Допустив в себе начало греха – <приняв помысл> – не говори: он не победит меня, ибо насколько ты допустил его, настолько уже и побежден им.

Согрешивши, вини не тело, а мысль; ибо если бы не текла впереди мысль, не последовало бы за нею и тело.

Если хочешь, чтобы Господом были покрыты грехи твои, то не высказывай пред людьми, если имеешь какую добродетель. Ибо как мы поступаем с нашими добродетелями, так Бог делает с нашими грехами.

Согрешающему не по нужде трудно бывает раскаиваться, ибо невозможно укрыться от правды Божией.

Всякий грех, оставленный без покаяния, есть грех к смерти, о котором если и святой помолится за другого, не будет услышан.

Если кто впадет в какой-либо грех и не восскорбит о том в меру преступления, то легко опять впадет в ту же сеть вражию.

...Удаление... от греха есть дело естества, а не то, за что воздано может быть Царствием.

Грех есть огнь горящий. На сколько отымешь вещества, на столько он угаснет, и на сколько прибавишь, на столько он больше разгорится.

Немало нас таких, что печалимся о грехах, а причины их охотно лелеем в себе.

Ухищрение греха есть многоплетеная сеть. Кто, запутавшись в ней отчасти, не позаботится о том, тот скоро затягивается ею всесторонне.

От своей похоти рождается грех мысленный; а от этого происходит совершение сообразного тому действия. Лишь только кто отступит от обязательства крещения, тотчас бывает содержим грехом.

Не оставляй не изглажденным греха, хотя бы он был самый маленький, чтоб впоследствии он не повел тебя к грехам большим.

Малые грехи диавол представляет в глазах наших ничтожными, потому что иначе не может он ввести в грехи большие.

Если и по крещении бываем мы подвержены греху, то это не потому, что не совершенно было крещение, но потому, что мы нерадим о заповеди и пребываем в  самоугодии по собственному нашему произволению.

Прежние грехи, будучи воспомянуты по виду подробно, повреждают благонадежного. Ибо если они возникают вновь в душе, сопровождаясь печалью, то удаляют от надежды, а если воображаются без печали, то опять влагают внутрь древнее осквернение.

Ищущий оставления грехов любит смиренномудрие...

Когда ум чрез самоотвержение восприимет несомненную надежду, тогда враг под предлогом исповедания, как на картине, изображает перед ним прежде бывшие грехи, чтобы опять возжечь страсти, по благодати Божией уже забытые, и тайно повредить человеку. Ибо в таком случае и просветлевший уже и ненавидящий страсти ум по необходимости омрачается, смутившись тем, что наделано; а если он еще покрыт как туманом и сострастен похотям, то всячески укоренится в таких помыслах и начнет страстно беседовать с наветами их, так что такое воспоминание будет не исповедание, а страстное приражение.