Скорби в разных лицах разно сознаются и чувствуются. Иной сознает: это благость Божия на покаяние меня ведет; другой чувствует: грехов ради моих послал мне это Господь, чтобы очистить меня от них, несу епитимию Божию. Третьему приходит на мысль: испытывает меня Господь, искренно ли я служу Ему. Со стороны смотрящие на подвергшегося скорбям могут и четвертое подумать: это ему — да явятся дела Божии на нем. Но такое решение может иметь дело не иначе как по окончании скорбей, и именно при явной помощи Божией. В душе же скорбящего уместны только три первые чувства. И они все такого свойства и силы, что какое бы из них ни взошло на сердце, всякое может утешить поднимающуюся бурю скорби и водворить в сердце мирное благодушие.

Когда находишься в затруднении, не делай никакого шага, не воздев прежде очей своих к распятому на Кресте Христу Господу. Там увидишь ты большими буквами написанным, как и тебе следует держать себя во встреченной тобою прискорбности. Спиши то оттуда на себя самого не буквами, а действиями своими, именно, — когда почувствуешь припадки самолюбивого саможаления, не внимай им и в малодушии не сходи с креста, но прибегни к молитве и терпи со смирением, стараясь победить свою волю и восхотеть твердым хотением, да будет на тебе воля Божия. Если с таким плодом отойдешь ты от молитвы, радуйся и торжествуй. Если же не достигнешь этого, то душа твоя останется постною, не вкусив свойственной ей пищи. Подвизайся, чтобы ничто, даже на малейшее время, не вселялось в душу твою, кроме единого Бога. Ни о чем не печалься и ничем не огорчайся. Не обращай очей своих на лукавства других и на худые их примеры; но будь как малое дитя, которое по незлобию своему не замечает их и минует их безвредно.

Когда находишься в какой скорби, переносимой тобою с благодарением, внимай добре, да не прельстит тебя враг или твое самолюбие возжелать избавиться от нее. Ибо от этого потерпишь ты две потери: первая – та, что, хотя восприняв такое желание и согласившись на него, ты не потеряешь тотчас добродетели терпения, однако же значительно поколеблешь ее, от чего она, мало-помалу ослабевая, по причине неисполнения желания избавиться от предстоящей скорби, ввергнет тебя наконец в состояние нетерпеливости; вторая та, что терпение твое с этого момента начнет быть подневольное: Бог же доброхотного подателя любит и награждает. Следовательно, с этого времени, хоть терпеть все же будешь, ибо одно желание избавиться от скорби не избавляет от нее, — но терпение твое будет безнаградное. Бог воздаст тебе за терпение скорби до того часа, до которого ты терпел благодушно, не ища избавления, со времени же восприятия такого желания Бог уже ничего не воздаст тебе за твое неохотное терпение. Напротив, если ты, отражая и подавляя находящее желание избавления от скорби, всецело будешь предавать себя в благую волю Божию, изъявляя готовность охотно потерпеть и стократно большие скорби, чем настоящая, если угодно будет Господу наслать на тебя их, то, хотя бы страдание твое настоящее продолжалось час какой и даже менее того, Бог примет его за самое долгое и с этим соразмерит воздаяние тебе.

...Сам Бог хочет, чтобы ты потерпел встретившуюся тяготу и скорбь, от недоброты ли других людей происшедшую, или твоими неправыми делами на тебя навлеченную, ты не думай и не говори, как делают некоторые: нет, это не от Бога, это несправедливо и злодейственно, а Бог не хочет злодейств, и с отвращением отвращается от них и от творящих их. Этим хотят они оправдать свою нетерпеливость и порывы гнева и мстительности при встрече напраслины; но делают только то, что восстают против Божиего определения и покушаются сбросить с себя спасительный крест, Богом для блага их на них наложенный, подьятием которого и благодушным несением они, несомненно, благоугодили бы Ему. А что получают? Креста сбросить не сбрасывают, Бога оскорбляют, покоя же себе не получают. Напротив, к скорби прилагают немирность и бесполезное раздражение, и делают свое состояние невыносимым, тогда как если бы благодушно перенесли случившееся, то и мирными бы себя имели, и Божие благоволение привлекли на себя, и плода духовного вкусили бы богатно.