Из письма твоего видим твое сердечное смущение и обуревание, какое ты принимаешь в прохождении твоего послушания, и даже до того помысел твой простирается, что готов перейти в штатный монастырь, где надеешься от этого послушания избавиться. На это, возлюбленный наш брат, что имеем тебе сказать в утешение? При сердечном о тебе сожалении скажем то, что все находимся в бедах, скорбях и искушениях, которыми живот вечный стяжается, и без скорбей спастись невозможно. Ибо, по Писанию, «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14:22), но скорби эти различны есть: одному – эти, другому – иного рода, одному телесные, а этому – душевные, тому – бедность, а некоторому – поношение, иному болезни. Все же они посылаются по всепремудрому Промыслу Божию по силе каждого и по мере нужды в его устроении. Поистине, мы соучаствуем тебе в скорби по твоему послушанию, но скажи, ручаешься ли ты за это, когда бы был в обители, избежал ли бы ты скорбей другого какого рода или суда своей совести за преслушание? Ты знаешь, что отец игумен не заставил бы тебя насильно ехать и нисколько не теснил бы за это. Это более бы тебя уязвляло. Ты взираешь на будущее время и помышляешь для избежания этого послушания о переходе в штатный монастырь. Чего ты ожидаешь, одобрения этого помысла или противоречия ему? Одобрить это значит подвергнуть себя впоследствии всегдашнему от тебя нареканию. А лучше предать это совершенной твоей свободе и дабы она соображалась с волей Божией. Между прочим, можешь сказать нечто в противоречие, но не заставляющее: скажи, пожалуй, ручаешься ли ты за будущие твои не только годы жизни, но за дни и минуты? И что будет вперед, кто знает? Если же и продлит Господь жизнь твою, ты перейдешь в штатный монастырь – избежишь скорби по послушанию сбора, но ручаешься ли ты, что не встретят тебя там гораздо важнейшие скорби, даже и до раскаяния?
Впрочем, не должно полагать, что всегда на тебя будет падать жребий этого послушания, в обители людей довольно.
