Чтобы избегать тебе, сколько можешь, сердечного самомнения и действовать без всякого на себя надеяния, а с единой надеждой на Бога, всякий раз настраивайся так, чтобы сознание и чувство своей немощности у тебя предшествовало созерцанию всемогущества Божия, а то и другое предшествовало каждому действию твоему. В избранное Первоисточник
Чтобы избегать тебе, сколько можешь, сердечного самомнения и действовать без всякого на себя надеяния, а с единой надеждой на Бога, всякий раз настраивайся так, чтобы сознание и чувство своей немощности у тебя предшествовало созерцанию всемогущества Божия, а то и другое предшествовало каждому действию твоему.
Если самонадеянные, скорбя о падении, укоряя и браня себя за то, в то же время замышляют: сделаю то и то, следствия падения загладятся, и у меня опять все пойдет как следует, — то это верный знак, что и прежде падения своего они надеялись на самих себя, а не на Бога. И чем скорбь их при этом мрачнее и безотраднее, тем обличительнее, что они слишком много уповали на себя и очень мало на Бога. В избранное Первоисточник
Если самонадеянные, скорбя о падении, укоряя и браня себя за то, в то же время замышляют: сделаю то и то, следствия падения загладятся, и у меня опять все пойдет как следует, — то это верный знак, что и прежде падения своего они надеялись на самих себя, а не на Бога. И чем скорбь их при этом мрачнее и безотраднее, тем обличительнее, что они слишком много уповали на себя и очень мало на Бога.
Берегись себя самого, как злейшего какого врага своего, и не следуй воле своей, ни уму своему, ни своему вкусу и чувству, если не хочешь потеряться. Потому держи всегда наготове оружие против себя самого, и когда хотение твое склонится на что-нибудь, хотя бы святое, положи его одно, обнаженное от всего стороннего, перед Богом твоим с глубочайшим смирением, умоляя Его, да будет в этом Его, а не твоя воля; и сделай это, с искренносердечным преданием себя в волю Божию, без всякой примеси самолюбия, зная, что сам в себе ты ничего не имеешь и сам по себе ничего сделать не можешь в деле твоего спасения. В избранное Первоисточник
Берегись себя самого, как злейшего какого врага своего, и не следуй воле своей, ни уму своему, ни своему вкусу и чувству, если не хочешь потеряться. Потому держи всегда наготове оружие против себя самого, и когда хотение твое склонится на что-нибудь, хотя бы святое, положи его одно, обнаженное от всего стороннего, перед Богом твоим с глубочайшим смирением, умоляя Его, да будет в этом Его, а не твоя воля; и сделай это, с искренносердечным преданием себя в волю Божию, без всякой примеси самолюбия, зная, что сам в себе ты ничего не имеешь и сам по себе ничего сделать не можешь в деле твоего спасения.
Самомнение, однако же, духовная немощь наша, весьма трудно притом замечаемая и сознаваемая, более всего в нас противна Богу, как первое исчадие нашей самости и самолюбия и источник, корень и причина всех страстей и всех наших падений и непотребств. Она закрывает ту дверь в уме или духе, через которую одну обыкновенно входит в нас благодать Божия, не давая благодати этой войти внутрь и обитать в человеке. В избранное Первоисточник
Самомнение, однако же, духовная немощь наша, весьма трудно притом замечаемая и сознаваемая, более всего в нас противна Богу, как первое исчадие нашей самости и самолюбия и источник, корень и причина всех страстей и всех наших падений и непотребств. Она закрывает ту дверь в уме или духе, через которую одну обыкновенно входит в нас благодать Божия, не давая благодати этой войти внутрь и обитать в человеке.
Как может благодать, для просвещения и помощи, войти в того человека, который думает о себе, что он есть нечто великое, что сам все знает и не нуждается ни в чьей сторонней помощи? В избранное Первоисточник
Как может благодать, для просвещения и помощи, войти в того человека, который думает о себе, что он есть нечто великое, что сам все знает и не нуждается ни в чьей сторонней помощи?
Добрые дела наши, если строго их разберем, не дадут нам открыть уста для восхваления себя перед другими, или для трубления внутри перед собой. Если же мы приведем при этом на память все дела свои неодобрительные — пустые, суетные, бесполезные, вредные, богопротивные, каковых, конечно, найдется не мало; то что тогда должны почувствовать? Может быть, скажет кто: взвесь ту и другую сторону, и какая перетянет, по той и суди себя. Но такого рода прием в этом случае неуместен. Дела идут изнутри. Если есть дела недобрые, то, значит, внутреннее наше не в добром порядке; а оно-то и определяет нашу цену перед Богом — самую существенную цену. Если оно не может быть одобрено, то и весь человек недостоин одобрения. В избранное Первоисточник
Добрые дела наши, если строго их разберем, не дадут нам открыть уста для восхваления себя перед другими, или для трубления внутри перед собой. Если же мы приведем при этом на память все дела свои неодобрительные — пустые, суетные, бесполезные, вредные, богопротивные, каковых, конечно, найдется не мало; то что тогда должны почувствовать? Может быть, скажет кто: взвесь ту и другую сторону, и какая перетянет, по той и суди себя. Но такого рода прием в этом случае неуместен. Дела идут изнутри. Если есть дела недобрые, то, значит, внутреннее наше не в добром порядке; а оно-то и определяет нашу цену перед Богом — самую существенную цену. Если оно не может быть одобрено, то и весь человек недостоин одобрения.
С определенной периодичностью выдает цитату святого отца
Выдает случайную цитату святого отца по запросу
©АНО «Доброе дело»