Феофан Затворник

Феофан Затворник: «О жизни»

Загрузка плеера...

«Кто есть Отец, не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Лк. 10:22). Сын же был на земле, и все нужное нам открыл Сам и через Духа Святого, действовавшего в апостолах. Следовательно, что найдешь в Евангелии и апостольских писаниях, то только и будешь и можешь знать об Отце и Божественных вещах. Больше этого не ищи, и помимо этого не думай где-либо еще найти истину о Боге и планах Божиих. Каким великим сокровищем мы обладаем! ...Все уже сказано. Не ломай голову, а только с верой прими, что открыто. Открыто, что Бог един по существу и троичен в лицах – Отец, Сын и Святой Дух – прими это с верой и храни так. Открыто, что триипостасный Бог все создал словом, все содержит в деснице Своей и о всем промышляет – прими это верой и храни так. Открыто, что мы были в блаженном состоянии и пали, и для восстановления и искупления нас Сын Божий, второе лицо Пресвятой Троицы, воплотился, пострадал, умер на кресте, воскрес и вознесся на небо – прими это верой и храни так. Открыто, что желающий спастись должен уверовать в Господа, приняв божественную благодать в святых таинствах, с помощью ее жить по заповедям Господним, борясь со страстями и похотями, посредством соответствующих подвигов – прими это верой, и делай так. Открыто, что кто живет по указанию Господа, тот, после смерти, поступает в светлые обители, где начинается вечное блаженство; а кто не живет так, тот, после смерти, начинает испытывать адские муки – прими это верой, и тем вразумляй и воодушевляй себя на добро и подвиги. Так и все с верой принимай и верно храни. Нет надобности ломать голову на придумываньем чего-либо своего; и тех, кто много умничает, не слушай, ибо они пошли, не зная куда (107: 356–358). Когда Моисей и Аарон начали ходатайствовать о народе перед фараоном, чтобы он отпустил его, он в ответ на это усилил работы угнетенных израильтян до того, что они подняли ропот на ходатаев своих: «Вы сделали нас ненавистными в глазах фараона» (Исх. 5: 21). Точь-в-точь то же испытывает душа кающегося грешника. Когда страх Божий и совесть, эти внутренние Моисей и Аарон, начнут воодушевлять душу, чтобы она поднялась, наконец, на ноги и стряхнула иго греховного рабства, радость проходит по всем ее составам. Но и враг не дремлет, и возгромождает в ее помыслах горы препятствий со стороны непреодолимости греха, и наводит со всех сторон страхи – страх за свое благосостояние, за внешние отношения, за вес свой, даже за жизнь. И бывает, что иной, начав только, тотчас и останавливается. Воодушевись, брат! «Господь Саваоф превознесется в суде, и Бог Святый явит святость Свою в правде» (Ис. 5:16). Бог сильнее врага. Воззови к Нему, и услышишь то же, что услышал Моисей тогда: «Увидишь ты, что Я сделаю с фараоном» (Исх. 6:1). Враг не имеет власти над душой; он только может напугать ее призрачными ужасами. Не поддавайся, претерпи, иди вперед мужественно, говоря себе: хоть смерть, а уж не брошу, и смело пойду, куда зовет меня Господь духом покаяния, который теперь действует во мне.

Господь от хотящих следовать Ему требует решительного самоотвержения: «отвергнись себя» (Мф. 16:24). Можно это выразить и так: брось свои интересы и преследуй одни интересы Господа. Это исполнишь, если будешь всегда творить угодное Ему. Как же это сделать? Смотри внимательно за тем, что в тебе внутри, и что около тебя извне, и строго определив, что угодно Господу в каждом внешнем или внутреннем случае, поступай так, не жалея себя и не примешивая сюда своих расчетов, с полным самоотвержением. Скажешь: определить это трудно. Нет, не трудно. У нас есть заповеди, ясные и определенные; они выражают все, что угодно от нас Господу. Остается только применить их к данному случаю, а это не представляет больших трудностей. Достаточно иметь здравый смысл. Не догадаешься – спроси у своего духовного отца или у кого другого, чье слово уважаешь, и поступи по указанию. Но лучше всячески изощрять свое рассуждение посредством чтения Слова Божия и отеческих писаний, чтобы всегда иметь советника с собою.

«Невозможно не прийти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят» (Лк. 17:1). Стало быть, жить как угодно, нараспашку, нельзя. Надо осторожно осматриваться, как бы не соблазнить кого. Разум возносится и ни на кого не смотрит; а между тем возбуждает кругом соблазны делом, а более словом. Соблазн растет и увеличивает беду самого соблазнителя, а он того не чувствует и еще больше расширяется в соблазнах. Благо, что угроза Божия за соблазн здесь, на земле, почти не исполняется, в надежде на исправление,– это отложено до будущего суда и воздаяния, только тогда почувствуют соблазнители, какое великое зло есть соблазн. Здесь же никто почти и не думает о том, соблазнит или не соблазнит он своими речами и делами окружающих. Два греха, великие в глазах Божиих, ни во что вменяются людьми: это – соблазн и осуждение. Соблазнителю, по Слову Господа, лучше не жить; осуждающий уже осужден. Но ни тот, ни другой не помышляют об этом, и даже сказать не могут, грешны ли они в чем-либо подобном. Какое, в самом деле, ослепление постигло нас, и как беспечно мы ходим посреди смерти.

Спрашивали Господа: почему ученики Его не постятся? Он отвечал: потому что еще не пришло для них время. Потом притчей показал, что, вообще, строгость внешнего подвижничества должна соответствовать обновлению внутренних сил духа. Прежде возгрей дух ревности, а потом налагай на себя и строгости: ибо в таком случае есть в тебе внутренняя новая сила, способная с пользой выдержать их. Если же, не имея этой ревности, возьмешься за строгости, увлекаясь или только примером других или показным подвижничеством, то не на пользу это будет. Немного еще продержишься в этой строгости, а потом ослабеешь и бросишь. И будет тебе еще хуже, чем было прежде. Строгость без внутреннего духа – то же, что заплата из нового полотна на старой одежде или вино новое в старых мехах. Заплата отпадет, и дыра сделается еще больше; а вино прорывает мех, и само пропадает, и мех делает негодным. Это, впрочем, не значит, что строгости не нужны здесь внушается только, что надо начинать их в должном порядке. Надо сделать, чтобы потребность в них шла изнутри, чтобы они удовлетворяли сердце, а не теснили только извне, как гнет.