Живет на кухне монах, совсем простой, может быть, даже неграмотный. Никто о нем ничего не знает. Даже отец архимандрит не знал, чего он достиг душой. Ну а мне как духовному отцу известно все. Он постоянно молчал и произносил Иисусову молитву. Все видели, что четки постоянно при нем и всегда в движении, но никто не предполагал, что у него делается внутри. Устную молитву он до того усвоил, что начинал подходить уже к внутренней. Редко мне приходилось с ним беседовать, но когда случалось, это доставляло великое наслаждение. Заболел он и лег в больницу, а я, когда на первой седмице исповедовал братию монастырскую в больнице, зашел к нему, поговорил. Спрашиваю, не хочет ли он чего.
– Нет, батюшка, ничего.
Потом я его опять спросил, не хочет ли он чего.
– Ничего… Да вот разве, батюшка, кисленького чего-нибудь, кисленького.
– Хорошо, – говорю я.
На следующий день принес ему два яблока да два апельсина. И как рад был он! Как мало нужно для монаха! Не то, что в миру: там дадут миллион – мало, давай другой. Все хотят забрать. А здесь такой пустяк и сколько доставляет радости.
Потом я его как-то спросил:
– Как тебе?
– Да скучно здесь, батюшка, жить!
– Да где же весело? – спрашиваю я.
– Вон там, – указывая на небо, сказал он.
– Да, там весело, если только примут. А ты готов?
– Да то-то и дело, что не готов. Я грешник, хуже всех.
На следующий день прихожу и спрашиваю:
– Не надо ли тебе чего?
– Нет, батюшка, ничего. Единого желаю: «разрешиться и быть со Христом» (Флп. 1:23). Помолитесь о мне, батюшка. Далекий, незнаемый путь предстоит мне – благословите, батюшка, идти.
– Бог благословит, иди. Когда будешь предстоять Престолу Господню, помяни меня, своего духовного отца.
– Хорошо, помяну, если буду.
– Ну, уж, конечно, если будешь…
Сегодня прибегает послушник и говорит, что отец Феодул скончался. И верую, что пошел в райские селения. Вот как здесь умирают… и как в миру: предавшись сатане, с раздробленным черепом, с проклятием на устах идут они на дно адово. И вот на Страшном Суде узнается, кто был разумнее: профессора, художники, ученые или такие простецы, как отец Феодул.
