Макарий Оптинский (Иванов)

Страсти наши есть для нас немилосердые мучители; и они-то мучают и наказывают человека, преданного им или бывшего в их власти, но познавшего мрак их и оставляющего их, пока совсем память их изгладится из сердца их покаянием и сопротивлением.

Она, когда смирится и познает, что мучают ее не люди, а страсти, которыми она действует добровольно, то, обвиняя себя, получит облегчение и успокоение в совести. Труды же не пропадут, когда смирится, ибо Бог ценит труды, но смиренных, а гордых отвергает.

Есть три устроения: «Содействующий страсти, противляющийся той и искореняющий», – увидишь, что находишься в числе содействующих страсти. О, как это страшно! «Под адом суть, пока действует страсть».

Кресты, посылаемые нам Промыслом Божиим, приводят нас к истинному любомудрию, очищают от грехов и освобождают от страстей, приводят к смирению, а о которых вы пишете крестах: похоть плоти, похоть очес и гордости житейской, я разумею действие страстей; при благоразумном рассмотрении увидите, что они смиряют нас, но когда оставляем без внимания, то бываем пленники страстей и только наказанием Божиим отводимся от них.

Главные три вражеские исполина: славолюбие, сластолюбие и сребролюбие, самолюбием укрепленные стараются наблюдать и взять власть свою над бедными нашими умом и сердцем, а за ними уже нетрудно и весь собор злых страстей и грехов невозбранно пленяют душевный наш город и, лишая нас многовожделенного мира и спокойствия, производят смятения, неустройства и мятежи в убогой душе нашей, что вы видите и в своем устроении, не имея мира и спокойствия душевного.

Мы не можем быть свободны от страстей, а должны всегда им противоборствовать и не быть бездельными… а так как всякая страсть ослепляет человека, то просить Господа, чтобы не попустил помрачиться зрению душевному от страстей.

Не смущайся за то, что волнуется в тебе море страстей: оно утихнет, но не вдруг; надо побороться с ними, познать свою немощь, нищету и смириться. Смириться не в слове только, но залог в душе храни, что ты дурна, смотри на свои грехи, как на песок морской; когда это будет, то знай, что начала приходить во здравие души.

Но не думать, чтобы можно было скоро освободиться [от страстей]; многим подвигом, трудом, временем и помощью Божией истребляются страсти, и пока совершенно смиримся, а если нам скоро от них дать свободу, то войдем в гордость и больше Бога прогневаем.

Ты думала, что уже свободна от нее [от страсти], но после показалось при открывшемся случае, что нет, о чем нельзя удивляться, а готовой быть надо к сопротивлению страсти и, познавая свою немощь, смирять себя. Когда смирение и любовь воцарятся, то и страсти исчезнут.

Подвизайся искоренять страсти деланием святых Его заповедей, в которых является любовь к Богу и к ближнему, и при всем этом приобретай смирение.

Против каждой страсти надо бороться и противопоставлять ей добродетель: против гордости – смирение, против чревообъядения – воздержание, против зависти и злопомнения – любовь, – но когда этого нет, то по крайней мере будем укорять себя, смиряться и просить помощи от Бога.

Читайте сами отеческие книги и вразумляйтесь, как противляться страстям; эти наши злодеи до конца жизни борют нас, не та, так другая, но горе нам, когда уповаем на себя и думаем, что можем сами противостать им, а то, чем приобретается смирение, презрим.

Вы жалуетесь на суету и молву и блажите безмятежную жизнь: как же не ублажать ее? Да только страсти наши лишают нас наслаждаться ею, ибо, не борясь со страстями и не победив их, нельзя иметь истинного покоя в безмолвии, а нас беспокоят страсти: тщеславие, славолюбие, сластолюбие и сребролюбие – от них же весь собор страстей ополчается на нас, бедных.

Вновь повторяю тебе, не унывай от досаждения страстей; не одна ты, но и все мы, и прежде бывшие нас отцы и матери прошли этот тернистый путь страстных внушений, многих падений, и по восстании смиряли свое мудрование.

Предайся воле Божией и смотри за страстями своими; их много в нас с тобой, а мы их не видим, но по времени случаи их нам будут открывать; да истребятся в век века от сердец наших, помощью Божией и нашим тщанием и содействием носящих наше бремя.

Согласуясь сколько можно с возможностью и со своим устроением, открывайся в недоумениях, в страстных и гордых помыслах, в скорбных приключениях, в осуждении и тому подобных. Откровение, тоже и покаяние, врачует немощи наши и увядает злые помыслы и сказанные тебе слова на твои недоумения принимай с верой, с каковой должна и идти на откровение.

Я потому тебе предлагал иметь откровение или совет, не доверяя своему разуму, чтобы не принять того за истину, что есть ложь, и не прельститься, а когда не можешь этого сделать, то сама умудряйся и поучайся в том, что более приводит нас к смирению и показывает гнусную гордость и от нее происходящий вред.

Когда В. не находит пользы в откровении, не надо ее к этому и принуждать; без веры и произволения какая уж будет польза? Когда кто с верой приходит, объясняет свои немощи и смиряется, – Бог дарует и слово к пользе того, а если кто идет с сомнением и изнеможением, когда что не по нем, то какая ж тут польза может быть?

Откровение тогда на пользу, когда соединено с послушанием, – тогда приносит плод смирения, а откровение с требованием, чтобы было так, как и чего ей хочется, нисколько не принесет пользы.

Помыслы исповедовать надо те, в которых воля наша участвует и соизволяет на них, укореняясь, и делается мысленной преступницей перед Богом. Десятая заповедь ясно показывает нам это; все заповеди запрещают делать зло, а эта и желать мысленно, но те помыслы, которые только нападают, а мы с ними не согласуемся, не соизволяем на них и отвергаем, не нужно исповедовать.

Не удивляйся тому, что во время службы находят тебе помыслы различные: когда ты принимаешься за оружие против врагов, то есть молитву, то и они на тебя вооружаются сильнее нападениями помыслов. Прибегай ко Господу на них молитвой и не смущайся: они исчезнут, а когда будешь смущаться, видя, что они не оставляют тебя, то этим больше их на себя вооружаешь, а когда со смирением стоя взываешь на них к Богу, то и успокоишься.

Когда становимся на молитве, тогда враги ополчаются против нас, влагая разные помыслы и представляя неподобные мечты, стараясь отторгнуть от молитвы или ввергнуть в уныние. Но мы должны иметь благое произволение о приношении молитвы и стараться о собирании бродящих мыслей наших в словеса молитвы, но при нашествии таковых не смущаться, а, познавая свою немощь, каяться перед Господом. Смущение за нашествие помыслов показывает малодушие наше, происходящее от гордости. Мы хотим видеть себя чистыми перед Богом, по примеру фарисея, а не грешными, как мытарь. Оттого-то нам и не дается чистота молитвы, что мы возомним о себе нечто высоко, а «что высоко у людей, то мерзость пред Богом» (Лк. 16:15). Так лучше при недостатках наших смиряться и каяться, нежели смущаться, а при исправлении не высокомудствовать.

Помыслы досаждающие и беспокоящие имеют многое различие: близость, или нападение помысла, не имеет греха, но есть испытание нашего самовластия, к чему оно преклоняется – к ним ли или к сопротивлению им, а когда бывает соединение и сочетание с таковыми страстями, считается грехом и подлежит покаянию. Не в силах будучи сами противиться им, мы должны прибегать к Богу, повергать свою немощь и просить Его помощи, просить и Матерь Божию о помощи на таковые. Когда кто-то бывает одолеваем помыслами, то это знак, что предварила гордость, и потому надо через таковые более смиряться.

Ты не понимаешь, как это: «Побеждать и побеждаться от нас зависит»? А как же иначе? Приходит нападение какого-то помысла скверного; в твоей воле состоит принять его или отвергнуть; когда сочетаешься с ним и сложишься, то уже пленилась и стала побеждена, а когда отвергла нападение, то победила.

Сопротивляйтесь первому нападению мысленному, сокрушайте младенцы вавилонские, пока они еще младенцы, – молитвой и смирением, а когда возрастут, то уже будут исполинами и трудно им сопротивляться.

Когда же и случится упасть через сложение и пленение помыслов и помрачение мысленное и плениться, то, не укореняйся, припадай ко Господу с покаянием, смирением и сокрушением сердца, а не предавайся отчаянию, еще более горькому самой страсти. Ищи же вины, откуда пришло это, что так пострадала? А вины суть: гордость, мнение о себе, уничижение и осуждение других, пища роскошная, излишний покой, сообращение с полом противоположным, – и старайся удаляться сколько можно всего этого, а более всего старайся смиряться, ибо, по слову святого Иоанна Лествичника: «Где есть падение, там предварила гордость» (Ступень 23). Не укореняйся в откровении, – и это приводит к смирению, – обличив себя перед другим; помнишь, когда скрывала, что пострадала.

Когда творишь молитву, имела бы крайнее смирение и память о своих грехах, моля о помиловании, и как можно бы остерегалась увлекаться в мнение о себе и искать чего высокого. Прелесть весьма близка.

Жаль бедную девушку, что она впала в такое омрачение, считает ненужным молиться, потому что молится только устами, а сердце холодно, и никак ее не убедишь, а все находится в своем мнении; кажется, это прелесть. Она, верно, имела теплоту в молитве и увлекалась ею, что заметно из слов матери, ибо она говорила ей, что ничего бы так не желала, чтобы только быть свободной и молиться Богу. Должно быть, наказательное попущение, но силен Господь и помиловать ее, и дать ей чувство смирения.

Ты ищешь жару в молитве – по безумию. Если и подумаешь, что получила, то будь уверена, что это прелесть. Ты исправь жизнь свою, будь смиренна, молись смиренно, Бог приемлет молитвы смиренных. А когда ты сама будешь давать цену своей молитве, то это уже прелесть. При такой неисправности молись о том, да даст тебе Господь исправить жизнь свою и видеть свои грехи, не осуждать никого.

Видишь, в какую высоту ты доспела, – когда стоишь на молитве или станешь мысленно молиться, то ничего не помнишь земного. Ты думаешь, это истинная молитва? Но, напротив, истинная прелесть, приводящая тебя в высокоумие, и даже на мнимые небеса тебя вознесут, а я советую смиренно молиться, видеть свои грехи и отнюдь не думать, что достигла такой нерасеянной молитвы. Явно враг уступает и не борет тебя, чтобы обольстить высокоумием, и слезы твои неправильные. «Кто не помышляет себя грешным, того молитва не благоприятна перед Богом», – пишет святой Исаак (Слово 55).

На высокое не простирайтесь, а более смиренными водитесь, ибо прелесть опаснее самых слабостей, и трудно исцеляема.

Откровение твое читал и вообще скажу, что наблюдать за собой – делает нам ту пользу, что мы, видя свою немощь, смиряться должны и каяться пред Богом, сознавая свою нищету, и иметь сердце сокрушенно и смиренно, – и Бог подаст помощь к исправлению жизни нашей, когда залог смирения будет в сердце нашем. А не думать, что я пишу откровение, и довольно того, и этим еще возноситься.

Все одно да одно твержу и повторяю: надо терпеть. Совет этот основывается на Священном Писании и примеры жития святых отцов, и учения их этому нас научают, и сам разум и испытание вещей явно показывают во всем на нас Промысл Божий. Когда верой несомненной этому повинуемся, то и тяжесть скорбей будет нам приятна и любезна. Пишешь, что не имеешь радости от скорбей, но сами скорби да будут тебе радостью… Все святые находили в кресте покой.

Вам же советую не изнемогать в несении этого креста, но мужественно стоять и терпеть нападения. Ибо всякое доброе дело с терпением и скорбью исправляется: после тех же, кто ныне по нерассуждению ропщут, будут благодарить. Апостолы во время проповеди, хотя и были соблазном для иудеев, а для эллинов безумием, но не переставали проповедовать Христа распятого, и терпением своим всю вселенную прошли и насадили веру Христову; а если бы они, смотря на соблазн и на ропот, оставили проповедь, какая бы была польза? Вам можно в малом образе взять это для себя примером.