Мир спешит уже к концу; ибо не солжет Истина, предсказавшая, что будет скончание. Хотя некоторым кажется, что конец еще далек; однако же время для каждого ежедневно истощается, готовится к кончине, близится к пределу. Для престарелых кончина известна, а для цветущих возрастом неизвестна жизнь. У жизни не один срок, смерть поедает всякий возраст, всем надлежит бодрствовать и ожидать того, что непременно будет. Но мы всего ожидаем больше, нежели этого; о том всякий час мечтаем и того надеемся, что неожиданно и безнадежно; а что во всяком случае и непременно будет, нередко же и готово уже совершиться, о том и помыслить не удостаиваем; будучи смертны и бренны по телу, мыслим как бессмертные. О душе бессмертной нерадим, лучше же сказать, и не думаем, что душа есть; смертное же тело почитая бессмертным, на него употребляем всю свою тщательность. Потому будем ли иметь какое извинение, бессмертную присуждая на смерть, а смертное удостаивая всякой чести, вредя одной, чтобы украсить другое, заставляя гладом истаивать душу, чтобы могло скакать и нежиться тело? Первенство надлежит уступить душе, а телу давать второе место; оно не сопротивно душе, но ее орудие и гусли; оно имеет нужду в заботе о нем, а не в бесполезном наслаждении; в пище, а не в неге; в довольстве малым, а не в пресыщении, чтобы ему быть не врагом, но соратником души.
