Насколько человек несет подвиг в благом, настолько возрастает в нем страх, так что указывает ему и малейшие его согрешения, которые он прежде, будучи во тьме неведения, считал за ничто. Когда усовершенствуется страх, приходит и человек в совершенство, через плач, и не хочет уже более согрешать, но, боясь возвращения страстей, пребывает в чистом страхе невредимым.

Не из-за согрешений только должен человек бояться Бога, но потому, что Бог любит его, а он не любит Бога и, будучи недостоин, получает благодеяния, чтобы, устрашаясь таких благ, он привлек душу свою к любви и сделался достойным оказываемых и имеющих быть оказанными ему благодеяний благоразумием своим в отношении к Благодетелю, и от чистого страха любви пришел бы в смирение, превысшее естества. Ведь сколько бы ни делал он доброго, сколько ни перенес бы тяжкого, отнюдь не думает, что от своей крепости или от своего разума имеет он силу терпеть или быть невредимым по душе или по телу, но от смиренномудрия получил он рассуждение, через которое знает, что он создание Божие и что сам собою он не может ни доброго делать, ни сохранять то добро, которое совершает благодать, ни победить искушения, ни пребывать в терпении по своему мужеству или благоразумию. От рассуждения приходит он в частное знание вещей и начинает умом созерцать все существующее, но, не зная, как объяснить себе это, ищет учителя и, не находя его, ибо Он невидим, не принимает опять какого-либо образа или неутвержденной мысли, ибо научился тому от рассуждения и пребывает в недоумении. Вследствие этого все происходящее от него самого и все им самим постигаемое он считает за ничто, видя перед собою такое множество людей, павших после многих трудов и знаний, начиная от Адама и других. Итак, слыша и не разумея чего-либо сказанного в Божественных Писаниях, начинает проливать слезы от этого знания, т. е. от познавания того, что он действительно не знает, как должно. И поистине чудо: кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать. (1Кор. 8:2); и кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется, говорит Господь, и то, что он думает иметь, т.е. за то, что думал иметь, а не имел (Лк. 8:18). А этот мнит о себе, что он не мудр и не разумен, немощен и невежда, и поэтому плачет и рыдает, думая, что он усвоил себе то, чего не имеет по благоразумию.

Признаком начального страха служит то, что человек ненавидит грех и гневается на него, как уязвленный зверем, а совершенного страха— любовь к добродетели и опасение перемены, ибо нет человека, не подверженного изменению.