к Богу и молись. Ты прогонишь уныние. Память о смерти, приходящая нечаянно, память о суде Христовом и память о вечной муке и вечном блаженстве отгоняет уныние. Рассуждай о них. Молись и взывай ко Господу, чтобы Сам Он подал тебе усердие и охоту; без Него мы ни к какому делу не пригодны. Когда будешь так поступать, верь мне, что мало-помалу приобретешь охоту и усердие. Бог от нас требует труда и подвига и трудящимся обещал помогать. Трудись же, да поможет тебе Господь. Помогает Он трудящимся, а не лежащим и дремлющим.

Когда нам приходит такой помысел: как нам сравниться с апостолами, пророками, мучениками и прочими великими святыми, которые просияли столькими добродетелями? Ответим этому помыслу так: мы желаем быть с разбойником, который при самом конце жизни произнес один возглас покаяния: «Помяни меня, Господи, когда придешь в Царствие Твое!», и услышал от Христа, распятого на Кресте: «Истинно говорю тебе, сегодня же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:42–43). А когда с разбойником будем в раю, будем и с Самим Христом, поскольку разбойник этот в раю со Христом, а значит, и со всеми святыми. Ибо где Христос, там и все святые.

Отчаяние – тяжкий грех, и грех против милосердия Божия. Бог человеколюбивый «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2:4). Чего же отчаиваться? Бог призывает всех к покаянию и кающимся обещает и хочет явить милость (Мф. 4:17). А когда грешник от грехов обратится, и в грехах кается, и сожалеет о них, и от других грехов бережется, – этого Бог хочет, и это Ему угодно, и на такого грешника Бог милостиво призирает, и все грехи ему отпускает, и прежних не поминает уже.

Уныние посылает враг, чтобы препятствовать молитве.

Итак, взирай и ты верою на распятого Христа и исцелишься от греховных язв и оживешь. Всем взирающим на Него верою подается исцеление и вечное спасение; тебе ли одному откажет в этом нелицеприятный и милосердный Бог? «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29), а в этом мире находимся я и ты. Какой твой грех может быть так велик, тяжел и ужасен, которого не снял бы с тебя, с верою к Нему пришедшего, этот Агнец Божий? Какая твоя язва так велика, чтобы Он не исцелил ее? Какое твое огорчение так сильно, чтобы тебе, со смирением и верой просящему, не оставил Он, Который за распинающих и поносящих Его молился: «Отче! прости им» (Лк. 23:34)? Прочитай Евангелие: кому отказал в милости и человеколюбии Тот, Кто на то пришел, чтобы всем явить Свою милость? Кого от Себя прогнал, кого отринул Тот, Который пришел всех призвать к Себе? «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28). Блудницы, разбойники, мытари и прочие грешники приходили к Нему и получали милость, ибо Он «пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф. 9:13).

Цель зависти в том, чтобы того, кому завидует, видеть в неблагополучии. Она рождается, когда начинается благополучие другого; перестает, когда прекращается его благополучие и начинается злополучие. Так, завистью низринуты наши праотцы из высокого блаженства в бедственное состояние. Зависть научила Каина восстать на брата своего Авеля и убить его. Дело зависти, что Иосиф продан в Египет. Зависти должно приписать, что иудеи вознесли на Крест Христа, Господа и Благодетеля своего. Так от гордости начинается зависть, от зависти ненависть, от ненависти злоба; злоба приводит к самому неблагополучному концу. Поэтому святой Златоуст говорит: «Корень убийства – зависть».

Корень и начало зависти есть гордость. Гордый, поскольку хочет вознестись выше прочих, не может терпеть, чтобы кто-нибудь был ему равен, а особенно выше его, был в благополучии, потому и негодует о возвышении его. Смиренный завидовать не может, ибо видит и признает свое недостоинство, прочих же считает более достойными, поэтому и о дарованиях их негодования не имеет. Страсть эта есть в тех, которые мнят о себе, что они есть нечто в мире, и так высоко о себе мечтая, прочих считают за ничто. Так негодует гордый Саул на кроткого и смиренного Давида, что ликующие жены приписали ему более похвалы, как сам Саул и говорит: «Давиду дали десятки тысяч, а мне тысячи» (1 Цар. 18:8). Поэтому и начал гнать неповинного.

Многие называют себя грешными и многогрешными <без сомнения, всякий человек – грешник, по Писанию> (1 Ин. 1:8), но от людей этого не терпят. Кто истинно, нелицемерно и в сердце своем называет себя грешником, тот всякое поношение легко претерпит и не проявит признаков гнева, ибо смирен.

Есть различие между грехами от немощи и грехами произвольными, преднамеренными грехами против совести. Грех от немощи, какой случается и с благочестивыми людьми, нужно обличать легко и ласково. Но грехи, творимые против совести и от произволения, а особенно застарелые и вошедшие в обычай, требуют жестокого и строгого обличения, как застарелая болезнь требует горького и сильного лекарства. Ибо такие грехи явно ведут к гибели грешников и от них нельзя освободить иначе как жестоким наказанием и помощью Божией. Таких грешников надо обличать строго, чтобы, как от грома, пробудились они от сна греховного и сотворили истинное покаяние. Надо везде говорить истину и не молчать о том, что должно говорить.

Надо напоминать, чтобы <исповедующийся> сильно сожалел и сокрушался сердцем о том, что Бога, Творца своего, прогневал, поскольку устное исповедание без сердечного сокрушения не помогает. Кающемуся же с сожалением и сердечным сокрушением – говорить о милосердии Божием, которым Бог всех кающихся грешников объемлет.

В исповеди поступай весьма осторожно: берегись, чтобы не привести грешника в отчаяние; также берегись, чтобы грешник не привык к греху. Грешник легко привыкает к греху, когда грех остается без наказания. Священник обычно говорит: «Бог простит, Бог простит». Но смотри, каково покаяние, истинно ли человек кается, обещает ли впредь отстать от греха? Также в отчаяние может прийти грешник, если иерей поступает с ним жестоко, показывая тяжесть греха, а о великом милосердии Божием не упоминая; в этом случае иерей должен и о праведном Суде Божием говорить некающимся грешникам, и кающимся истинно напоминать о неисповедимом милосердии Божием.

Надо объявить исповедующемуся, чтобы всем простил, на кого имеет вражду, поскольку и Бог не прощает тому, кто сам не оставляет согрешений ближнему. Так учит Сам Христос: «если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6:15). Пусть примирится со всеми, кого бы чем ни обидел, и если что похитил, пусть возвратит.

Святой Давид говорит: «Жертва Богу – дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь. Боже» (Пс. 50:19). Это бывает, когда мы сокрушаемся печалью о грехах, имеем в сердце печаль, и эта «печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению» (2 Кор. 7:10). Этого от нас требует Сам Бог: «Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши, и обратитесь к Господу Богу вашему» (Иоил. 2:13). Такой дух и сердце есть жертва, приятная Богу. Такое сокрушенное сердце Бог не уничижит. На такую жертву с высоты Своей призирает Бог и Своими милосердными отеческими очами смотрит на приносящего ее. Такую жертву принес апостол Петр, когда отрекся от Христа, «и выйдя вон, плакал горько» (Мф. 26:75). Эту жертву и мы, христиане, должны приносить на жертвеннике нашего сердца, чтобы и на нас милосердием призрел Господь.

Сокрушение открывает путь благодати.

Где нет плодов покаяния, там не истинное покаяние, но ложное, не что иное, как прельщение совести. Поэтому оно ничем и не помогает кающемуся, пока он не оставит грехов и не начнет новой жизни. Ибо покаяние – не что иное, как духовное воскресение. Ибо пока человек пребывает в грехах, он хотя и живет телом, но духом мертв, ибо не имеет в своей душе Бога, Который есть жизнь и источник жизни. Что для нашего тела душа, то для нашей души Бог. Тело живет до тех пор, пока в нем находится душа; душа живет до тех пор, пока в ней обитает Бог Своею благодатью. Тело умирает, если душа покинет его; душа умирает, если Бог ее оставляет. Оставляет же душу Бог не из-за чего иного как из-за греха. Ибо Бог и грех вместе пребывать не могут: «беззакония ваши произвели разделение между вами и Богом вашим»,– говорит пророк (Ис. 59: 2). Душа же, лишившаяся благодатного присутствия Божия, как своей жизни, мертва, как и тело, лишившееся души, мертво. К такой душе взывает Бог: «встань, спящий, и воскресни из мертвых» (Еф. 5: 14).

Устное исповедание без сердечного сокрушения не приносит пользы.

Кающийся должен быть христианином православной веры, поскольку покаяние вне истинной веры не может быть приятно Богу. Исповедание также должно происходить перед православным духовным отцом, ибо еретик и отступник не разрешит кающегося от грехов. Кающийся должен иметь сокрушение сердца и печаль о грехах, которыми прогневал Бога. Кающийся должен исповедать все грехи подробно и по одному. Исповедание должно быть смиренным, благоговейным, истинным, с обвинением себя самого, а не другого. Кающийся должен иметь непременное намерение не возвращаться к тем грехам, которые исповедал, и исправить свою жизнь. После исповеди пусть исполнит назначенную от духовника епитимию за грехи. Эта же епитимия должна быть разумна и умеренна, с учетом свойств кающегося, его звания, возраста, грехов, их причины и прочее. Печать этой тайны: духовник должен в себе хранить грехи, услышанные на исповеди, и не открывать их никому ни в каких случаях.

Двоякий плод у истинного обращения и покаяния. Первый плод есть прощение грехов, которого удостаивается кающийся грешник от Преблагого Бога, ради Ходатая всех Иисуса Христа, Господа нашего. «Если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника» (1 Ин. 2:1) – говорит апостол. А где отпущение грехов, там все блага, приобретенные смертью Христовой, там вместо гнева – благодать и милость Божия. О чудное и воистину желаемое изменение! Окаянный грешник принимается в число праведных, из сына тьмы становится сыном света, из чада диавольского – чадом Божиим, из наследника вечной смерти и ада – наследником Вечной Жизни, вечного блаженства и Царствия Божия. Второй плод истинного обращения и покаяния есть новое сердце и новый дух, которого Бог от нас требует: «Сотворите себе новое сердце и новый дух» (Иез. 18:31). Сам Бог обещает подать их истинно кающимся ради святого имени Своего: «Дам вам сердце новое, и дух новый дам вам; и возьму из плоти вашей сердце каменное, и дам вам сердце плотяное. Вложу внутрь вас дух Мой и сделаю то, что вы будете ходить в заповедях Моих и уставы Мои будете соблюдать и выполнять» (Иез. 36:26–27). В обратившемся всем сердцем и истинно кающемся все становится иным – иные мысли, начинания, намерения, иные старания и дела, чем были прежде.

Истинное покаяние есть изменение сердца и нравов злых в добрые нравы. Истинное покаяние непременно порождает стыд и сожаление в сердце кающегося, что он так бесстыдно и бесчинно поступал с Богом. Истинного покаяния не может быть, когда человек не хочет отстать от грехов и проявить послушание Богу; это не покаяние, а прелесть и ложь и потому бесполезно для кающегося. Ибо покаяние и произвольный грех – противоположны одно другому и вместе быть не могут.