Вы должны знать, что подвиг этот (монашество) небеструдный, ибо Господь сказал: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя» (Мф. 16:24). Отвержение себя состоит, главное, в отвержении своей воли и разума и покорении их пастырю и руководителю вашему ко спасению, через что может человек достигнуть смирения и освободиться от страстей и греховных действий, и так с помощью Божией получить спасение.

Не спеши, испытай своего сердца чувства, готово ли оно к призванию этому (монашеству). «Если кто хочет идти за мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16:24). Надо отвергнуть свою волю и разум и покорить другим, могущим тебя вести спасенным путем, иначе ты не можешь научиться, по слову Господню, от Него, ибо Он кроток и смирен сердцем, и найдешь покой душе твоей (Мф. 11:29). Он был послушным даже до смерти (Флп. 2:8), и в нас через послушание является смирение, а без него все наши добродетели ничтожны. Когда же и решишься, то также избрание обиталища и наставляющего тебя не можешь сама избрать безошибочно, и об этом молись Богу.

Взирая же на нынешние времена и оскудение делателей и наставников этой жизни (монашеской), нельзя не поскорбеть, что вступающие на путь этот, хотя и с ревностью, но, идя самочинно, в две крайности впадают: или, высоко возвысившись, обольщаются самомнением, или ниспадают слабостью жизни, но все же нельзя отчаиваться или порицать путь этот, видя ослабление и немощи умножившиеся, и отступление от высоких подвижнических дел, и лишающихся духовных дарований.

Сколько ты ошибочно имела понятие о монашестве, ты только и полагала: затвор, правило, видение, а о борении со страстями и о познании своих немощей и смирении от этого познания – уклонилась. Теперь же должно прийти в разум истины: не дерзай никого укорять, хотя бы что и видела неподобное: укоряющих и досаждающих тебе считай своими благодетелями, посланными тебе от Бога ко уврачеванию страстей твоих, и при всем том считай себя последнейшей и меньше всех, как побеждаемую и мучимую страстями, тогда совсем иначе просветится мысль твоя и получишь от Бога силу против страстей браться и не побеждаться ими.

Монашество есть образ смирения, и до него достигаю множеством браней и искушений, на которые и надо себя приготовлять, а Господь силен тебя укрепить.

О монашестве твоем… скажу: да будет принятие такового тебе не на тщеславие, или гордость, или возношение, а более на смирение, и кротость, и терпение.

Что же значит монашество? Совершение христианства, состоящее в исполнениях заповедей Божиих, в них же и любовь к Богу заключается: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое» (Ин. 14:23), – сказал Господь, и деланием заповедей человек очищается от страстей, достигает бесстрастия и восходит к духовному умозрению, и все это должно быть растворено смиренномудрием, потому что смиренномудрие все сети вражии сокрушает; при исполнении заповедей должно пройти и огонь искушений от людей и от врагов, а без искушений мы не познаем себя и не можем смириться и получить духовный разум.

Мирские люди смотрят на монахов как на зверей, обрекают на хлеб и воду, а не помышляют о немощах наших. Были когда-то великие подвижники, но не все, а сейчас умножились немощи наши.

Мать О. просит… благословения облекаться в вечный траур, то это слово не согласно с истинным разумом. Одежда наша хотя по виду и черна, но она есть одежда веселья и радования и риза спасения. Поистине надо радоваться, что сподобляет Господь избегнуть мира, как Израиль из Египта, и работать Господу, а не миру. Итак, в сию-то одежду веселья да благословит ее Господь облечься с радостью, а не с печалью, и не сожалеть об оставлении мира, а радоваться о вступлении в новую жизнь, которая есть неизвестное народу разумение.

Обители суть пристанища спасения, но случается, что и в них бывают подвержены волнениям и погружаются в волнах. «Если не всякий крестившийся спасется, – говорит святой Иоанн Лествичник, – то умолчу о прочем», – то есть о монашеском призвании; имеющие произволение благое через послушание приобретают смирение, которое сохраняет инока от всех сетей и козней вражиих, а без него можно подвергнуться различным искушениям и неудобоносимым, а более когда об откровении помыслов и понятия не имеют, что оно очень нужно в нашем звании; многие отцы пишут, что откровение очень нужно и приносит великую пользу… а это благое делание в нынешнее время совсем почти оставлено, оттого и пропадают дивные плоды и скорби умножаются.

Образ схимонашеский есть совершенный образ монашеский, а монашество есть совершенное христианство. Главная цель наша должна быть – исполнение заповедей Божиих, которыми очищается сердце наше от страстей и исполняется плодов духовных: мира, радости, любви и прочих. Воздержанием утончается наш плотский состав, и таковым, вместе с молитвенным правилом, очищается ум, но при исполнении заповедей Божиих и при глубочайшем смирении, а без этого ни пост, ни труд, ни правило не принесут нам никакой пользы. И если только в том одном полагать образ монашества, чтобы исполнять правило и соблюдать пост, а о заповедях любви, терпения и смирения не иметь попечения, то напрасно будем трудиться. Правило и пост, конечно, надо иметь схимникам большие против простого монаха, и на это подобает себя понуждать: но, впрочем, Бог ищет от нас, по силе каждого, телесного подвига, а душевного подвига – любви и смирения – от всех требует: и больные, и престарелые могут любить ближнего, и смиряться, и получать милость Божию, это не мое мнение, а святых отцов учение вам предлагаю.

Правило не для всех одно может быть полезно, потому что схимники не одинаковы по различной крепости телесной, и неодинаковому разуму, и ведению духовному. Каждый из них должен смотреть на свои силы телесные и душевные и по своей мере простираться и к деланию духовному, внешнему и внутреннему. Всегда помня то, что внешнее и видимое подобно только листьям, а внутреннее – плодам и что телесные добродетели – только орудия душевных.