Макарий Оптинский (Иванов)

Ты описываешь свои неисправности и не видишь надежды спасения в делах своих. Плоха нам надежда на дела наши. Хоть бы и были они, то без любви и смирения никакой пользы от них не получим, а смирение и одно сильно спасти нас; об этом надо позаботиться– стяжать таковое, и надежду на заслуги Спасителя нашего и на Его милосердие.

Я не думаю, что вы полагаете свое спасение в исполнении правил, но предостерегаю вас от этого. И не только не надеяться на правила и на дела, но даже и на духовные дарования, – много и этим были обольщаемы, но на милосердие Божие возлагать надо надежду о своем спасении. Надо и делать, но с великим смиренномудрием.

Начало нашего спасения состоит в искреннем сознании своей греховности и проистекающем отсюда самоукорении и смирении себя пред Богом и людьми. «Сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже» (Пс. 50:19). И при этом надо иметь самоотвержение, то есть отвергнуться своей воли и разума и повиноваться начальствующим и наставникам, как учат святые отцы.

В чем же состоит успеяние нашего спасения? Как вы полагаете? В том ли, чтобы проходить большие подвиги и думать, что мы уже успели и находимся на пути спасения, и этим утешаться? Нет, успеяние нашего спасения состоит в смирении. Когда мы, и делая благо, не полагаем во таковом надежды спасения, но считаем себя землей и пеплом. Когда же мы, делая, что благо, возомним о себе нечто, тогда отнимается от нас сила к творению благого и попускается побеждаться страстями, дабы смирили свои мысли, считая себя хуже всякой твари. Или вы не знаете, что Господу Богу приятнее грешник с покаянием, нежели праведник с гордостью? Теперь понимаете ли вы, что обеты монашеские и сама одежда есть нам помощь к стяжанию смирения.

Без самоукорения, смирения, терпения и любви спастись нельзя; с этими средствами и брани облегчаются, и коварства вражеские низвергаются.

Нам (особенно монахам) должно заботиться более о практических знаниях, а от спорных предметов, более же от споров, удаляться, помня слово апостола, что они ведут к разорению душ (2 Тим. 2:14). Святой Исаак Сирин учит, чтобы нам, монахам, не вероучить.

Мне в вас очень не нравятся мелочные расчеты в деньгах; вы так заботливо ведете счет, чтобы и гривенник чей не перешел одной больше другой; когда же вам заниматься душевным спасением и заботиться об искоренении страстей, когда главная страсть и корень всех злых – сребролюбие – господствует над вами? Считая, как бы что мое не перешло за сестру, упустишь время на нужнейшие дела: самоукорение, смирение и болезнь сердца о грехах своих. Все, кроме этого, что не присуще душе нашей, останется здесь, а с нами пойдут туда или добродетели, или страсти, о истреблении которых здесь не заботились и не очистили должным покаянием. Итак, я не могу вам назначить, которой сколько положить денег на стройку; а если вы есть истинные ученицы Спаса Христа, Господа нашего, то приобретайте и обогащайтесь любовью, а ее первый враг – сребролюбие. Если хотите послушать меня, то знайте, что мне то приятнее будет, когда всякая из вас постарается истратить большую часть перед другой, да и во всем надо так поступать, чтобы низвергнуть сребролюбие, которое бывает причиной многих зол: излишняя забота о расчетах, мысль, в это углубленная, гнев, памятозлобие, оскудение любви и упования на Бога.

Где сребролюбие имеет власть над нами, там всякую копейку считаем, чтобы не перешла лишняя, а где самолюбие и гордость, там не хотим ничем быть обязанным друг другу по части интереса, может ли быть тут сохранена дружба? Страсть, все страсть, не та, так другая. А они плохие посредницы в дружбе. Старец Василий в общежитии слова «твое и мое» называет пекул (опека) лукавого, оно не принесет благих плодов любви и мира. Если бы твое или ее что и перешло, то для чего иметь об этом расчет? Не только пять, десять, но даже хотя бы и сто рублей перешло чьих, не советую считаться и не думать, что я одолжаю или не хочу одолжаться, все это разрушает любовь. Любовь дороже всех сокровищ в свете. Советую и прошу вас обеих не считаться и не смущаться, когда что-нибудь перейдет; ваше ли оно? И чем вы заслужили это? Все Божие даяние, и мы Божьи.

Враги наши бодры, бессонны, бесплотны, хитры, злы, горды, то более всего надо от нападения их заключаться в твердыню смирения, недоступную никаким похитителям и врагам, а пока мы еще далеки от любви и смирения, то нужен и страх Божий, ибо «страх Господень отводит от зла» (Притч. 16:6), нужны иногда и намерения, к познанию своей немощи попущением Божьим бываемые, за возношение тайное и нами неуловимое, а через падения и познаем, что их предварила гордость.

Знайте же, что намерения обуздывают нашу самолюбивую часть, показывают нам нашу нищету и худость, только не смущайтесь в таковых и не теряйте душевного мира, а принимайтесь за дело покаяния и добродетели. Смущением же вашим враг веселится и, наводя отчаяние, отвращает от добродетелей. Не давайте ему порадоваться вами.

В смущении же нет никакой пользы, а величайший вред; оно есть вражия колесница, не попускает излить сердца своего перед Богом с покаянием.

Сердце ее смутилось, уже это и значит – приняла вражеское уловление к лишению ее пользы. А где смущение, там и враг; где же мир, там Бог.

Вы видите в себе нерадение на делания благие, и это вас смущает, вместо того, чтобы должно было вас смирять, чем бы могли привлечь к себе помощь Божию, а вы смущаетесь – смущение же есть вражия колесница, и это есть знамение духовной гордости.

Скорбеть о неисправлениях наших есть наш долг, но не смущаться; скорбь такая к покаянию приводит и к смирению, а смущение показывает в нас высокоумное устроение. Смирение заставляет видеть свою немощь, никого не судить, а себя; а высокоумие всех судит, а хотя и себя касается, но краем языка, и не получает спокойствия и мира.

Посудите, какая польза от смущения после какого-либо намерения ко греху? Не лучше ли смирить себя и приносить раскаяние? Здесь рождается спокойствие, а там лишаются его.

Смирение успокаивает и подает благонадежие к исправлению, а смущение более отягощает и врага на вас воздвигает к большим браням.

Изъяснив перед духовником свою совесть, так ли или по записке, не надо уже смущаться, что все не сказала, – это от врага; а надо успокаиваться, взирая на намерение свое ничего не утаить и на милосердие Божие, а смущение отвергать. Также и о поклонах: когда исполняешь положенное число, не надо думать, что не исполнила, – и это от врага, и обе крайности от него, то есть и смущение, и мнение или самодовольство; нужна середина со смирением и упованием на милосердие Божие.

Не показать смущения, что ты не оскорбилась, невозможно, надобно соблюдать: «смутился и хранил молчание» (Пс. 76:5), а внутренно презреть и укорить себя за подвижение страсти и дойдешь до того: «приготовился я и не смутился» (Пс. 118:60).

Главная причина смущения от презрения ближних и несамоукорения, а враг имеет силу еще более воздвигать бурю смущения в таком устроении.

Описываемые тобою действия твоего устроения требуют Божией помощи, которая посылается по мере твоего смирения, когда себя понудишь к откровению. Сама видишь пользу от этого, то и должна неотложно исполнять. Враг наносит тебе стыд и тяжесть, но это ведь ему стыдно – потому он тебя этим и смущает, ведь он горд, а ты смирись – и победишь его. Когда тебе нанесется стыд, а ты себя считай землею и прахом и хуже всех сочти, то и стыд отойдет; и вспомни тот стыд всенародный, которого избежать изобличением себя здесь постарайся.

Обманываешь сама себя, ты многих грехов не сотворила: смертоубийства, блуда, похищения церковных вещей, поджигательства, отравы и многих подобных, сопряженных с ними; да это легко сказать: «Всем грешна», – или, как пишешь: «Нет ни одного греха, которого бы ты не сотворила», – но говорить каждый грех по виду, – приносит стыд и бывает виной прощения грехов: ибо, по слову святого Григория, стыд здешний есть часть будущего мучения.

Это не плохо, что вы обучаетесь сами знать хозяйство; вы состоите не из одной души, но и из тела, а тело нужно для спасения души, надобно же и о нем позаботиться.

Вы еще не победили страстей и имеете залоги их в сердцах своих, но при мире не знаете о них, а враг, ими возмущая, вас борет. Вам есть случаи к истреблению их: самоукорением, самосознанием и объяснением друг другу, – но это дело не одного дня или случая, но много времени и испытания необходимо, чтобы от нивы сердца прогнан был враг и вселился неотъемлемый мир. Все, что скоро спеет и без труда получается, непрочно.

Ты имеешь ревность не по разуму (см. Рим. 10:2), ищешь воздаяния своим трудам – ошибаешься; милость Божия изливается особенно на смирение, а один труд не получит воздаяние. «Призри на страдание мое и на изнеможение мое и прости все грехи мои» (Пс. 24:18), – говорит пророк. Труд – наш посев, а надо плоды найти: мир, любовь, кротость, смирение и прочее; все находится при прохождении нами послушаний, ибо там случаются укоризны, досады, неудобство, препятствие; когда их принимаем с самоукорением, терпением и смирением, тогда смягчается наша самолюбивая часть и мы получаем свободу от страстей, – любим не только ближних, но и врагов, вот в этом-то и польза от трудов! А когда только трудимся и думаем иметь за это воздаяние, а между тем нравом не изменяемся, но еще и в худшее приходим: в раздражение и прочее, – то никакой пользы труды не принесут.

Ум очень способен к ослеплению чувственностью и всегда желает идти путем пространным, ведущим в погибель, и многие идут им (Мф. 7:13) – сказал Господь.

Кто же из сестер, изливая скорбь свою, ищет от тебя утешения, то можешь подать готовность к этому и утешить, побуждая к терпению, за что ожидает вечная награда. А если придет кто и начнете обе судить других, то вместо исцеления более болезнь принесете друг другу.

Не могу одобрить отвержения твоего N., иногда и сама возымеешь нужду в духовном укреплении. Не берись за окормление, но в скорби утешить не отрицайся, ты об этом найдешь у Симеона Нового Богослова и у прочих.

Получая духовные утешения, благодарите Бога и не скорбите, когда при отъятии тех покроет мрак души ваши; благодать Божия хранит меру, чтобы не возносились в приобретении утешения, посылает умиление и изменение, а не то чтобы оставлены были совсем. Будьте благодушны, принимайте то к утешению, а это к смирению.

Вы пишете, что удостоились быть причастницами Пречистых Таин Христовых в Великий Четверток и имели духовное утешение как от этого великого дара, так и от службы той недели. Сердечно об этом радуюсь и благодарю Бога, посещающего вас этими духовными утешениями; но после, смотрением же Его послана и укоризна, да не превознесетесь. Вы, может, считали себя смиренными – и нечто: а слово уязвившее и показало, что точно есть гордость.

О, если бы мы имели всегда мытарево чувство, сознавая свою греховность и ничтожество, то и всегда бы утешал Господь смиренных; но как мы далеко от этого, а ближе всего можем вознестись умом об обретении такого блага, то и лишаемся его, но об этом не должно отчаиваться, а смиряться и считать недостойной этого; Бог знает, когда и сколько кого утешить; настоящее время – время борьбы и подвига, а утешения не должно искать, оно само приходит, когда благодать усмотрит даровать его; а ты больше зри свои грехи, кайся и смиряйся.

Чувствуемые тобой утешения надо различать: истинные ли они или ложные? И тех не могут повредить, когда не будешь обольщаться ими, а считать себя недостойной утешения. Смирение сохранит тебя от прелести, а хотя бы те были и благодатные, но если увлекаешься в высокоумие, считаешь себя приобретшей богатство это и уже обнадеживаешься во спасении, то снова лишишься тех, так, как уже и было с тобой. Бог посещает рабов Своих, иногда и за терпение скорбей, утешением, и тогда более, когда они не ропщут, а считают себя достойными скорбей, по смиренному их залогу.

Утешениям или предваряет, или последует мятеж, а этому причина наше страстное устроение; страсти наши есть дверь, затворяющая перед нами эту духовную радость.

Вижу, что вы сознали себя недостойной духовных услаждений и спокойствия и что вы находитесь в опасности обольститься ими. Читая духовные книги, вы увидите, как многие пострадали, увлекаясь духовными услаждениями, и основывающиеся на этом в своем спасении. Но до тех пока мы не истребим страстей своих исполнением заповедей Божиих и не приобретем совершенного смирения, желать или искать таковых утешений – значит считать себя достойными этой награды, а это уже и есть гордость. Многие из святых, и получая духовные дарования, опасались, да не будут они во вред, и потому просили Бога взять таковые от них.

Вы скорбите о лишении душевных утешений; конечно, это тяжело, но когда прибегнем к смирению, то найдем себя того недостойными, и, может быть, Промысл Божий, для нашей же пользы отнимает от нас утешения, чтобы, наслаждаясь ими и возомнив о себе нечто, совсем бы не погибнуть. Мы, ища внутренних утешений, ищем не Бога, а себя.

Во время случающихся посещений Божиих – утешений – опасайтесь увлечения в мнение, ибо за это-то и попускаются безместные помыслы, а скорбь о потере умиления и доказывает, что этим утешались, и будто были того достойны. Надобно скорбеть, но о причине, которая лишила этого, а того надобно считать себя недостойными; мы еще далеко отстоим от смирения, нас Господь и смиряет.

Полученное вами духовное утешение не может долго пребывать неизменным: оно посылается по временам к укреплению нашему в искушениях; достигшие смирения более им наслаждаются, но, впрочем, благодать Божия и их посещает искушениями, по мере их устроения, чтобы не вознеслись получением духовных утешений. Тем более мы, немощные, требуем огня искушений, попаляющего терние наших страстей.

Во время бывшей тебе мрачности и томности ты думала найти утешение, пойдя к Литургии, но не обрела – все та же мрачность была на душе, а это оттого, что ты не смирила себя, но с ожиданием утешения шла. А ведь «не придет Царствие Божие приметным образом» (Лк. 17:20). Когда бы ты в этом мрачном и томном посещении смирила себя истинно и положила в сердце своем, что недостойна утешения, то, может быть, и получила бы этого, а как ты прямо шла, надеясь получить, как будто достойная его, то и не обрела. Бог утешает смиренных, а когда мы не имеем этого, то и должны прибегать к смирению, но вовсе не смущаться и не отчаиваться.

Тебя утешает великопостная служба. Это Господь тебя утешает по множеству болезней и скорбей твоих; благодари Его, и если бы ты могла всегда удержать чувство своей нищеты и смирения, то никогда бы не отступило от тебя это утешение; но как естество наше удобопреклонно к высокоумию, то и отнимается это утешение, что и совершенным попускаемо было к большему смирению их.

При пустоте и унынии духа вам советуют искать утешения в рассеянии, но вы там не находите его, да и найти невозможно – для духа нужна духовная пища. Нужно искать утешения в вере в Господа нашего Иисуса Христа и святых Его заповедях, из которых одна научает нас тому, где можно найти успокоение: «Научитесь от Меня», – сказал Господь, – «ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:29).

Одно слово: «Неприкосновенный существом прикосновен мне бывает», – произвело в сердце твоем радость духовную. Это не нашей силы и напряжения, но дело милости Божией.

Очень жалею о твоем смущении, от врага происходящем. Ты считаешь себя такой грешницей, что и подобной нет, не понимая того, что враг борет тебя нечистыми помыслами, влагая в мысль твою неподобные и неизъяснимые слова его, а ты думаешь, что они от тебя происходят, а ты, напротив, не имеешь таковых, но ужасаешься, скорбишь и смущаешься, тогда как они совсем не твои, а вражеские; твоего участия в них ни малейшего нет, и даже в грех вменять их не должно, а надо быть спокойным, нимало не обращая на них внимания и ни во что вменяя, они и исчезнут. А когда ты смущаешься об этом, скорбишь и отчаиваешься, то врага это утешает, и он еще более на тебя восстает. Ты нисколько не считай их за грех, то и успокоишься; какая тебе нужда скорбеть за грехи врага, он и на небе оскорблял Господа… Но с твоей стороны вот какая вина и грех: ты думаешь о себе много, увлекаешься гордостью, презираешь других, осуждаешь их и подобное, и мало об этом печешься, за то-то и попускается на тебя этот бич, чтобы ты смирилась и считала себя последнейшей всех, но не смущайся, ибо смущение-то и есть плод гордости. Перестань осуждать, не думай о себе много, не презирай других, то и отойдут нечистые помыслы.

Святые отцы вообще нечистые мысли почитают не нашими, а вражиими внушениями, и когда мы с ними не соглашаемся, но и скорбим о том, что они к нам на ум лезут, то это и есть знак нашей в них невинности. Отнюдь не надо смущаться о том, что они приходят. Ибо если человек смущается, то враг более на него восстанет, а когда не внимает им, ни во что вменяет и за грех не считает, тогда и помыслы исчезают. Об этом ясно пишет святитель Димитрий Ростовский в «Духовном врачевстве».
Но помыслы эти хотя не есть грех, но попущением Божиим находят от врага за возношение наше, за мнение о себе или о своих исправлениях и за осуждение ближних. Когда человек, познав в этом свои грехи, смирится и не станет осуждать других, а принесет об этом покаяние, то получает от них освобождение.

В нечистых помыслах тебе нет никакого греха, они не твои, а вражии, это доказывается тем, что ты не хочешь их, но и скорбишь, когда они на ум лезут. Враг же, когда видит, что ты смущаешься от его внушения, радуется этому и больше на тебя нападает… Что в них нет греха, то всякому известно, но они обличают наш грех гордости, который мы и не признаем за грех, а он весьма близок к нам. Если мы что делаем хорошо, что бы то ни было, утешаемся этим и, по внушению врага, обольщаемся нечто иметь благо, и хотя по маковому зерну – прибавляется, возрастает, а нам надо всегда помнить слово Господне: «Когда исполните всё повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать (Лк. 17:10), – и вся наша жизнь должна проникнута быть смирением и покаянием. Смирение сокрушает все сети и козни вражии.

«...Царствие Божие внутрь вас есть», – сказал нам Господь (Лк. 17:21), то есть, в сердце, то и надо его искать в сердце, очищая его от страстей и нападок вражиих, никого не осуждая и не укоряя.