Исидор Пелусиот: «О раздражительности»

Многие смеются над тобою, как над человеком злопамятным, прибегающим к худой защите, к раздражительности, которую Творец дал в помощь душе, чтобы подкреплять телесные силы во время лености и расслабления. Посему если осмеивающие тебя говорят правду, то ясно, что не знаешь ты цели Сотворшего, железо употребляя на убийства, красоту на обольщение, язык на хулы, и Подателя благ делая виновником зла. Посему обуздай скорее раздражительность, чтобы не низвергла <она> тебя стремглав в погибель.

Поелику как скоро раздражение порвет бразды возницы — рассудка, мысль уносит часто человека за пределы естества, то апостол Павел, примыслив в такой беде, не только самое лучшее, но и скоро действующее, врачевство, сказал: солнце да не зайдет во гневе вашем (Еф. 4, 26), т. е. прежде нежели это солнце придет на запад, познайте свое естество, угасите раздражение, успокойте мысль, возлюбите родство, преобладающее и над зверями, чтобы настоящая ночь не соделала страсть неизлечимою. Ибо диавол, нашедши тогда удобное время, сильнее раскалит случившееся, подстрекнет на мщение, поощрит на вражду, побудит к жалобам, произведет злопамятство и породит из сего тысячи зол. Богомудрый же Павел, чтобы пресечь это, повелел как можно скорее примиряться; почему и присовокупил: ниже дадите места диаволу (Еф. 4, 27), который и малое страдание неприметно обращает в великое, и удобоисцеляемое делает трудным к исцелению, или и неисцельным.

...Наложи бразды на раздражительность, чтобы, наскочив на рассудок, не угасила и благоразумия.

Почитающие себя победителями в двух жестоких страстях, разумею раздражение и любостяжание, одерживают победу, которая тягостнее всякого поражения. Ибо бывает и такая победа, которая хуже поражения, и не должно радоваться победе, которая приобретается несправедливо. Доставляемое ею удовольствие, веселя на малое время, с течением времени порождает вечный стыд.

Крайне дивлюсь, почему звери, по природе дикие, воспользовавшись человеческим искусством, нередко делаются кроткими, а человек, природное им зверство прилагающий в неестественную для них кротость, свою естественную для него кротость изменяет в противоестественное зверство, свирепое делая кротким, а себя кроткого обращая в свирепого. Ибо льва укрощает и делает ручным, а свою раздражительность доводит до свирепости более, нежели львиной. И хотя встречаем там два самые великие препятствия: то, что лев лишен рассудка, и то, что он раздражительнее всех, однако же, по преизбытку данной человеку от Бога мудрости, преодолевает природу. Итак, по какой причине в зверях препобеждающий естество в себе вместе с естеством предает и благо произвола? Кто льву дарует преестественное, тот себе не соблюдает и естественного, но, усиливаясь неукротимых зверей ввести в человеческое благородство, себя самого низводит с властительского престола и доводит до зверского неистовства.

Раздражение <φνμος> и гнев <οργη>, кажется мне, суть почти одно и то же; но первое указует на быстрое движение страсти, похищающее и способность мыслить, а последний — на долговременное пребывание в страсти. Почему первое называется так от слова воспламенение <αναφυμιαδις>, а второй от слова вскисать <οργαν> и желать отмщения <αμυνης εραν>.

...Как вино, вливаемое сверх сытости, наполняет собою все отверстия, полости и оболочки чувства, и разумность превращает в безумие, так и раздражение, выходя из собственного своего чина, приводит ум в упоение, делая мысль неистовою, и бесчинными поступками нарушая чин трезвенности. Посему будем воздерживаться от того и другого, ни питием, ни раздражительностью не осаждая твердыни ума.