Чтобы сохранить внимание, нужно уединяться в себя, по глаголу Господню: «Никого на дороге не приветствуйте» (Лк.10:4), то есть без нужды не говорить, только если кто не бежит за тобою, чтобы услышать от тебя полезное.

Особенно на этом пути наблюдать должно, чтобы не обращаться на чужие дела, не мыслить и не говорить о них, по Псалмопевцу: «В делах человеческих, по слову уст Твоих, я охранял себя от путей притеснителя» (Пс. 16:4), а молить Господа: «От тайных моих очисти меня и от умышленных удержи раба Твоего» (Пс.18:13–14).

Ум внимательного человека есть как бы поставленный страж или незасыпающий охранник внутреннего Иерусалима. Стоя на высоте духовного созерцания, он смотрит оком чистоты на обходящие и прилепляющиеся к душе его противные силы, по Псалмопевцу: «...и я победно смотрел на врагов» (Пс.53:9).
От ока его не скрыт диавол, «...как рычащий лев, в поисках жертв» (1 Пет. 5:8), и те, которые напрягают лук свой «...чтобы во тьме стрелять в правых сердцем» (Пс. 10:2).

«Будь всегда внимателен к себе самому, возлюбленный», – говорит Исаак Сирин, – «и среди непрестанных дел своих рассмотри и встречающиеся тебе скорби, и пустынность места твоего пребывания, и тонкость ума твоего вместе с грубостью твоего познания, и большую продолжительность безмолвия твоего вместе с многими врачествами, то есть искушениями, наводимыми истинным Врачом к здравию внутреннего человека, а в иное время и бесами, иногда же болезнями и телесными трудами, иногда боязливыми помышлениями души твоей, страшными воспоминаниями о том, что будет напоследок, иногда же привитием и окутыванием благодати сердечной теплоты и сладостных слез, и духовной радости, и всего прочего. Совершенно ли во всем этом примечаешь, что язва твоя начала заживать и закрываться, то есть начали изнемогать страсти? Положи примету, и входи непрестанно сам в себя, и смотри: какие страсти, по твоему замечанию, изнемогли перед тобой, какие из них истребились и совершенно отступили от тебя, и какие из них начали умолкать вследствие выздоровления души твоей, а не вследствие удаления того, что возбуждало их, и какие научился ты одолевать умом, а не лишением себя того, что служит для них поводом? Обрати также внимание на то, совершенно ли видишь, что в гниющей язве твоей начала нарастать живая плоть, то есть душевный мир. Какие страсти преследуют тебя одна за другой последовательно и стремительно и через какой промежуток времени? Есть ли это страсти телесные или душевные, или сложные и смешанные? И возбуждаются ли в памяти только, как немощные, или сильно восстают на душу? И притом – властительски или как вор? И как обращает на них внимание владеющий чувствами царь – ум? Когда они напрягут силы и вступят в борьбу, сражается ли с ними и доводит ли их до бессилия своею крепостью, или не обращает даже на них взора, ставит их ни во что? И какие изгладились из старых страстей и какие вновь образовались? Притом, возникают ли страсти в живых образах или в чувстве – без живых образов, и в памяти – без страстного движения, без размышления о них и без раздражения? И по этому можно узнавать меру душевного здоровья» (Прп. Исаак Сирин, Сл. 45).

Проходящий путь внимания не должен только одному сердцу своему верить, но должен сердечные свои действия и жизнь свою сверять с Законом Божиим и с деятельной жизнью подвижников благочестия, которые такой подвиг проходили. Этим средством удобнее можно и от лукавого избавиться, и истину яснее увидеть.

... человек, следуя учению божественного Павла, принимает «...всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый» (Еф. 6:13), и этими оружиями при содействии благодати Божией отражает видимые искушения и побеждает невидимых ратников. Мы видим пример такого духовного бодрствования в Иове Многострадальном, о котором святая Церковь воспевает так: «Богатство видев добродетелей Иовлих, украсти кознстововавше праведных враг, и, растерзав столп телесе, сокровище не украде духа, обрете бо вооружену непорочнаго душу» (из тропаря святому, глас 1-й).
Проходящий путь этот не должен внимать посторонним слухам, от которых голова может быть наполнена пустыми и суетными помыслами и воспоминаниями, но должен быть внимателен к себе.

Лет до тридцати пяти, то есть до середины земной жизни, велик подвиг бывает человеку в сохранении себя, и многие в эти годы не устаивают в добродетели, но совращаются с правого пути к собственным пожеланиям; как об этом святой Василий Великий свидетельствует: «Многие много собрали в юности, но посреди жизни быв, восставшим на них искушениям от духов лукавствия, не стерпели волнения и всего того лишились».

А потому, чтобы не испытать такого превращения, нужно поставить себя как бы на мериле испытания и внимательного за собою наблюдения, по учению святого Исаака Сирина: «Всякому надлежит как бы на весах взвешивать житие свое» (Прп. Исаак Сирин, Слово 40).