Бога познавать могут люди по мере того, как будут совершенствоваться еще здесь, на земле, но главным образом в будущей жизни. На небе все бесплотные блаженные духи все время совершенствуются, подражая низшие высшим… Самые высшие духи – это Серафимы, но и они не видят Бога таким, какой Он есть на самом деле, хотя каждое мгновение с огромной быстротой идет их совершенствование, и они подражают Богу насколько им возможно. А Серафимам подражают Херувимы и так далее. Наконец, человек подражает Ангелам. И так друг другу подражая, все стремятся к совершенству, поэтому, познавая Бога, но никогда ни познать, ни увидеть Его не будут в состоянии, ибо Господь Бог есть Существо беспредельное. А все остальные существа, как сотворенные Богом, ограничены. Была одна попытка не только сравниться с Богом, но даже встать выше Него и окончилась тем, что серафим стал ниже всех и приобрел сразу все отрицательные свойства за свою гордость и дерзость.

Полной радости не бывает в этой жизни, где мы зрим Бога только как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (1 Кор. 13:12). Настанет эта радость там, за гробом, когда мы увидим Господа лицом к лицу. Не все одинаково будут зреть Бога, но по мере восприемляемости каждого, ведь и зрение Серафимов отличается от зрения простых Ангелов. Одно можно сказать: кто не видел Христа здесь, в этой жизни, тот не увидит Его и там.
Способность зреть Бога достигается работой над собой в этой жизни. Жизнь всякого человека-христианина можно бы изобразить графически в виде непрерывно восходящей линии, восходящей хотя бы и цыплячьими шагами. Только видеть это восхождение не дает Господь человеку, покрывает его, ведая немощь человеческую, зная, что, наблюдая за своим улучшением, человеку недолго и возгордиться, а где гордость, там и падение в бездну.
Ужасную вещь задумали разные Франклины, предлагающие на особых табличках отпечатать, в чем успел ты за день, за неделю и т.д. Этим путем до ужасной прелести можно дойти, в бездну погибели рухнуть.
Нет, наш путь иной – все мы должны стремиться к небу, к востоку, к Богу, но должны видеть грехи свои и немощи, исповедуя себя первыми из грешников, видя себя ниже всех, а всех – над собой. А вот это-то и трудно – все мы норовим заметить за другими – вот он в чем слаб, а я нет, я – паинька, я лучше него, и так – надо всеми. С этой-то чертой и надо-то бороться. Тяжела эта борьба, но без нее нельзя узреть Бога. Правда, лицом к лицу видели Бога единицы, вроде преподобного Серафима, но хоть отображенно видеть Его должны стремиться все без исключения.
Если мы веруем во Христа и по силе стараемся исполнять Его заповеди, то хоть как бы в щелочку, а все же видим Его.
Наше зрение Христа и зрение святых можно сравнить со способностью человека и орла смотреть на солнце. Орел высоко поднимается над землей, парит в небе и немигающими глазами смотрит на солнце. А у человека зрение к этому не приспособлено, человек не может вынести всей полноты света, а орел может. Так и с Божественным светом – те, у кого приспособлено к тому духовное зрение, будут видеть Его, а прочие – нет.