Кто будет превышать меру строгости, тот необходимо превзойдет и меру послабления. Кто допускает такую неравномерность, тот, без сомнения, не устоит в состоянии совершенного спокойствия, то изнемогая от чрезмерной скудости, то обременяясь излишеством пищи.

Помню, что и я пострадал нечто постясь до того, что потерялся позыв к пище, и я пребывал два и три дня без пищи, и нисколько не желал ее, если бы другие не побудили меня к принятию пищи. Также, по коварному действию диавола, сон до того удалился от глаз моих, что я, проведя много ночей бел сна, молил Господа, чтобы немного заснуть мне. И я был в большей опасности от неумеренности в посте и бдении, чем от чревоугодия и многого сна. Итак, нам нужно заботиться как о том, чтобы по желанию плотского удовольствия не принять пищи прежде назначенного времени, или сверх меры, так и о том, чтобы употреблять ее и спать в назначенный час, хотя бы и не хотелось; потому что и чрезмерное желание плотского удовольствия, и отвращение от пищи и сна возбуждаются врагом нашим; притом неумеренное воздержание вреднее пресыщения; потому что, при содействии раскаяния, можно от последнего перейти к правильному рассуждению, а от первого нельзя.

Мы должны знать, что труд воздержания телесного мы исполняем для того, чтобы этим постом можно было достигнуть чистоты сердца. Впрочем, труд этот употребляется нами напрасно, если, зная цель не можем достигнуть ее; лучше воздержаться от запрещенной пищи души т. е. грехов и пороков, чем телесно воздерживаться от незапрещенной и менее вредной пищи. Ибо в телесной пище бывает простое и безвредное употребление, если в меру, творения Божия, само по себе не имеющее никакого греха; а в той душевной пище, т.е. пороках, бывает сначала гибельное пожирание братьев, о котором говорится: «Не люби злословить, чтобы не быть тебе истребленным» (Притч. 20:13).

В пустыне мы видели старца, который говорил, что он никогда один не вкушал пишу. Если в течение всех пяти дней никто из братии не приходил к нему, то и он все пять дней не ел, пока в субботу и воскресенье, отправляясь в церковь для общественного богослужения, не находил какого-либо странника, которого приводил в свою келью и вместе с ним вкушал пищу, и то не столько по требованию нужды, сколько ради гостеприимства и братской любви. Потому как по случаю прихода братии они разрешают посты ежедневные, так по уходе их сделанное послабление вознаграждают строжайшим постом, так что за принятие малейшего количества пищи уменьшают у себя обыкновенную меру не только хлеба, но и сна.