Что особенно бывает грустно, что иногда по душе хорошие люди невнимательно относятся к жизни, живут день за днем, не отдавая отчета в своих поступках, и гибнут.
Из далекого прошлого передо мной встает образ одного из моих хороших знакомых, музыканта и композитора Пасхалова. Обладал он огромным талантом, на концертах, которые он давал, собирались тысячи народа. Я в миру был большим любителем музыки и сам играл на фисгармонии. Чтобы усовершенствоваться в игре, я начал брать уроки у Пасхалова. Он сначала спросил большую плату за урок, но деньги у меня были, и я согласился, потом уже он полюбил меня, недостойного, и предлагал заниматься бесплатно, от чего я, конечно, отказался.
Наши занятия шли успешно, одно мне было печально, что Пасхалов совсем отступил от Церкви. По поводу этого не раз приходилось с ним вести беседу.
Без Церкви невозможно спастись, – говорил я ему, – ведь Вы в Бога-то веруете. Зачем же отвергаете средства ко Спасению?
-Что же я такого делаю, живу, как и все, или же, как большинство, к чему нужны обряды? Разве уж без хождения в церковь и спастись нельзя?
-Невозможно, – отвечаю, – есть семь дверей для спасения, в одни Вы уже вошли, но надо войти и в другие!
-Какие семь дверей? Ничего подобного я не слыхал.
-Семь дверей – это семь Таинств. Святое Крещение над Вами совершено, следовательно, одни двери пройдены, но необходимо войти и в двери покаяния, необходимо соединиться со Христом в Таинстве Святого Причащения.
-Ну, что Вы мне говорите, Павел Иванович. Каждый служит Богу, как умеет, как, наконец, считает нужным: Вы вот в церковь ходите, посты соблюдаете и т.д., а я служу Богу музыкой, не все ли равно?
И, не дожидаясь ответа, Пасхалов заиграл. Никогда еще я не слышал такой музыки, неподражаемо играл он в тот вечер. Я жил в меблированных комнатах, и вот все коридоры наполнились народом, изо всех комнат открылись двери, все стремились послушать гениального композитора. Наконец, он кончил.
-Удивительно хорошо, – заметил я, – но музыка музыкой, а Церковь она все-таки заменить не может. Всему свое время.
Наша беседа с ним в тот вечер затянулась далеко за полночь. Ушел он в особенном настроении, умиротворенный, радостный. На другой день он пришел ко мне снова:
-Знаете ли, Павел Иванович, всю-то я ночь продумал, какой я великий грешник, сколько лет уже не говел, вот скоро наступит Великий пост, непременно буду говеть и причащаться.
-Зачем же ждать поста, говейте теперь.
-Нет, теперь неудобно, ведь и пост не за горами.
Хорошо думал Пасхалов, только он позабыл, что есть враг, которому неприятна такая перемена в нем, и что нужно приготовиться к борьбе, – все это он упустил из виду.
Однажды поздно вечером он приехал домой и велел горничной расплатиться с извозчиком; та вышла на улицу, но вместо извозчика увидела на облучке какое-то чудовище, вид его был так ужасен, что горничная упала в обморок. Куда возил враг Пасхалова, неизвестно, только на другой день он скоропостижно скончался. И погибла душа навеки. Сердечно мне его жаль. Враг всюду расставляет свои сети, желая погубить человека, и губит неосторожных.