Демоны, борющие при недостатке добродетели, есть те, которые научают блуду и пьянству, сребролюбию и зависти, а при добродетелях борющие есть те, которые научают самомнению, тщеславию и гордости и таким образом через правильное скрытно сеют в нас ложное.

Кто во время восстания искушений воздерживается от помышлений о вещах, усердствует же в молитве с собранием ума от всего к себе самому и к Богу, тот убивает грехотворную склонность и тем со стыдом обращает в бегство диавола.

Кто воздержанием и терпением мужественно заключил чувства и через душевные силы входы к уму чувственных образов преградил, тот удобно расстраивает все злые козни диавола, обращая его вспять со стыдом тем же путем, каким пришел (4 Цар. 19:33).

На высоких молитвенников нападают демоны, ввергая в их ум простые помышления о вещах чувственных и тем отвлекая их от молитвы; на прилежащих познаниям, на должайшее время задерживая в них страстные помыслы; на подвизающихся в деятельной жизни — склоняя их грешить делом. Всяким способом со всеми борются окаянные, чтобы отдалить людей от Бога.

Когда демоны увидят, что мы презираем вещи мира этого, не желая за них ненавидеть людей и отпасть от любви, тогда воздвигают на нас клеветы, чтобы мы, не перенося огорчения, возненавидели клеветников.

Без Божия попущения и сами демоны ни в чем не могут служить дьяволу. Ибо Бог знает, как с подобающим человеколюбным и благим промышлением попускать дьяволу через слуг своих совершать разные наказания за то, в чем мы согрешили.

Уму, научившемуся разумно избегать невидимых схваток или столкновений с невидимыми врагами, не следует ни приступать к естественному рассуждению, ни что-либо другое делать во время нападения злых сил, но только молиться, утомлять трудами тело, пресекать со всем тщанием вещественное мудрование и блюсти стены города, имею в виду, — сторожевые душевные добродетели, или способы хранения добродетелей, т. е. воздержание и терпение, чтобы как-нибудь враг, прельстив душу правыми деяниями и похитив ее склонение на свою сторону, не отдалил ее от Бога, «напаяя ее развращением мутным» (Авв. 2:15), и мнимым добром не увлек сердца, ищущего лучшего, к худшему.

Изнемогают демоны, когда через исполнение заповедей уменьшаются в нас страсти, погибают, когда в силу бесстрастия души совершенно исчезают из нее, не находя в ней того, чем держались в ней и чем воевали против нее. Это-то значит: «изнемогут и погибнут от лица Твоего» (Пс. 9:4).

Демоны ни целомудрия не ненавидят, ни постом не гнушаются, равно как ни раздаянием имений, ни странноприимством, ни псалмопением, ни прилежанием к чтению, ни уединением, ни высокими умозрениями, ни спанием на голой земле, ни бдением, ни всем другим, чем характеризуется жизнь по Богу, — пока целью таких дел поставляется что-нибудь им угодное.

Вместе с помышлениями о чувственных вещах лукавый злокозненно влагает и воображения их внешних видов и форм, через которые обыкновенно возбуждаются страстные вожделения тех вещей по одной их наружности, когда разумная наша деятельность останавливается в своем прехождении к мысленному и духовному через... посреде сущее чувство. Тут-то враг и успевает растлить душу, ввергнув ее в страстное волнение.

Непрестанно ищущие души нашей ищут посредством страстных помыслов ввергнуть ее в мысленный или действительный грех. Но когда встретят ум, не принимающий их, тогда постыдятся и посрамятся, когда же найдут, что ум занят духовным познанием, тогда «возвратятся вспять и устыдятся вскоре» (Пс. 34:4; 6:11).

Пяти ради причин, говорят, от Бога попускается нам быть боримыми от демонов: первая причина этого та, чтобы мы, будучи боримы и противоборствуя, дошли до умения различать добродетель от греха; вторая та, чтобы мы борьбою и трудом снискав добродетель, имели ее твердою и неизменною; третья, чтобы, преуспевая в добродетели, мы не высоко о себе мудрствовали, но научились смиренномудрию; четвертая, чтобы, испытав делом, сколь зол грех, — совершенною возненавидели его ненавистью; наконец, пятая и важнейшая та, чтобы, сделавшись бесстрастными, не забывали мы своей немощи и силы Помогшего нам.

Диавол и враг есть Божий и мститель. Враг — когда из ненависти к Нему, являя притворную, но пагубную любовь к нам, человекам, при возбуждении разных страстей, сластью от них ожидаемою прельщает произволение наше предпочитать вечным благам временные и, ими похищая все расположение души, совсем отторгает нас от любви Божественной и делает произвольными врагами Сотворшего нас. Мститель — когда, излив всю к нам ненависть, требует казни и в наказание нам, через грех соделавшимся как бы подчиненными ему. Ибо ничто так не любезно диаволу, как видеть человека казнимым. Когда же это бывает ему попущено, он, подобно буре, налетает на тех, на которых по попущению Божию получил власть, придумывая одни за другими наведения им непроизвольных страданий за произвольные страсти, не повеление Божие исполнить хотя, но желая насытить свою к нам страстную ненависть, чтобы душа, изнемогши под  тяжестью скорбей и бед, отбросила всякую надежду на Божественную помощь, и наведение прискорбных случайностей, вместо вразумления, соделала причиною потери веры в самое бытие Бога.